шестнадцати лет. Чаще было нельзя, распорядок в нашей конторе такой – строгий и выверенный.
– Приезжал, чтобы навестить нашу маму? То есть, Надежду Васильевну Петрову?
– Так точно.
– Значит, она, действительно, содержится в вашем заведении? Извините, глупый вопрос…. Мы можем сейчас увидеться с ней? Поговорить?
– Прямо сейчас, к сожалению, нет.
– Почему – нет? – буквально-таки взвыл Женька. – Почему? Почему? Почему?
– Не шуми, голосистый молодой человек, – недовольно поморщился «Айболит», – Раскричался тут, понимаешь…. Потому, что вы оба пока несовершеннолетние. Вот, когда исполнится по восемнадцать лет, тогда и приходите. Только и тогда встретитесь с матушкой не сразу – надо будет предоставить целую кучу разнообразных справок и, пройдя строгое собеседование, получить специальный допуск.
– Почему – такие сложности? – возмутилась Валентина. – Почему? Почему? Почему?
– Отставить, почемучки доморощенные. Объясняю для особо непонятливых и нетерпеливых. Наше заведение раньше, ещё до Перестройки, было приписано к приснопамятному КГБ. Просекаете, дурилки гражданские? Внушает? То-то же…. Сейчас? Не знаю, честное слово офицера. Сплошной бардак, бедлам и нескончаемая кадровая чехарда. То одни мутные деятели командуют, то другие изгаляются. Сплошные глобальные реформы и профильные структурные изменения. Рыночная бесконечная карусель, сопровождаемая наглым и ничем не прикрытым воровством…. Хотите, будущие гидрогеологи, дам вам дельный и перспективный совет? Наймите ушлого и прожжённого адвоката. Чем прожжённей, тем лучше. Глядишь, процесс и ускорится…
Так они и сделали. Сняли со сберкнижки, оставленной им покойным дедом в наследство, все деньги, да и отправились в ближайшую адвокатскую контору.
– Сан Саныч Шварц, – пафосно представился тщедушный, неряшливо одетый старичок, восседавший за антикварным письменным столом. – Питерский адвокат в пятом поколении. Что вас, симпатичные молодые люди, привело ко мне? Излагайте, не стесняйтесь. Только, пожалуйста, во всех подробностях.
Брат и сестра Петровы, нетерпеливо перебивая друг друга, рассказали о своей непростой проблеме.
– Запутанное и нестандартное дело, – принялся сосредоточенно катать по узкому лбу скорбные морщины Сан Саныч. – Очень непростое, между нами говоря. А ещё, ко всему прочему, и чёткий «кэгэбэшный» след имеет место быть. Хотя…. Я готов помочь. Естественно, не безвозмездно. Да и без взяток здесь не обойтись. Сейчас люди, облачённые серьёзными звёздными погонами, очень полюбили хрустящие денежные купюры. Ну, очень. Безо всякой меры и до полной потери страха и совести…. О, времена! О, нравы…. Разрешение данного семейного вопроса, мои юные клиенты, будет вам стоить…
Адвокат, ласково сверкая грустными еврейскими глазами, выдержал хорошо-рассчитанную театральную паузу и – скорбным голосом телевизионного диктора, сообщающего населению о безвременной кончине крупного политического деятеля – озвучил сумму.
– Подозрительный и мутный тип, – зашептал на ухо сестре недоверчивый Женька. – Натуральный и законченный прохиндей. Откуда он, спрашивается, узнал, сколько денег мы принесли с собой, а? Угадал, что называется, копейка в копейку. Тот ещё жучара. Наверняка, обманет. Денежки прикарманит, как добрый вечер. Век футбола не смотреть…
– Не гони волну. Не обманет, – досадливо отмахнулась Валентина, после чего объявила: – Мы с братом согласны. Надо договор подписать? Подпишем. Хотите получить стопроцентную предоплату? Заплатим. Только, пожалуйста, помогите.
– Обязательно помогу. Всенепременно, – истово перекрестившись, заверил Сан Саныч. – Возможность низкого и подлого обмана с моей стороны? Она, увы, полностью исключена.
– Почему – исключена? – нахмурился Женька. – Из-за вашей хрустальной и беспредельной честности?
– Дело, молодой человек, совсем и не во мне.
– А в ком же тогда?
– В вашей симпатичной сестре. Вернее, в её глазах, – слегка замешкался прожжённый адвокат. – Людей с такими глазами, как подсказывает мой богатый жизненный опыт, нельзя обманывать.
