времяпрепровождение, возлюбленная царя, наливающая ему вино, — все это приводит на ум сходные изображения из быта солнцепоклоннического двора. Так вот именно здесь, в заключительной части сказки, возлюбленная фараона постоянно обозначается как «честная», притом с определенным членом женского рода т’, как в пометке СА II: LVIII 16, см. в сказке страницы 15 (строка 8), 16 (строка 1), 17 (строки 5, 9, 10), 18 (строка 4 два раза). Без определенного члена это слово шпст употреблено лишь на странице 12 (строка 3), но тут определенному члену и нельзя было быть, потому что речь идет не об определенной «честной», а о «честной» как сане, в который фараон возвел свою возлюбленную: «и произвели ее в честную большую». Определение «большая» (^с, т) перекликается с тем же словом в титле Кэйе («жена-любимец большая»), но внимания заслуживает то, что в «честную» производят (д^хн), так что это — звание, связанное с определенным положением при дворе. Ср. в той же сказке на странице 18 (строка 4) слова: «произвели его в сына царева по Кошу», т. е. в наместника Эфиопии. Но всего существеннее то, что на той же странице 18 (та же строка 4) царской любимице присвоены одновременно два звания — «жены царевой» и «честной»: «жена царева, честная», причем слово «честная» снабжено определенным членом. Совсем как в солнцепоклоннических скорописных пометках, где предположительная Кэйе то «честная», то «жена царева»! Только в отличие от пометок TEA: XXV 98 и СА III: XCV 265, в которых за званием следует имя (правда, как оно, без кольца), слова «жена царева» предварены отвесною дужкой — передком скорописного кольца.

В сказке «честная» именуется дочерью самого бога солнца, она образована по его распоряжению самим Хнумом. Надписи на изваянии времени XIX царского дома, т. е. того же времени, что и рукопись сказки о двух братьях, знакомят нас с действительной роднёю одной из царских «честных». «Честная фараона — жив, цел, здоров! — Йнйв^хй» была дочерью «(жреца —) чистителя верховного Птаха Птах-май» и «певицы (?) Амуна, владычицы дома Ха- шепсове», сестрою же «слушающего зов (т. е. слуги) фараона — жив, цел, здоров! — Ра-мосе» и «владычицы дома, певицы Амуна Хен-тиме» (AeISMB II: 6-8). Было бы, конечно, вовсе не правильным обобщить этот случай и предположить, что царские «честные» бывали обыкновенно из средних слоев общества. На одной гробничной принадлежности (так называемом конусе) времени XVIII царского дома в качестве хозяина гробницы значится «Усире, больший дома (т. е. покойный управляющий хозяйством) честной нахараинской Бнг'й» (N. de G. Davies, M. F. L. Macadam. A corpus of inscribed Egyptian funerary cones. P. 1. Ox., 1957, № 527). Haxaраин — это царство Митанни на среднем Евфрате. «Честная нахараинская» — некая определенная особа из Нахараин (недаром «честная» с определенным членом т'), вероятно, митаннийская царевна, присланная в жены фараону. Таким образом, царские «честные» могли быть, по-видимому, самого различного общественного происхождения, и умозаключать по наименованию кого-либо «честною» о родовитости или неродовитости данного лица невозможно.

Во время раскопок Шмуна Гюнтером Рёдером в 1929—1939 гг. в кладке построек Ра-месэ-са II и позднейших домов было найдено много камней из снесенных солнцепоклоннических зданий. Камни были преимущественно небольших размеров, как то было принято у солнцепоклонников, и пестрели остатками солнцепоклоннических изображений и надписей. Большинство находок осталось в Египте, но некоторое количество попало в зарубежные собрания. Сводное издание этих, а также найденных по соседству с городом камней вышло в 1969 г.,[ 28 ] но, как полагают издатели, дальнейшие раскопки в Шмуне могли бы намного увеличить и без того огромное число находок.[ 29 ]

Первоначальное предположение, что камни происходят из разоренного солнечного храма в самом Шмуне, пришлось впоследствии оставить. Надписи на них указывали на соседнюю со Шмуном столицу Амен-хотпа IV Ах-йот как место происхождения. Именно ее упраздненные храмы послужили «каменоломней» строителям Ра-месэ-са II.[ 30 ]

