– Как же вы домой вернетесь? – спохватилась я. – Отсюда ходит какой-нибудь автобус?

– А я никуда не собираюсь, – ответил Сковронский. – Машина давно уехала. Я остаюсь здесь на воскресенье.

– Он всегда так, – пояснила Камила, шагавшая под руку с мужем. – Если приезжает в субботу, то остается уже до понедельника. В субботу вечером они с Марианом пьют водку, а потом Роман свистит.

Мы быстро купили все, что нужно, и пошли обратно другим, кружным путем. Мариан по дороге взял из ремонта свой велосипед. Домой вернулись вечером. Пахло сеном. Я не привыкла к дальним прогулкам на свежем воздухе, села на крылечко и почувствовала, что засыпаю. Последней моей мыслью было: Роман такой милый…

Проснулась я от прикосновения чьей-то руки. Кто-то гладил меня по лицу. Это было приятно и казалось продолжением сна. Очнувшись, я увидела, что рядом сидит Роман и пристально глядит на меня. Я вскочила.

– Ох, заснула. Хороша, нечего сказать. Простите, ради бога.

– Ничего, не смущайтесь. Я оберегал ваш сон. А теперь нас зовут ужинать.

– Это, должно быть, город дает о себе знать, – оправдывалась я перед Камилой. – Надо лечь сейчас же, а то усну прямо здесь, за столом. Спокойной ночи.

Я ушла к себе в комнату. Снизу доносились какие-то звуки, но я тут же крепко уснула.

Утром меня разбудила Камила.

– Милая моя, я и в самом деле начала беспокоиться. Сколько можно спать? Уже девять. Завтрак на столе, а мужчины ждут. Не хотят без тебя. У меня оладьи на дрожжах – пальчики оближешь! Жаль будет, если остынут.

Завтрак прошел очень весело.

– Эти оладьи Камила испекла в вашу честь, Катажина, – заявил Роман. – Мы их обожаем, но увы… Мы не в счет. Правда, Мариан? Вчера она даже посвистеть не дала, боялась, что мы вас разбудим.

– Ну погоди, клеветник! Не будет тебе больше оладий.

– Конечно, Камиле тут все дозволено.

– Мариан, скажи ему, пусть оставит меня в покое. Какой ты муж, если жену защитить не умеешь?

Я давно уже не встречала таких милых людей. Все было настолько хорошо, что я просто боялась; не сон ли это? Я сидела в саду на пенечке и курила.

– Как вы ладите с рабочими?

– Вроде бы неплохо. Иногда они еще пытаются провести меня, но не всерьез. Позавчера, например, захожу в цех обжига, а там каменщики сидят и преспокойно курят. Спрашиваю: может, у них что не в порядке? Да, говорят, не в порядке, раствор никуда не годится, работать нельзя. Подхожу, смотрю – с виду раствор как раствор. Я расстроилась, не знаю, как проверить. Гломб, как назло, уехал в Болеславец. «А что вам не нравится в этом растворе?» – спрашиваю просто так, лишь бы спросить. «Песок». – «Вот как? Что же, придется возить сюда песок из Вроцлава, другого выхода я не вижу». Они засмеялись и взялись за работу. А уж потом объяснили, что бригадир не разрешает им курить за работой, вот они время от времени и устраивают перекур. Но вообще-то чувствуется, что они заинтересованы в заработке и работы не боятся.

– Значит, не убежите отсюда?

– Если буду справляться, то летом, во всяком случае, не убегу. А вот зимы боюсь. Я ужасная мерзлячка.

Мы беседовали спокойно и неторопливо о том, о сем. Потом я не выдержала и спросила:

– А почему вы приезжаете сюда на воскресенье? Воскресенье нужно проводить дома. Будь Вроцлав поближе, я бы туда ездила каждую неделю.

– А разве он тут не у себя дома? – вмешалась Камила.

– Не знаю. Но мне кажется, что жена…

– Жену оставь в покое, – оборвала меня Камила.

Больше мы к этой теме не возвращались. Я чувствовала себя неловко. Присутствие Романа смущало меня.

После обеда я быстро вышла из дому и углубилась в лес. Запах свежих трав, смолы и солнца будоражил и волновал. Я казалась себе такой одинокой и растерянной, как никогда в жизни.

Вернувшись домой, я поднялась к себе, но не прошло и минуты, как меня разыскала там Камила.

– Сию минуту спускайся к нам! Нечего прятаться от людей. Свои капризы и плохое настроение держи при себе. Воскресенье бывает только раз в неделю. Ну, милая, дорогая, не огорчай меня!

Хозяйство в лесничестве было налажено прекрасно. Всюду царили идеальная чистота и порядок, свидетельствовавшие не только о трудолюбии хозяев, но и об их культуре.

Камила вела все «бумажные дела» Мариана, занималась огородом, разводила кур.

Готовила и убирала домашняя работница – пожилая, молчаливая женщина. Она была почти глухая и