– Страйкер наносит удар,[47] – пробормотала я, устраиваясь поудобнее. Указано, что рекомендуется читателям старше семнадцати лет, и я понимала почему. Кожа обтягивала бедра героя, образуя выпуклости во всех нужных местах, а свободный кашемировый свитер обнажал гигантские бицепсы… и глиф, пульсирующий на груди, как сердцебиение. Он действительно пульсировал на странице. Я не специалист в астрологии, но мне показалось, что это глиф Скорпиона, знака и месяца перед моим. Страйкер держал предмет – оружие, решила я, – в виде арбалета, но с привязанной к нему цепью. Как им пользоваться, мне было совершенно непонятно.

– Однако готова узнать, – сказала я, разглядывая фигуру героя. Замечание для себя: побочное преимущество статуса супергероя? Знакомство с другими супергероями.

И тут я увидела имя автора, нанесенное сверху на обложку черными буквами по трафарету. Зейн Сильвер. Тот самый Зейн, что работает в магазине? И гут же заметила ниже имя художника. Карл Кеньон, рисунки карандашом.

– Волчонок? – удивилась я вслух, поворачивая комикс так, чтобы на него падал свет уличного фонаря.

Десять минут спустя у меня сложилось очень неполное представление о событиях, которые преследуют меня в последние дни. Я прошла вслед за Страйкером – образом или реальным человеком? – через серию событий, приведших к его метаморфозе. Его отвезли на пустой склад на углу Индастриал и Поллак, где его окружили одиннадцать мужчин и женщин, хотя пол их определить было трудно. Каждый был в свободном длинном одеянии, белом и покрытом вышитыми золотыми знаками. Я решила, что это знаки созвездий.

– Отличная работа, Карл, – заметила я, ткнув пальцем с одно из сверкающих звездных скоплений. Оно мягко мерцало у меня под рукой. Я улыбнулась и продолжила чтение.

«Твой первый жизненный цикл закончился при достижении половой зрелости; второй заканчивается сегодня вечером». – Эти слова были начертаны в пузыре, исходившем изо рта человека, подозрительно похожего на Уоррена. «Но это не может быть Уоррен», – подумала я, проводя по рисунку пальцем, потому что Уоррен никогда не бывает таким гладко выбритым. «Чтобы вступить в третий жизненный цикл, ты должен пройти метаморфозу и добровольно присоединиться к седьмому дому Зодиака, под знаком твоей матери – знаком Скорпиона, Ты согласен?»

– Дешевый диалог, – буркнула я. – Кто писал это дерьмо?

«Согласен, – отвечает Страйкер с достоинством, соответствующим церемонии. – Как поступила до меня моя мать».

«И ты делаешь это по доброй воле?», – спросил мужчина, и вспышка молнии за пределами склада превратила его очертания в силуэт. Я знала, что снаружи собираются тучи. Я почти слышала раскаты грома, как тогда, за пределами квартиры Оливии.

«Как поступила до меня моя мать», – повторил Страйкер, наклонив голову. За ним окна начали покрываться струями дождя.

– По крайней мере ты знал, что выбираешь, – произнесла я, переворачивая страницу. Молния пронеслась по листам. Похоже на книжку с оживающими рисунками! Книга задрожала у меня в руках, и слова, рисунки, пузыри диалога – все растворилось в раскатах грома. Я видела, как на Страйксра обрушилась та же сила, что совсем недавно ворвалась и меня, она бросила его на колени и превратила в беспомощного просителя. Остальные звездные знаки плотным кольцом окружили его – их тела были изображены сверху, чтобы было видно, что они создали символ его звездного знака, и в центре этого символа оказался Страйкер. Книга превратилась в экран, на котором возникали и исчезали изображения, и только яркая звезда Страйкера в центре страницы оставалась неподвижной.

Послышался такой громкий треск, что я едва не выронила книгу. Небо раскололи две огненные полоски, и раздался крик, такой ужасный и свирепый, какого мне никогда не приходилось слышать.

– Нет! – услышала я ответный возглас Уоррена. Символ оказался разбит, его яркие концы – другие агенты Света – поворачивались лицом наружу, к вторгнувшемуся красному свету. Я не могла за всем уследить – события начали развиваться слишком хаотично и смешанно, – я словно тоже была захвачена смятением. Над моей головой раздавались удары, звучали слова, которых я никогда не слышала раньше… крики, которые мне не хотелось слышать. Время от времени действие замедлялось, как будто лента застревала в головке, и возникало четкое изображение – напоминание о традиционном комиксе; оно обжигало мне роговицу и тут же исчезало, захваченное хаосом.

Я видела, как Уоррен убил человека с помощью веревки и кулаков.

Я видела, как Майках своими руками хирурга срезал сначала скальп, а потом лицо нападавшему.

И я с огромным изумлением, с недоверием, переходящим в оцепенение, увидела того, кто напал на меня, когда я была девочкой-подростком. Над ним в воздухе висело написанное большими буквами имя – ХОАКИН, а дальше РЫБОЛОВ ТЕНИ. Но вот надпись треснула, разлетелась обломками и исчезла за краем страницы.

– Хоакин, – сказала я вслух. Я узнала его. Узнала печать смерти на его лбу.

И, перевернув страницу, я поняла, что он убьет Страйкера.

А вот и он. Великолепный, беспомощный и неподвижный в центре этого водоворота, его голова зажата между широкими ладонями Хоакина. Рыболов Тени потянул, и я с ужасом увидела, как вытягиваются сухожилия на горле Страйкера, напрягаются, из его рта вырывается крик. И вот каким-то медлительным движением его плоть поддается. Из дыры и горле вырывается ужасный хрип, и голова с хрустом отрывается от тела. Свет в центре страницы, мигнув, гаснет. Больше его пет. Красные огни растворяются и неожиданно тоже исчезают. Воинские выкрики затихают, слышен только один голос.

Женщина, одетая в такое же одеяние, как Страйкер, с воплем бросилась вперед, подняла голову Страйкера – только голову – и прижала к груди. Склонилась к ней и с плачем начала гладить волосы. Я заметила удивительное сходство сквозь слезы и тонкие линии морщин на ее лице.

Наше происхождение идет по материнской линии.

– Боже. – Не в силах дольше выносить эту сцену, я перевернула страницу.

Женщина по-прежнему здесь, но она стоит, сжав кулаки, глаза ее горят, одежда вымазана кровью сына. «Среди нас есть предатель», – говорит она отчаянным голосом.