Например, работа.

Двигаясь по шоссе, Римо задумался, что же представляет собой его работа.

Он не заполнял налоговой декларации уже больше двадцати лет, с того самого дня как суд штата Нью-Джерси вынес ему смертный приговор и отнял его прежнюю жизнь ударом слабого тока, когда он — ньюаркский полицейский, осужденный за убийство, которого не совершал, — сидел пристегнутым к электрическому стулу. После этого дня Римо Уильямс перестал существовать и для друзей, и для Федерального налогового управления.

Если бы он был вынужден ежегодно заполнять в апреле декларацию о доходах, в графе «Род занятий» ему пришлось бы писать «убийца».

Римо представлял собой не какого-то заурядного убийцу. Он был тайным убийцей в интересах государства, пока не ушел из КЮРЕ, сверхсекретной правительственной организации, которая и сфабриковала против него дело. Эту организацию создал в начале шестидесятых годов молодой Президент, который сам, по иронии судьбы, погиб от выстрела убийцы.

Уильямс был не чета убийце, стрелявшему в того Президента. Тот был одиночкой, неудачником, психом. И пользовался винтовкой.

А Римо оружия не носил. Он сам представлял собой оружие. Все его тело было прекрасно натренировано. В процессе тренировки главную роль играл мозг. Ученые давно уже выяснили, что обыкновенный человек использует возможности мозга всего на десять процентов. Это все равно что использовать для дыхания одну легочную долю одного легкого. Собственно говоря, большинство людей именно так и дышит.

За много веков до ученых истину эту открыл староста рыбацкой деревушки в Северной Корее и научился раскрывать безграничные возможности человеческого организма.

Он стал первым мастером Синанджу. Потомков этого человека — одним из них, правда, духовным, а не кровным, и стал Римо — обучали те, кто благоговейно следовал его заветам.

Дом Синанджу был тайной силой, поддерживающей великие троны древних царств, и в современном мире он стоял неведомым, невидимым и непреодолимым — подле главы величайшего в мировой истории государства — в лице Римо Уильямса, которого обучал последний чистокровный мастер.

Вот уже двадцать лет Римо служил Америке и ее президентам — хорошим и плохим, честным и не очень — через КЮРЕ, тайную отрасль исполнительной власти.

Хватит. Осталось завершить несколько дел — в частности, выяснить вопрос о своем происхождении, поскольку Римо был сиротой, — а потом — все, он вольная птица. Хватит КЮРЕ. Хватит Харолда В. Смита, главы этой организации. Хватит лезть из кожи, разбираясь со все более неразрешимыми проблемами Америки.

Впрочем, некоторые проблемы разрешить все-таки стоит.

Например, непонятные убийства туристов во Флориде.

Не проходило недели, чтобы какой-нибудь турист не погиб там от рук преступников. Это скверно для образа Америки, жаловался Президент прессе. Это скверно для туризма во Флориде, добавлял губернатор штата. Впрочем, образ Америки и туристская индустрия во Флориде Римо совершенно не беспокоили.

Беспокоила его участь простодушных туристов.

Потому-то — раз уж поехал разбираться в «Мир Сэма Бисли» — Римо был не прочь заняться попутно и этой проблемой.

Вот только на его наживку никто не клевал. Уильямс включил приемник, нашел музыку Барри Манилова и врубил на полную мощность. Может, это привлечет хищников?

Он доехал до самого города, однако никто не таранил его сзади, не оттеснял на обочину, не преследовал. На худощавом лице Уильямса отразилось разочарование.

От первого же разворота он помчался обратно в аэропорт.

— Я буду жаловаться! — заявил Римо служителю, выскочив на стоянке.

— Эта машина вас не устраивает? — произнес служитель, не зная, чему больше удивляться: жалобе или тому, что клиент все еще жив.

— Нет.

— Чем же она плоха?

— Слишком неприметна, — ответил Уильямс.

Служащий захлопал глазами.

— Сэр?

Римо оглядел стоянку. И указал на одну из машин.

— Дайте вон ту.

В дальнем углу стояла точно такая же, как та, на которой он вернулся, только ярко-красная.

— Она ничем не лучше, — удивился служащий.

— Мне больше нравится ее цвет.

— Нет, эту я вам дать не могу. На ней сохранилась эмблема.

— Ну и отлично!

— Но, сэр, это эмблема компании «Мэвйс»! Вы будете выделяться, как...

Служащий поглядел на рубашку и кепочку Римо на красные чемоданы, забившие все заднее сиденье и не договорил.

— Хочу эту, — настаивал приезжий. — Я клиент а клиент...

— ...всегда прав, — договорил за него служащий. И вяло протянул ключи.

— Может, переложите мой багаж? — просил Римо. — Я забыл купить краску.

Служащий был только рад исполнить эту просьбу, помочь глупому туристу в последние блаженные минуты его жизни. И так и застыл на месте, когда Уильямс, встряхнув баллончик оранжевой краски, стал выводить пульверизатором слово «ТУРИСТ» по бокам и на заднем стекле взятого напрокат автомобиля.

Наконец Уильямс отошел назад, любуясь тем, как нечеткие оранжевые буквы сочетаются с окраской машины.

— Ну как?

— Кричаще, — ответил служащий. И криво улыбаясь, добавил: — Но ведь вам именно этого и хотелось.

— Увидимся, когда вернусь, — бросил приезжий, садясь в машину.

— Сейчас рождественский сезон, случаются и чудеса, — негромко произнес служащий, когда этот кандидат на траурные заголовки завтрашних газет тронулся с места.

На сей раз у Римо проблем не возникло. Не проехал он и двухсот метров, как синий «камаро» с лучащимися красным светом неоновыми трубками под рамой пристроился сзади и прибавил скорость.

Уильямс расслабился за долю секунды до удара в задний бампер. Большинство людей в таких случаях напрягаются. И переломы неизбежны. Работающий в полную силу мозг один из двух на всем белом свете в последние годы двадцатого века, велел ему расслабить мышцы. И от удара Римо без единого перелома вжался в сиденье.

Толстая рука замахала ему в зеркальце заднего обзора.

— Эй ты! К обочине. Давай обменяемся страховками.

«С удовольствием», — мысленно произнес Уильямс и свернул на загубленную городским бедствием заправочную станцию без топливных насосов, с забитыми фанерой окнами и травой, растущей из щелей в асфальте.

Из «камаро» выскочили, по всей видимости, два городских хищника. Римо