– Почему?
– Потому, что себе дороже. Можно – ненароком – остаться без головы…. Вы же, юная леди, способны на многое? Например, сможете – в случае чего – отпилить мне голову тупым и ржавым ножом?
– Пока, слава Богу, не доводилось, – равнодушно передёрнула плечами Валентина. – Но, скорее всего, смогу. Почему бы и нет?
– Вот-вот. И я про то же…
Сан Саныч не обманул – отзвонился уже через неделю с хвостиком и объявил:
– Милости просим, господа студенты, в Тарховку. Ваш вопрос улажен, причём, самым положительным и благоприятным образом. Подъезжайте завтра к одиннадцати утра.
– Просто так подъезжать? – в очередной раз засомневался Женька, подошедший к телефону. – Без какого-либо солидного сопроводительного документа? А в шею, случаем, не прогонят?
– Не прогонят. Кишка тонка, – вальяжно хмыкнул из телефонной трубки адвокат. – Побоятся остаться без симпатичных погон. Смело езжайте, будущие гидрогеологи, вас будут ждать.
Их, действительно, ждали – перед тёмно-зелёными воротами, бдительно поглядывая по обеим сторонам проезда, неторопливо прогуливался рослый автоматчик среднего возраста с сержантскими лычками на широких камуфляжных плечах.
– Петровы? – подозрительно набычился автоматчик. – Уже семнадцать минут двенадцатого. Почему опаздываете?
– Отправление электрички задержали почти на сорок пять минут, – принялся оправдываться Женька. – Бардак кругом, перемешанный с наглым самоуправством…
– Отставить – бубнить. Паспорта давайте, сличу ваши белобрысые физиономии с фотками…. Кажись, похожи. За мной. Не отставать. По сторонам не глазеть.
– А паспорта? – напомнила въедливая Валентина. – Вы же забыли их вернуть.
– Отставить, – неожиданно обиделся сержант. – Нет такого воинского термина – «забывать». Зато есть краеугольное понятие – «беспрекословное и чёткое выполнение полученного приказа». Всё ясно? Молодцы. А паспорта вам начальство вернёт. Потом. Если, конечно, сочтёт нужным…. Гы-гы-гы! Отставить. За мной. Не отставать. По сторонам не глазеть…
Через прямоугольную дверку, встроенную в правую створку ворот, они прошли на территорию «Закрытого медицинского учреждения № 16/12» – высоченные корабельные сосны, жёлтый меленький песочек, гравийные красно-коричневые дорожки и аккуратно-подстриженные изумрудно-зелёные газоны, отделявшие друг от друга однотипные двухэтажные корпуса, сложенные из светло-жёлтого кирпича.
– Нам туда, – небрежно указал стволом автомата провожатый. – Бокс под латинской литерой – «D». Шагаем…. Ждём у входа. Я сейчас…. Все формальности улажены, ваши паспорта переданы по назначению. Заходим внутрь. Заходим…. Вам, Петровы, направо, до упора. Дверь, в которую упрётесь, и есть нужная. Постучали и вошли. Шевелим помидорами. Шевелим…
В небольшом кабинете, обставленном в стиле «а-ля классический российский бюрократ», их ждал «добрый доктор Айболит», он же «Антон Павлович Чехов» – на этот раз без белоснежного врачебного халата, небрежно наброшенного на камуфляжную пятнистую куртку, а в скучной военной форме, украшенной солидными офицерскими погонами с целой россыпью ярких звёздочек.
– Господин полковник, студенты Петровы по вашему приказанию прибыли! – пытаясь скрыть охватившее его волнение, браво доложился Женька. – А ещё старый пройдоха Сан Саныч велел кланяться. Привет вам от него.
– Здравствуйте, доктор, – ограничилась простым и непритязательным приветствием Валентина.
– И я, молодые люди, рад вас видеть в добром здравии, – радушно улыбнулся седобородый «Айболит». – Смотрю, волнуетесь? А тебя, Валюша, даже слегка трясёт-колотит? Оно и понятно – такая нетипичная история…. Сразу, не тратя времени на досужую болтовню, перехожу к делу. Паспорта вам вернут в конце этого визита. А к ним будут приложены и пропуска в наше заведение – из расчёта одно посещение в месяц. Извините, но ничего другого для вас, молодёжь, сделать нельзя. Поверьте старому доктору на слово.