В сводном издании некоторые храмы были надежно или предположительно отождествлены. Названа была, в частности, «сень Рэ» в царской усадьбе на юге столицы. Издатели отметили, что многие надписи на камнях из Шмуна переделаны на имя царевны Ми-йот способом, очень похожим на тот, которым переделаны на ее имя надписи в южной усадьбе.[ 31 ] Издатели разделяли общее мнение, что усадебные надписи были первоначально составлены на имя царицы Нефр-эт, однако в отличие от других ученых издатели полагали, что ее имя заменяли именем Ми-йот не потому, что Нефр-эт впала в немилость, а потому, что с превращением Ми-йот в жену собственного отца усадьба перешла от матери к дочери.[ 32 ]

Тем не менее далеко не все надписи из Шмуна, в которых Ми-йот будто бы значится на положении жены Амен-хотпа IV, издатели объявляли переделанными. Еще в меньшей степени поступали они так по отношению к надписям, которые якобы выдавали за жену Амен-хотпа IV царевну Анхес-эм-п-йот, хотя подчас издатели и отмечали, что ее имя стоит на месте чего-то изглаженного. По мнению издателей, обе царевны одна за другой состояли женами своего родителя, и у каждой из них было от него по дочери, Ми- йот Малой и Анхес-эм-п-йот Малой, тоже упоминаемых на камнях из Шмуна. Впоследствии, согласно тем же ученым, старшая Ми-йот и старшая Анхес-эм-п-йот стали одна за другою женами соправителя Амен-хотпа IV — Семнех-ке-рэ.[ 33 ]

Остается, однако, необъяснимым, почему обе дочери Амен-хотпа IV, став его женами, по-прежнему величались «дочерями царевыми», а не «женами царевыми», и почему их имена не вписывались в кольца, как то подобало царицам. Необъяснимым остается также, каким, образом у Анхес-эм-п-йот могла быть дочь от Амен-хотпа IV, если он царствовал не более семнадцати лет,[ 34 ] а Анхес-эм-п-йот родилась самое раннее в 8-м году его царствования (см. § 93). Ведь не могла же у ребенка семи-восьми лет быть дочь!

На некоторых, не слишком многочисленных камнях из Шмуна имеются изображения и надписи, с самого начала относившиеся к царице Нефр-эт и ее дочерям. Однако несоизмеримо больше таких камней, на которых изображения и надписи были присвоены дочерям Амен-хотпа IV и Нефр-эт только впоследствии.

Когда в 1968 г. было показано, что на камнях из Шмуна присваивались изображения и надписи, относившиеся не к царице Нефр-эт, а к побочной жене фараона Кэйе и ее дочери, показано это было по необходимости лишь на небольшом числе камней, изданных к тому времени.[ 35 ] Теперь, после сводного издания 1969 г., в поле зрения оказалось уже огромное, можно сказать, трудно обозримое количество таких камней. И — что особенно хорошо — принадлежность изображений и надписей побочной жене фараона теперь даже не надо доказывать — титло Кэйе на некоторых камнях стерто настолько плохо, что его можно вычитать с них по частям, притом полностью включая имя. Надо только знать, что вычитывать.

Вспомним полное титло Кэйе: «Жена-любимец большая царя (и) государя, живущего правдою, владыки обеих земель Нефр-шепр-рэ Ва-н-рэ, отрока доброго Йота живого, который будет жив вековечно вечно, Кэйе». И вот мы находим это титло на камнях из Шмуна.

В приведенной ниже сводке остатков титла Кэйе на камнях из Шмуна слово «кольцо» в круглых скобках означает, что кольцо вокруг имени царя сохранилось, но само имя «Нефр-шепр-рэ Ва-н-рэ» разрушено. Остатки титла Кэйе на двух камнях РС 161 (ARH: CXCV) и 80-VIII (ARH: CLXI) приведены дважды — в начале и в конце сводки, потому что содержат как начальные слова, так и часть заключительных (остатки титл приведены вообще по возможности так, чтобы при чтении их одних за другими воссоздавалось полное титло).

«Жена — — — цар[я] (и) государ[я], живущ[его] правдою, владыки обеих земель [Нефр-шепр]-рэ [Ва- н-рэ] » (ARH: CLIII 784—VIII).