— Согласно приказанию явился, кэп! — доложила она лихо.

Капитан заглянул в раскрытый гроссбух:

— Эттель, юнга. Вот здесь у меня пометка, что ты заработал дополнительную прибавку, потрудившись для нас еще и свежевщиком. Это так, юнга?

— Так точно, кэп.

Покамест спрашивали и подтверждали очевидное. Альтия стала ждать, что он скажет еще.

Капитан полистал другую книгу, лежавшую на столе, провел пальцем по записям:

— Здесь у меня записано, что твои проворные действия уберегли нашего третьего помощника, да и тебя самого, от цапунов. Уже не говоря про нескольких человек с других кораблей. И… — он пролистнул страницы, отыскивая очередную пометку, — старпом вот тут черкнул, что в тот день, когда мы схлестнулись со змеем, опять же твое проворство не дало одному из людей вывалиться за борт. Это так, юнга?

Альтия попыталась не пустить на лицо довольную улыбку, но с румянцем, неудержимо расползавшимся по щекам, поделать ничего не могла.

— Так точно, кэп… — выдавила она. — Я… я даже не думал, что такие вещи кто-то потрудился пометить…

Стул под капитаном заскрипел: Зихель откинулся на спинку.

— Мы, — сказал он, — замечаем и помечаем многое, о чем ваш брат матрос зачастую и не догадывается. С такой многочисленной командой, да собранной наполовину по тюрьмам, я во многом завишу от моих помощников: их дело — пристально наблюдать, кто свой хлеб отрабатывает, а кто нет. — И он склонил голову набок: — Ты поступил в Удачном к нам юнгой, Эттель. И мы хотели бы, чтобы ты остался у нас.

— Спасибо, кэп! — «Ну и где твое „доброе словечко“, а, Брэшен? Что-то пока никаких предложений насчет производства в матросы или повышения платы…»

— Так тебя это устраивает?

Альтия набрала в грудь воздуху… Ее отец всегда ценил в своих людях честность. Надо и ей попробовать говорить честно.

— Не уверен, кэп, — ответствовала она. — «Жнец» — отменный корабль, так что жалоб у меня ни на кого никаких. Но я подумываю вернуться домой, в Удачный, господин капитан, и мне хочется попасть туда быстрее, чем получится на «Жнеце». Так что я бы хотел поступить так: получить плату и рекомендацию прямо сейчас, но еще пожить на борту и поработать, пока «Жнец» в порту. Ну, и если не найду ничего подходящего до отплытия, — что ж, может, останусь.

Сказав так, Альтия сразу поняла: вот тот самый случай, когда честность до добра не доводит. Капитан заметно помрачнел. Явно он полагал, что оказывает юнге большую честь, предлагая остаться. И ему не доставило большого удовольствия выяснить, что обласканный им юнга, видите ли, приискивает местечко получше.

— Добро, — сказал он. — Можешь, конечно, получить деньги и рекомендацию прямо сейчас. Но вот что касается твоих «если» и «может», то… мы тут, знаешь ли, очень высоко ценим верность своему кораблю. А ты определенно рассчитываешь найти местечко теплее.

— Никак нет, кэп, не то чтобы «теплее». «Жнец» — отличный корабль, просто отличный. Я просто хочу найти судно, на котором смогу по возможности скорее домой попасть.

— Дом моряка — корабль, — хмуро заметил капитан Зихель.

Альтия неловко поправилась:

— Родной порт, кэп, — вот что я имел в виду.

Не очень-то хорошо, кажется, у нее получалось…

— Ладно, давай прикинем, что тут тебе причитается, и отсчитаем денежки. Ну, и рекомендацию я тебе выдам, конечно, поскольку претензий к твоей работе у меня нет. Только не рассчитывай без дела болтаться по палубе, ожидая, пока мимо проплывет местечко получше! «Жнец» вновь отходит не более чем через месяц. Если ты явишься до этого дня и попросишься на старое место… что ж, посмотрим. Запросто может оказаться, что место будет уже занято!

— Так точно, кэп! — и Альтия прикусила губу, чтобы не сболтнуть еще чего лишнего. Вот капитан подсчитал ее жалованье со всеми прибавками и выложил деньги, и она про себя отдала должное его честности. Этот человек бывал и груб, и попросту безжалостен, а вот поди ж ты — отсчитал ей все сполна, до последнего медного грошика. Передал ей деньги — и, пока она их пересыпала в кошель, пододвинул к себе чистый ярлычок и печать. Вогнал колотушкой в кожу символ «Жнеца»… Смазал чернилами, чтобы ярче выделялся, и взял в руки особое писало для кожи.

— Полное имя? — спросил он небрежно.

…Вот она, мелочь, способная загубить что угодно. Некоторым образом Альтия никогда не загадывала, как станет выкручиваться, когда настанет этот миг. Что ж… Рекомендация должна быть выписана на ее имя, на ее настоящее имя, иначе грош ей цена. И она тихо сказала:

— Альтия Вестрит.

— Так это девчоночье имя, — удивился капитан, начиная выписывать буковки.

— Так точно, кэп, — еще тише проговорила она.

— Во имя Са! Какого хрена понадобилось твоим предкам навешивать на тебя девчоночье имя? — поинтересовался он праздно, начиная трудиться над словом «Вестрит».

— Должно быть, кэп, оно им понравилось, — ответила она. Она не отрывала глаз от его пальцев, аккуратно вдавливавших в кожу букву за буквой. Вот она, рекомендация. То, что должно ей помочь вынудить Кайла сдержать клятву и отдать ей корабль… Рука капитана сперва замедлила движение, потом вовсе остановилась. Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. На лбу обозначилась морщина.

— Вестрит, — протянул он. — Это же купцы из старинной семьи?

У нее вдруг пересохло во рту.

— Так точ… — начала было она, но капитан прервал ее взмахом руки. И обратился к старпому:

— Вестритам принадлежал тот корабль… как его? Ну, живой корабль?

Старпом пожал плечами, и капитан Зихель вновь повернулся к ней:

— Как называется ваш корабль?

— «Проказница», — ответила Альтия тихо. Помимо ее собственной воли в голосе прозвенела гордость.

— И, помнится, капитанская дочка работала на палубе вместе с командой, — медленно проговорил Зихель. Его взгляд сделался жестким: — Эта девчонка был… была ты?

Прозвучало, как обвинение. Альтия выпрямилась:

— Так точно, кэп!

Он с отвращением отбросил писало. И рявкнул на старпома:

— Живо убери ее с моего корабля!

— Я уйду, господин капитан. Но мне нужна эта рекомендация, — сказала Альтия, глядя на приближающегося старпома. Она намерена была стоять до конца. Она не собиралась срамиться бегством.

— Никакой рекомендации с именем моего корабля ты от меня не