не хочется веселиться.

– И тем не менее, деточка, – упорствовала нянька, – когда доживешь до моих лет, поймешь, что не все так просто. Кстати, я не поняла, к чему ты клонишь?

– Да так, – ответила Фуксия поспешно, – смотри лучше за Титусом. Такой сорванец, прямо сладу нет с ним...

Нянька неодобрительно посмотрела на воспитанницу, но послушалась ее совета. Тем более что за ребенком действительно нужен был глаз да глаз – воспользовавшись разговором женщин, юный лорд насыпал на коврик солидную горку песка.

Старуха схватила коврик и принялась энергично его встряхивать. Тогда Титус, поднявшись на ноги, пустился бегом в сторону, насколько позволяли ему нетвердые ножки.

– Хоть ты не уходи, – простонала нянька, – этого нам только не хватало. Еще можно обойтись без этого ужасного Свелтера, но без юного лорда никуда не денешься. Можно обойтись без высокомерного Флея, но...

Фуксия порывисто вскочила на ноги и закричала:

– Няня, перестань! Неужели тебе не стыдно говорить подобные вещи? Тот же Флей... Неужели ты и впрямь уверена, что он не приносил никакой пользы? Я думаю иначе. Если человек существует, то не напрасно. Даже если ты не в состоянии заметить приносимую им пользу. – Замолчав, девушка опустилась на песок, поймав на себе донельзя удивленный взгляд няньки.

Но недоумевать слишком долго госпоже Слэгг не пришлось – взгляды и няньки, и ее подопечной тотчас метнулись в сторону, к деревьям, за которыми маячили две человеческие фигуры. Через несколько секунд Фуксия угадала в приближающихся мужчину и женщину. Что им нужно?

Вообще-то юная аристократка испытывала определенные сомнения насчет половой принадлежности второго человека. Во всяком случае, одет он был в подобие мужского камзола, но нес в руках легкий складной зонтик. С подобными, решила Фуксия, могут ходить только женщины. Да и походка у человека была явно женская. Впрочем, подумала девочка, чего только не бывает на свете. Нужно только дождаться, когда незнакомцы подойдут, а там проблема решится сама собой.

Наконец люди вышли из-за деревьев, и Фуксия с изумлением узнала в них брата и сестру Прунскваллер. Ничего удивительного не было в том, что она приняла поначалу госпожу Ирму за мужчину – сестра доктора не могла похвастаться округлыми очертаниями фигуры, к тому же сегодня нарядилась в чрезвычайно смелый дорожный костюм, что придавало ей несколько эмансипированный вид. Если бы не зонтик, подумала Фуксия с юмором, леди Ирму трудно было бы отличить от брата.

– Здравы будьте, сударыни и сударь, – прогудел доктор, – ведь теперь я имею полное право называть наше юное сиятельство сударем. Правда, официальная часть еще впереди, но морально, право слово... Морально юный Титус для меня уже лорд Гроун...

Появление доктора чрезвычайно обрадовало Фуксию. Она уважала этого человека – несмотря на пристрастие к словоблудию, Прунскваллер действительно много знал. И повода сомневаться в своем врачебном искусстве он еще ни разу никому не давал.

Ирма Прунскваллер сегодня поддалась на уговоры брата и пошла с ним на прогулку. После памятного всем пожара библиотеки сестра доктора практически не выходила из дома, и лишь последние несколько дней стала позволять себе короткие променады на свежем воздухе. Теперь она решила во что бы то ни стало восстановить подмоченную репутацию воспитанной и выдержанной леди – женщине было чрезвычайно стыдно за свое малодушное поведение во время пожара. Мысленно восхищаясь своей лебединой шеей, госпожа Прунскваллер наклонила голову под неестественным углом и нарочито небрежно поинтересовалась, стараясь заранее создать непринужденную обстановку:

– Фуксия, милочка, вы наслаждаетесь воздухом? Он чист и свеж, не правда ли? Я бы сказала – как на море...

Между тем сама Ирма, разумеется, не имела никакого представления о свежести морского воздуха, поскольку на море отродясь не была.

Давая понять, что расположена к легкой беседе в светской манере, Ирма чарующе улыбнулась и даже позволила себе подмигнуть Фуксии. Впрочем, от взгляда юной герцогини не укрылось, что улыбка сестры доктора была несколько искусственной, а в глазах затаилось напряженное ожидание.

– Та! Та! – радостно закричал Титус, опережая ответ сестры. Он опустился на песок и задорно посмотрел на госпожу Прунскваллер, словно приглашая ее присоединиться к своему веселью.

– Как хорошо, что вы пришли. – Фуксия решила показать Ирме, что сама не лыком шита. Кроме того, она в самом деле была искренне рада появлению доктора.

Альфред Прунскваллер дружески хлопнул юную герцогиню по плечу и повернулся к госпоже Слэгг:

– Ну, уважаемая нянюшка, как наше драгоценное здоровье? Давление больше не беспокоит? Ну, не надо смущаться. Тут все свои.

Нянька обеспокоено оглянулась на Фуксию и, поколебавшись, ответила:

– Да что давление? Спасибо, доктор, за ваши хлопоты. Сейчас все хорошо. Э-э-э... Спасибо...

– Ага, – радостно воскликнул Прунскваллер. – Значит, говорите, что все хорошо? Ну что же, тогда будем считать, что я провел заключительный врачебный осмотр. Коли вы в самом деле чувствуете себя свеженьким зеленым огурчиком... Человеческий организм, знаете ли, такая хрупкая штука – куда там нашим карманным часам до него. И все-таки, госпожа Слэгг, если вы просто стесняетесь или что еще... Приходите, я посмотрю вас. Со здоровьем шутки плохи, ха-ха. Итак, вы по-прежнему утверждаете, что у вас ровным счетом ничего не болит? Что здоровы, словно буйвол, изображенный на картине, что висит у нас в коридоре?

– Боже, – простонала нянька, оглушенная потоком слов чересчур красноречивого эскулапа, – Фуксия, деточка, растолкуй мне, о чем он меня спрашивает?

– Он пытается убедиться наверняка, в самом ли деле ты здорова, – ответила Фуксия.

Нянька повернулась к Прунскваллеру, поймав на себе его серьезный изучающий взгляд.

– Говорите, говорите, няня, – подзадоривал доктор, – я же сказал, что тут все свои. Ведь я не призываю