страшилку с налетом и ее возможные последствия!

Больше всех ужасался Пашкин. Напоказ и как-то делано. В порядке компенсации за нанесенную обиду Наташка позволила себе пятикратно уличить Алексашу в том, что именно он вывез «взрывной» чемоданчик из Москвы, и, не слушая его искусственного лепета по части неведения, быстро направилась в дом. Можно сказать, сбежала. Вполне понятно почему. Подруга – человек отходчивый. Еще минута жалостливых речей Алексаши, и он добьется всепрощения, а в ее планы скорая капитуляция Пашкина не входила. Хотя по признанию, сделанному мне чуть позже, она никак не могла определить, с чего так разошлась и чем именно нас обидел Пашкин.

Страсти потихоньку угасали. Переговоры вошли в стадию завершения. И все это время Денис стоял в сторонке, вращая на пальце ключи от своей машины, переданные ему Пашей, и время от времени бросал истинно косые взгляды то на одного участника толкучки, то на другого. На всех, кроме Надежды. При этом никого, кроме нее, не видел. Хотя и очень старался. Просто не получалось. Я невольно вспомнила перл из одного школьного сочинения: «Его глаза с нежностью смотрели друг на друга».

Взглянув на сгорбившегося Заколкина, я забеспокоилась. По лицу реального маклера стекали крупные капли пота. Он буквально висел на костыле. Не дай бог, грохнется.

– М-м-м… – заблажила я, махая рукой в сторону бедняги.

– М-мура! – подсказал Вещный Олег.

Я отчаянно замотала головой. Слова казались неподъемно тяжелыми и не желали выговариваться. Оживилась вся компания, включая самого Заколкина. Я внесла некоторое разнообразие в напряженную обстановку. Недоуменные переглядушки с немым вопросом: «Что бы это значило?» быстро закончились, и все уставились на меня. Ждали разъяснений. Трудно быть эпицентром внимания, когда оно тебе и даром не нужно. Я глубоко вздохнула, пытаясь привести себя в чувство, и неожиданно вполне нормальным голосом (ну, может, несколько официально) выдала информацию:

– У Заколкина костыль притомился! – Прислушалась к себе и удовлетворенно добавила: – Костыль вот- вот переломится.

Замешательство длилось считаные секунды. В неуемном порыве человеколюбия все за исключением меня, Надежды, Дениса и Вещного Олега (его нечаянно уронили) бросились к Заколкину на помощь. Всерьез испугаться, а равно удрать он не успел. Да ему бы и не позволили. В дом занесли на руках и отдельно от костыля. Костыль тащила Аленка. В холле передала его Пашкину с намеком на то, что все мы уязвимы.

Общее доброе дело пошло на благо обстановке. Усадив Заколкина у окна, все остальные, не сговариваясь, уселись за стол – «к вечернему чаю», как определила Наташка, мигом наложившая «лапу» на свой пластиковый стаканчик. Единственной чаевницей была только она и делиться ни с кем не собиралась. Да и сам чай был весьма сомнительный – разбавленная вареньем тепленькая водица.

Разговор за столом не клеился. Не помогали даже два работающих вентилятора, хоть как-то развеивающие тупое состояние. Я пожалела, что стол не круглый. Ведь не зря же придумали выражение «участники круглого стола». Такая форма помогает сгладить все острые углы.

– Может, нам стоит пригласить делегата из последней машины? – сбрасывая оцепенение, спросила я у Надежды и своим вопросом вызвала цепную реакцию.

Девушка вздрогнула и покраснела, приятно оживив свой траурный прикид, Дэн напрягся и поджал губы, Кирилл Андреич вскочил, но дальше этого дело не пошло – ждали окончательного решения Надежды. Пашкин расстался с костылем, и я его всерьез пожалела. Костыль, разумеется. Ведь не железный. Столько падений и взлетов за сегодняшний день, не мудрено и сломаться.

Заколкин спустил травмированную конечность на пол, привычно намереваясь поднять костыль. Похоже, это становится его хобби. Но маклера опередили Аленка с Димычем, основательно при этом столкнувшись. Полюбоваться на них я не успела. Приятно удивила Наташка. Перешагнув через меркантильный частнособственнический интерес к бурде в стаканчике, она вручила его неожиданно поперхнувшемуся непонятно чем Гоше. Не сумев найти надлежащий подход к спасительной влаге и расплескав половину, Гоша вскочил, чтобы передать емкость брату. В процессе неловкой передачи остальная половина содержимого бездарно вылилась на пол. А не надо было братьям садиться по разные края лавки! Мы сие правило усвоили чуть раньше. Вещный Олег, расположившийся на ступеньках лестницы, немного поерзал, но не поднялся.

