разрушены); проще всего вместе с издателем считать их кончиками прически[ 40 ] (ЕА I: XXII). Я имею в виду одно изображение из Шмуна, на котором царица Нефр-эт действительно носит большие круглые серьги (ARHAC: 11 = ARH: CLXXII PC21).
Место находки этого камня и сами серьги в связи с отсутствием на нем имени царицы наводят на мысль, действительно ли эта царственная жена — Нефр-эт, а не та самая особа, которая на других камнях из Шмуна так упорно показывается всегда с большими круглыми серьгами? Правда, волосы царственной жены венчает на этом камне подобие повязки с царским аспидом спереди. Но разве не с аспидом на лбу видим мы ту особу на камне из Шмуна РС 27 (ARHAC: 27 = ARH: CLXXVI)? Пусть в южной усадьбе голову Кэйе не венчает такая повязка. Пусть нет ее и на голове у особы из Шмуна. Но и из числа более чем изобильных изображений Нефр-эт мне известны всего лишь несколько украшенных подобной повязкой (ZAeSA LV: 3 = I 5 = KEA II: XV = ARK: LVI = EA VII: XX 2, RMVI: LIV 9 = A: 45 — что изображена Нефр-эт, удостоверяют длинные накладные волосы и ранние солнечные кольца на теле (СА III: LXVI 1, ASAE LIII: XIX = CMAB LXIV: Cover = 289, СМАВ LV: 7 = CMAB LXIV: 290, ЕА VII: VI—IX, XIX). На изучаемом нами камне из Шмуна царица целует в губы маленькую дочь. В Ах-йот был найден обломок изображения, на котором поцелуи получает царевна Анхес-эм-п-йот (СА III: LXX 7), а на одной часто воспроизводимой плите царь целует старшую дочь Ми-йот (BPh1: 157 = Eg: 183 = ЕИВАIV: 20 = Ег: 228 = BPh2: 184 = ARK: XXVIII = SA III: 313 = KEAZ: XIV-XV = RID: 3 = EPh: 84-85 = NKAP: VIII = BiPh: против 208 = VMPh: 164 = EgPh: XV B = ZCEER: LVIII = ZZR: против 128).[ 41 ] Из того, что на камнях из Шмуна (как и в южной усадьбе в Ах-йот) нет больше таких изображений, не следует, конечно, что никто, кроме царя и Нефр-эт, не мог быть изображен целующим своего ребенка, тем более что и сама царская чета бывает представлена так исключительно редко. В пользу Нефр-эт говорит, казалось бы, имя «Ми-йот», уцелевшее в изглаженной надписи позади девочки.[ 42 ] Однако С. Олдред замечает на это, что матерью девочки могла быть сама Ми-йот по воцарении со Семнех-ке-рэ, потому что у нее, согласно одному неизданному памятнику, была дочь «Ми-йот Малая», которая и могла быть девочкою Ми-йот на нашем камне.[ 43 ] Нас это замечание С. Олдреда не может не насторожить. Мы уже слишком хорошо знаем, кто скрывается за царевнами с одноименными с ними дочерьми, чтобы не заподозрить и изучаемый нами памятник, не изображает ли и он все ту же Кэйе и ее девочку. Хотя тем самым и наш камень становится как будто подозрительным, однако подозревать его, кажется, не стоит.
Надпись позади маленькой царевны на камне изглажена, но кое-что от нее уцелело. Надпись состояла из трех отвесных строк. В первой из них уцелело имя царевны «Ми-йот», над ним поверхность камня разбита, но в самом верху виден знак ситовника, которым писалось слово «царь». Разрушенное пространство между этим знаком и именем точно подходит по величине к началу титла царевны, так что можно вполне восстановить «[Дочь] царева [от утробы его, возлюбленная его], Ми-йот». Внизу второй строки можно распознать слово «Й[о]т», а под ним знак ребер — букву м и как будто бы часть знака руки. Таким образом, во второй строке могло стоять титло второй царевны: «[Дочь царева от утробы его, возлюбленн]ая [его], Ме[к-]й[о]т» (конечная буква от причастия «[возлюбленн]ая» — знак хлеба т, видимо, проглядывает сквозь разрушения) . Наконец, в третьей строке читаются не только следы знаков [63] пруда мр, тростника й и определителя солнца, но и такие знаки имени третьей царевны Анхес-эм-п-йот, как кусок дужки знака жизни (?), знак сложенного плата с и знак летящей утки- шилохвостки. Поэтому последнюю строку можно восстановить так: «[Дочь царева от утробы его] возлюбленн[ая его Ан]хес-[эм-]п-й[от]». Вторая и третья царевны были представлены, очевидно, на несохранившейся части изображения, равно как и сам фараон (о его присутствии издатель заключает по положению солнечного луча-руки вверху изображения[ 44 ]). Присутствие же трех дочерей Нефр-эт исключает как будто полностью возможность отождествления царственной матери с кем-либо, помимо Нефр-эт. Заметим, что шарообразные накладные волосы, как на нашем камне, Нефр-эт иногда носила, но Кэйе, возможно, нигде не изображена с иными накладными волосами, как «ступенчатыми». Следовательно, на камне из Шмуна мы имеем, по всей видимости, редчайшее плоскостное изображение Нефр-эт с большими круглыми серьгами.
