– Привет, это я, – послышался в трубке голос Шерил.

– Здравствуй. Что-то случилось?

– Нет. Сижу, работаю, захотелось позвонить тебе, узнать, что поделываешь.

– Рад слышать. Вообще-то я, кажется, подцепил респираторную инфекцию, но в остальном все в полном порядке. Мы с Джиной и Линдой только что вернулись с вечеринки.

– Вот как? У кого же была вечеринка? – поинтересовалась Шерил.

– Кажется, ее зовут Пенелопа, если я не путаю. Они вместе с Джиной учились в университете.

– А, Пенелопа! Помню, помню. Наверное, Джина и ее настроила против меня. Я слышала, Пенелопа недавно вышла замуж.

– Точно, и вместе с мужем они купили прекрасный дом в Мэриленде, – ответил Питер.

Шерил чувствовала, что он нарочно тянет время, прикидывая, стоит ли приглашать ее к себе. Видимо, решает, хватит ли у него сил для ее визита. Время позднее, Питер не слишком хорошо себя чувствует (впрочем, она не помнила, чтобы он ни на что не жаловался).

– Вы ездили втроем? – спросила Шерил для поддержания разговора, давая ему время на размышления. Она не хотела спрашивать у него, можно ли приехать, ибо нет ничего хуже, чем нарваться на отказ.

Даже когда Шерил звала Питера на свидание или предлагала выбраться куда-нибудь вместе, эти приглашения часто облекались в форму коллективных вылазок («Я тут собираюсь с друзьями туда-то и туда-то, не хочешь ли присоединиться к нам?»). Поэтому даже если Питер отказывался, это было не столь унизительно – ничего, она прекрасно проведет время с друзьями (по крайней мере Питер должен был так подумать). А если он соглашался пойти куда-нибудь с Шерил и ее друзьями, всегда оказывалось, что друзья не смогли прийти.

– Да, втроем. Мы не очень долго там пробыли. В одной из туалетных комнат засорился унитаз, протекло даже на первый этаж.

– Шутишь?!

– Ей-богу.

– Вот это да! Значит, вечер прошел не зря. А я несколько часов просидела за цифрами-бумажками, и мне еще даже спать не хочется, – поднесла Шерил приманку к самому носу Питера.

– Вот как? – протянул он. В этот момент на экране компьютера Шерил появилась надпись: «У вас новое сообщение». Слушая одним ухом, как Питер рассказывает о вечеринке, Шерил открыла второе письмо от Луиса. Пробежав глазами первые строчки, где говорилось, как безмерно он обрадовался, получив ее ответ, и как надеется встретиться с ней в ближайшее время, она щелкнула мышкой по вложенной в письмо фотографии.

– Ух ты! – прошептала Шерил, сразу забыв о Питере, продолжавшем что-то бубнить на другом конце линии.

– Что? – переспросил Питер.

– Ничего, я просто увидела ошибку на моем расходном счете, – солгала Шерил, любуясь фотографией Луиса. У него были вьющиеся темные волосы и огромные черные глаза. Облегающая безрукавка открывала сильные руки и красиво обрисовывала мускулистую грудь.

– Слушай, если ты разобралась с чековой книжкой, не зайдешь ли ко мне чего-нибудь выпить?

– А… – Шерил не сводила глаз с фотографии на экране. – Знаешь, Питер, я вдруг поняла, что ужасно устала. Сегодня, наверное, не получится.

– Как хочешь, – ответил Питер, скорее озадаченный, чем огорченный ее отказом.

– Давай созвонимся в ближайшие дни.

– Конечно, – согласился Питер.

Повесив трубку, Шерил снова прочитала письмо от Луиса и еще немного полюбовалась фотографией. Ей очень хотелось послать ему ответ теперь же, но она подумала, что такая оперативность произведет на Луиса неблагоприятное впечатление. Шерил решила выждать до завтра и написать ему, что встретится с ним с большим удовольствием.

– Доброе утро, Линда. Ну как ты? – невесело пошутила Джина, входя в банк в девять ноль-ноль. Мучаясь похмельем после выпитого на вечеринке у Пенелопы и бутылки вина, которую они с Линдой прикончили у нее дома, Джина злилась: зачем люди устраивают приемы посреди недели? У нее никогда не хватало силы воли отказаться от приглашения, хотя она прекрасно знала, что на следующий день работник из нее никудышный.

– В порядке… Ты какая-то взъерошенная.

– Голова побаливает после вчерашнего, да еще мне испортил настроение какой-то недоделанный: люди на работу едут, а у него, видишь ли, утренняя пробежка по обочине шоссе.

– Вот как?

– Пожилой мужик, а туда же, футболку снял. Бежит и трясет во все стороны отвислыми сиськами больше моих. Я, наверное, чего-то не понимаю в этой жизни. Подавляющее большинство женщин ухитряются прожить жизнь, не снимая маек в общественных местах… За исключением Ширли, разумеется… Тогда почему, спрашивается, шестидесятилетний толстяк с пивным пузом размером с Мексику позволяет себе бегать по обочине оживленного шоссе в полуголом виде? Такое зрелище может спровоцировать дорожную аварию.

– Ну, может, ему стало жарко.

– И что? Это не дает ему права заслонять людям шоссе своим пузом, – куражилась Джина, опустив маленькую подробность: утренний спортсмен-одиночка шокировал ее только потому, что внешне был копией