– Ого! – вполне искренно удивилась я, радуясь в душе не только своей догадливости, но и проявленной изобретательности. В один миг получила подтверждение своему выводу. Ох уж эта Надежда!

– Ни фига себе… фига, – протянула Наташка, с изумлением оглядывая «окрестности». – Ир, ну ты даешь! Зачем нам делегат с того света? Его же только похоронили…

– Фига себе… – выдала я вторую волну удивления.

Цепная реакция остальных стремительно возобновилась, только в обратном порядке. Наденька сменила окрас – побледнела и проявила намерение завалиться набок. Я быстренько подвинулась к ней, обеспечив более-менее надежную опору. Кирилл Андреич перестал ждать решения Надежды и уселся рядом с Заколкиным, на всякий случай задравшего загипсованную ногу на лавку. Дэн расслабился и, разинув рот, уставился в окно. Похоже, и в самом деле ждал очередного явления покойного Ежова. Мне сразу стало ясно, почему Надежда не питала к Дэну ответных чувств. Стоит один раз лицезреть его в таком виде… Впрочем, не мое это дело.

Отвлек незначительный грохот. Аленка с Димычем одновременно отпустили костыль, игравший роль барьера для сохранности Заколкина. Пашкин тут же подсуетился и опять прибрал его к рукам. Неужели проникся Аленкиным заверением о всеобщей, в том числе и своей уязвимости?

Неприятно удивила Наташка. Отняв у расположившихся на полу братьев Савельевых свой смятый стаканчик, она попыталась допить отсутствующие в нем остатки содержимого. Кашель Гоши моментально оборвался. В довершение всего со второго этажа через лестничный проем свалился пакет с томатным соком. Прямо по пути, проложенному с моей помощью денежным пакетиком. Подслушивавшая Анюта не смогла удержать в руках ни себя, ни его. Большой «бумс», обернувшийся фейерверком брызг, полностью отвлек внимание на себя, затем на Вещного Олега. С брезгливо перекошенными губами, он принялся смахивать с себя цветную влагу. Пустые хлопоты! Пятна требовали особого подхода. Никто не выразил желания ликвидировать последствия. Стало ясно: у всех стремительно теряется работоспособность. Имеет место исключительно созерцательная деятельность.

– Добрый вечер!

Бодрое приветствие с площадки крыльца прозвучало как нельзя кстати. Уж очень хотелось, чтобы вечер наконец стал добрым.

– Вашими устами да мед пить, – с благодарностью откликнулась я. Остальные не откликнулись, хотя все, кроме Надежды, синхронно повернули головы в сторону импозантного молодого человека приятной наружности, не решавшегося перешагнуть порог. Сама Наденька не только не повернула голову, но вообще склонила ее к столу. Ненадолго, всего на пару секунд. А следом вскинулась как норовистая лошадь. На лице появилась жесткая решимость… К чему именно, я задумываться не стала.

– Ага… А кто это? – с опозданием среагировала дочь.

– МагомеТ… Или МагомеД, – вырвалось у меня.

– А-а-а… Делегат! – обрадовалась Наташка. – Который пришел к горе… А я уж было испугалась…

– И кто у нас «гора»? – не унималась Аленка.

– Так Надежда же… Неужели не ясно? – делано возмутилась я. – МагомеТД – ее муж, а она, значит, его жена. Если они, конечно, официально еще не развелись. О! Кирилл вскочил…л. Димочка, подстрахуй ногу Застежкина. Сдерживающий фактор утянул Пашкин.

– Здесь нога только Заколкина.

Алена, не глядя, нащупала гипс и одобрительно по нему похлопала.

– Так найди вторую – Застежкина, – повысила голос Наташка. – Не надо расстраивать маму. Ир, кто у нас Застежкин?

– А фиг его знает, – пожала я плечами. – В первый раз слышу об этом типе. Меня другое интересует – вызывающее поведение Надежды. Сама обратилась за помощью к мужу… Кстати, добрый вечер, молодой человек! Не стоит торчать в дверях. Проходите и садитесь, лавка к вашим услугам. А братьям Савельевым и на полу хорошо. Там прохладнее. Да, если ваше имя не зашифровано, представьтесь, пожалуйста.