Напротив, как сказано, Кэйе в большинстве случаев изображена с серьгами. Из числа обсужденных выше ее изображений она носит серьги на следующих: MDIAeAK IX: VII b = ARH: XIV 292—VI А, AeKZKE: XXVII + 17, ARHAC: 17 = ARH: CLXXII PC 17, ARHAC: 27 = ARH: CLXXVI PC 27, ARHAC: 31 = ARH: CLXXXIII PC 69, ARH: VII 413—VII D, IX 58—VIII B, XII 485—VII A, XVI 835—VIII B, XX = XXI 454—VII C, LIX 113—VIII A, CLXXX PC 68. Таким образом, серьги являются существенным отличием большинства изображений Кэйе от изображений Нефр-эт, почти всегда лишенных серег.
Еще более важным отличием побочной жены царя от царицы является отсутствие до определенного времени на изображениях Кэйе налобной царской змеи. Изображений Нефр-эт сохранилось великое множество, но я не могу назвать ни одного, где голова царицы уцелела б и на ней не было бы царского аспида. СА III: LIX 2 всего лишь набросок на куске известняка, и если здесь нет змеи на венце спереди, надо лбом, то сбоку их целых две и столько же их могло быть на настоящем таком венце с другой его стороны. Напротив, на изображениях Кэйе не только в усадьбе, но и почти на всех рассмотренных нами изображениях из Шмуна налобного аспида нет. Сомнительное исключение составляет камень 150—VIII D (ARH: XXXIV, ср. 127), несомненное — камень РС 27 (ARHAC: 27 = ARH: CLXXVI = SAK II: 83). На втором камне голова Кэйе со ступенчатой прической и серьгами была переделана, быть может, из сравнительно раннего — ввиду отвислого подбородка — изображения Нефр-эт с налобной змеей. Проделано это было настолько небрежно, что новый налобный аспид врезался в кисть солнечной руки. Одновременно нарастили руку Кэйе и вложили [64] в нее гремушку (систр), которой царица и царевны, да и сама Кэйе (в частности, на усадебных изображениях СА I: XXXIV 1 = ТЗГ: 70 = ZZR: между 128 и 129), бряцали солнцу. Длинная лента, которую особа держала до того в руке, оказалась теперь уже не в ней. Что служила тут солнцу вместе с фараоном особа женского пола, а не какой-нибудь мужчина- соправитель, доказывает гремушка, которою «умиротворяли» солнце одни только женские представители царствующего дома.[ 45 ] О том же свидетельствуют серьги, потому что ни на одном солнцепоклонническом изображении никто из мужских носителей налобного аспида, ни Амен-хотп IV, ни Семнех-ке-рэ, ни Тут-анх-йот, никогда не появляется с серьгами. Камень РС 27 важен для нас в двух отношениях. Во-первых, он доказывает, что, оставаясь побочной женой фараона, продолжая изображаться по-прежнему — со ступенчатыми накладными волосами, серьгами и гремушкой (все это было воспроизведено при переделке изображения!), — Кэйе получила наконец право на царскую налобную змею. Во-вторых, поскольку из всех памятников в усадьбе и в Шмуне камень РС 27 единственный или почти единственный свидетель ношения Кэйе на положении побочной жены Амен-хотпа IV царского аспида, такое состояние дел при дворе должно было быть весьма кратковременным.
В заключение скажем еще о местонахождении божницы Кэйе, откуда происходят те камни из Шмуна, на которых она была изображена и поименована. По надписям, сопровождавшим на них изображения царского лучистого солнца, оно почиталось как будто бы в двух сооружениях имени Кэйе, из которых одно было передано потом царевне Ми-йот, а другое — царевне Анхес-эм-п-йот.
Вот титловые прозвания солнца из божницы, присвоенной царевне Ми-йот:
«[Йот ж]ивой великий, владыка празднества тридцатилетия, владыка окружаемого [всего солнцем], [владыка неба], владыка земли в доме дочери царевой Ми-йот в доме [ликования] Йот[а] в Ах-йот» (ARH: LIV 480—VII А).
«[Йот жив]ой (?) [великий, вл]адыка (?) празднества тридцатилетия, владыка окружаемого всего солн [цем, владыка неба, владыка земли в д]оме дочери царевой Ми-йот [в доме ликования] Йот[а] в Ах-йот» (ARH: CXCVIII РС 179).
К сожалению, то, что стояло в пробеле между словами «в доме» и «Йот[а]», ни в том, ни в другом случае не сохранилось, но легко восстанавливается по третьему титлу:
«[Йот жи]вой великий, владыка празднества тридцатилетия, владыка окружаемого всего [солнцем,
