винтовки «манлихер-каркано». И заснял покушение.

Тот же самый «кто-то» хитростью заставил никому не известного бармена Бада Коггинса убить двойника Освальда и погибнуть самому в жутком воссоздании сцены убийства настоящего Ли Харви. Ясно, что участником заговора Коггинс не был. Однако, когда он невольно служил ширмой для истинных заговорщиков, камера в его шлеме передавала им все, что Бад видел и делал. При осмотре шлема это было установлено.

Пока еще длились эти события в Бостоне, заговор уже вступил во вторую фазу в Вашингтоне. На территорию Белого дома вовремя подсунули двойника Гетрика, чтобы создать хаос при возвращении Президента. И в конце дня появился двойник Гилы Гинголда.

Перечисленные инциденты, казалось, были призваны для того, чтобы выгнать Президента из Бостона в Белый дом, а затем, в последней фазе, заманить в заминированный вертолет.

Зачем? Почему бы не убить его в Бостоне и дело с концом? В чем тут смысл?

На столе зазвонил телефон.

— Медицинский эксперт, — послышалось в трубке.

— Слушаю, — отозвался Смит.

— Человек, которого я только что вскрывал, не Трэш Лимбергер. Настоящий Трэш сейчас на экране телевизора громко вещает о своей невиновности.

— У него есть трепанационное отверстие в черепе? Я имею в виду, у двойника.

— Есть.

— Для чего производится эта процедура?

— Обычно трепанацию применяют для лечения болезни Паркинсона посредством ввода эмбриональных мозговых клеток в пораженный мозг. Называется это трансплантацией мозга.

— Понятно. Еще для чего?

— Знаете, — задумчиво проговорил эксперт, — я слышал, что подобные операции применяются для пересадки мозговых клеток животных одного вида животным другого. В чисто экспериментальных целях. Весьма любопытно, что поведение и врожденные инстинкты могут передаваться в пределах разных видов.

— А в человеческий мозг можно ввести мозговые клетки животного?

— Такую попытку способен сделать только совершенно неэтичный безумец.

— Вы не ответили на мой вопрос, — резко произнес Смит.

— Если разрешить проблему отторжения, то да.

— Прав ли я, предполагая, что для такой операции требуется высокое мастерство и очень совершенное хирургическое оборудование?

— Да, конечно.

— Обнаружили еще что-нибудь?

— Этот человек был астматиком. В кармане у него нашли ингалятор, содержащий патрон с обычным антивоспалительным стероидом под названием вансерил.

— Вы уверены, что там вансерил?

— Так написано на патроне.

— Отправьте его в криминалистическую лабораторию ФБР, пусть сравнят с имеющимся у них образцом. Содержимое должно оказаться идентичным.

— Сейчас.

— Спасибо, — отозвался Харолд В. Смит и положил трубку. Телефон тут же зазвонил снова.

— ФБР. У нас в картотеке нет отпечатков пальцев бостонского стрелка.

— Жаль.

— Но водительские права из штата Калифорния, обнаруженные у покойника, подлинные. Это действительно Алек Джеймс Хайделл. Мы сейчас работаем над этой информацией.

— Свяжитесь со мной сразу же, как только выясните что-нибудь существенное.

Заговор в примерных очертаниях поражал своими масштабами. Хирургические операции, копия «ВФМ-1» — целое состояние было истрачено на то, чтобы устроить покушение. Но для чего? И почему все снималось на пленку?

В дверь просунул голову Римо Уильямс.

— Как успехи?

Смит потер усталые глаза.

— Требовались целое состояние, чтобы организовать этот заговор, и целая армия людей, чтобы проводить его в жизнь. Как можно спланировать подобную операцию без утечки информации или предательства? Ничего не понимаю.

— Кстати, о понимании. АТК объявил, что в эфир вот-вот выйдет Пепси Доббинс и все разоблачит.

— Пепси Доббинс... — задумчиво произнес Смит. — Говоря о винтовке «манлихер-каркано», она ссылалась на источник в секретной службе. Хотелось бы его отыскать.

— Я бы предложил выжать из нее правду, однако Чиун ей все о нас выболтал.

— Ничего подобного, — произнес скрипучий голос.

Мастер Синанджу, насупившись, но, как всегда, грациозно вошел в комнату.

— Я ничего не говорил об организации, о проницательный император!

Смит вздохнул.

— Не могу отделаться от мысли, что мотив кроется в буквах эр-икс, нацарапанных на гильзе, оставленной после выстрела в Бостоне.

— Но зачем заговорщикам признаваться в устройстве этой засады? — удивился Римо.

— Чтобы посеять страх в сердцах врагов, — ответил Чиун. — Это очевидно и логично.

Смит сдержанно покачал седой головой.

— Никто в здравом уме и твердой памяти не осмелился бы взять на себя такую ответственность. Возмездие было бы грозным. Нет, должно быть, истинное назначение этих букв — отвлечь подозрения от настоящих заговорщиков.

— Куда — к медицинской промышленности? — спросил Римо.

— К противникам реформы здравоохранения, — ответил Смит.

— Каким? К Гиле Гинголду и Трэшу Лимбергеру? Нет. Я в это не верю. Их подставили.

— Да, головоломка не из простых, — признал Харолд В. Смит. — Извлечь бы какой-то смысл из этих букв.

Наверху, в жилых помещениях Белого дома, недоступный взгляду в окна, Президент, сидя за столом, выводил буквы RX на листе бумаги.

Он переставлял их и так, и сяк, но они продолжали насмехаться над ним своей загадочной непостижимостью.

— Найти бы во всем этом хоть какой-то смысл, — пробормотал он.

— Для начала объяснись со мной, — сказала Первая леди. Она только что вошла.

Президент повернулся к ней.