Это был барабанный бой. Бум, бум, бум, бум, бум — раздавалось снова и снова. Монотонный, безостановочный и до странности знакомый звук.

Повернувшись, Герлинг двинулся прямиком на стук барабана. Грохот раздавался где-то совсем рядом, хотя и не очень явственно. Вертя головой из стороны в сторону, доктор торопливо шагал вперед. Полы халата, развеваясь, хлопали его по коленям.

Вот, уже близко. Так близко, что, казалось, протяни руку и наткнешься на барабан.

Герлинг умерил шаг. Еще чуть-чуть~ И тут он определил, откуда исходит звук. Явно из палаты Пурселла!

Элдас Герлинг осторожно проскользнул к квадратному окошку из толстого армированного стекла. Стараясь оставаться незамеченным, он краем глаза заглянул в комнату.

Иеремия Пурселл смотрел телевизор. Программа, очевидно, ему очень нравилась — лицо пациента так и светилось весельем, а губы издавали кудахтающие звуки.

Барабанный бой, без сомнения, доносился из этой комнаты.

Доктор Герлинг повертел головой в поисках источника звука и наконец определил, что это. Барабанный бой раздавался из динамиков телевизора. Реклама! Доктор Герлинг захватил последние несколько секунд передачи, когда плюшевый розовый кролик чудом ускользнул от гигантской гориллы.

Колотя в барабан, марширующий кролик двинулся к закату, на спине его красовалось название фирмы — изготовителя батареек.

— Боже мой! — ужаснулся Герлинг. — Неужели это всего-навсего дурацкая реклама?

Он решил никому об этом не сообщать. Фолкрофтская лечебница теперь находится под контролем ФНУ, а они вполне могут уволить любого под самым идиотским предлогом.

«Или хуже того, — вздрогнув, подумал Герлинг — наслать аудиторскую проверку».

В конце концов, если кто-то признан сумасшедшим, то разве не подозрительны его налоговые декларации?

Взволнованный мастер Синанджу, подобно беспокойно кудахчущей курице, метался по подвалу Фолкрофтской лечебницы.

Где же Римо? Он обещал не задерживаться. Ведь теперь его очередь сторожить золото, которое отныне принадлежит Синанджу.

Наверху скрипнула дверь. Может, это Римо? Звуки шагов поведали Чиуну, что он ошибся. Даже в самые худшие дни, когда на ученика еще не снизошла благодать солнечного источника, он так не передвигался. У спускавшегося вниз была совершенно неуклюжая походка. Мастер отошел от запертой на три замка двери сводчатой комнаты, чтобы достойно встретить человека, который суется не в свое дело.

— Кто идет? — спросил Чиун.

— ФНУ, — ответил сдавленный голос. — Кто здесь?

— Никого. Уходи отсюда.

— Я агент ФНУ. Мы никогда просто так не уходим.

— Никогда?

— Никогда.

— Это очень плохо. Несомненно, ты явился, чтобы конфисковать сокровища.

— Что здесь?

— Здесь нет никакого золота, несмотря на то, что ты мог об этом слышать.

— Золото? Разве речь идет о золоте?

Агент дошел до конца лестницы и, как дурак, стал шарить по углам лучом ручного фонарика.

— Нет, конечно, — отозвался Чиун. — И даже если ты будешь всюду совать свой длинный нос, все равно не узнаешь.

Агент завертелся на месте, пытаясь найти источник голоса. Кажется, он не понимал, что мастера Синанджу невозможно коснуться даже безобидным лучом света, если он, мастер Синанджу, этого не желает.

Тем не менее, парень из ФНУ продолжал свои глупые расспросы.

— А что здесь?

— Просто подвал, и больше ничего.

— Тут как-то странно пахнет~

— Просто ты провонял мясом.

— Пахнет паленой пластмассой.

— У тебя неплохой нос — учитывая его длину.

— Слушай, как агент ФНУ я приказываю тебе перестать прятаться и выйти на свет.

— Это приказ?

— Да, приказ.

— Слушаю и повинуюсь.

Мастер Синанджу вышел на свет и дотронулся до своей груди. Лицо его сияло.

— А, так ты тот сумасшедший китаец, — буркнул агент.

— Я не сумасшедший и не китаец, безголовый!

— Накладываю на тебя арест!

— Ты не имеешь права.

— Как агент Финансового отдела я вправе задержать любого гражданина Соединенных Штатов.

— К несчастью, я не житель Соединенных Штатов.

— Тебе придется доказывать это в суде. Ты арестован.

— Ну так надень на меня наручники, если удастся. — Мастер Синанджу протянул к нему свои руки.

— Я не ношу наручников.

И белый человек из ФНУ попытался осквернить мастера Синанджу прикосновением своих немытых рук, чтобы утащить его из подвала как какого-нибудь обычного вора.

Своими молниеносными движениями кореец тотчас привел белого увальня в полное замешательство. Пальцы агента внезапно переплелись, и на лице его отразилось недоумение: он явно не понимал, что с ним.

Мастер Синанджу сжал крошечный кулак, твердый, как деревянный молот. Белый олух так и не успел ощутить удара, который сломал ему грудную клетку и превратил сердце в желе.

Агент упал, из горла его вырвалось шипение наподобие того, как из лопнувшей шины выходит воздух.

Мастер Синанджу оставил его внизу, на лестничной площадке, в назидание остальным представителям белого племени. Пусть знают, что вошедшего в подвал крепости Фолкрофт ждет смерть.

Чиун надеялся, что не успеет перебить всех до единого, прежде чем они поймут значение этого акта. Трупы белых на четвертый день начинают смердеть, а мастер Синанджу не хотел, чтобы золото пропиталось этим запахом.

— Ты убил агента ФНУ! — взорвался Римо, едва не