пятном. Отыскав Римо уже затуманенным взглядом, Филдинг разлепил губы в усмешке.

— Все люди букашки. Букашки. И теперь все букашки подохнут. Я добился этого.

Глаза Филдинга закрылись, и санитары понесли его в машину.

— Хуже просто некуда. — Голос Смита был так же безнадежен и мрачен, как и произносимые им слова.

— Не понимаю почему. Вам надо просто избавиться от этих радиоактивных семян.

— Они исчезли, — сказал Смит. — Со склада в Денвере все уже вывезено, и мы пока не смогли выяснить, куда именно. Мы полагаем, скорее всего, за океан.

— Понятно, — сказал Римо. — Тогда пусть правительство объявит, что метод Филдинга — это надувательство.

— Здесь существует деликатная проблема. Это идиотское рекламное агентство, нанятое Филдингом, уже вовсю распускает слухи, будто мощные силы в правительстве пытаются помешать ему накормить мир. Если правительство выступит сейчас против этого проекта, Америку обвинят в антигуманности.

— Ладно, я предлагаю другое решение, — сказал Римо.

— Какое?

— Оставить все как есть. И пусть этими семенами засеют всю землю. Тогда некому будет обвинять нас в антигуманности.

— Я знал, что всегда могу положиться на вашу ясную голову, — сказал Смит ледяным тоном. — Благодарю вас.

— Не за что, — сказал Римо. — Звоните в любое время, всегда к вашим услугам.

Когда он повесил трубку, Чиун сказал:

— Тебе не так весело, как ты хочешь показать.

— Это пройдет.

— Нет, не пройдет. Ты чувствуешь, что Филдинг тебя одурачил, и теперь из-за этого может пострадать множество людей.

— Возможно, — согласился Римо.

— И ты не знаешь, что же теперь делать. Филдинг умирает. Его невозможно заставить. Ты не можешь убить его, если он не откажется от своего плана. Он уже ничего не боится.

— Да, похоже, — сказал Римо. Он посмотрел в окно на панораму Денвера. — Наверное, это из-за того, что Смитти так расстроился. Знаешь, я, пожалуй, уважаю его, хотя никогда не признаюсь ему в этом. У него трудная работа, и делает он ее хорошо. И я бы хотел сейчас помочь ему найти выход из положения.

— А! — сказал Чиун. — Императоры приходят и уходят. Нам с тобой надо отправиться в Иран. Там ценят наемных убийц.

Все еще глядя за горизонт, Рима задумчиво покачал головой.

— Нет, Чиун. Я — американец. Мое место здесь.

— Ты наследник титула Мастера Синанджу. Твое место там, где требуется твое высокое мастерство.

— Тебе легко говорить, — сказал Римо, — А я просто не хочу бросать Смита и КЮРЕ.

— А как же твой равноправный партнер? Его мнение для тебя ничего не значит?

— Нет, Чиун, ты тоже входишь в нашу команду.

— Ну что ж... Тогда решено.

— Подожди, подожди... Что решено?

— Решено, что я разрешу для тебя эту небольшую проблему. А взамен ты и император Смит впредь не будете без меня выбирать нам задания. Я тоже буду иметь право высказать свое мнение.

— Чиун, ты хоть раз сделал что-нибудь для кого-то, не требуя ничего взамен?

— Я не Армия спасения.

— Почему ты так уверен, что справишься с этой проблемой?

— Почему бы и нет? — спросил Чиун. — Разве я не Мастер Синанджу?

Джеймс Орайо Филдинг приходил в сознание лишь на очень короткое время. Лейкемия пожирала его организм, и ее победа была уже близка. Смерть могла наступить через несколько дней или даже через несколько часов. Борьба была окончена. Филдинг обречен.

Врачи уже отказались оперировать пациента и сняли круглосуточное дежурство у его постели. Хотя Филдинг понимал, что умирает, но выглядел совершенно счастливым. Он лежал на больничной кровати и постоянно улыбался.

До того дня, когда к нему явился некий старый азиат и пожелал облобызать его ноги.

— Кто вы? — мягко спросил Филдинг стоявшее у его постели старца в голубом одеянии.

— Я недостойный, который прибыл выразить вам благодарность от всего человечества, — сказал Чиун. — Ваш чудесный хлеб уже спас мою деревню от голодной смерти.

Глаза Филдинга сузились. Впервые за последние двадцать четыре часа улыбка сползла с его лица.

— Каким образом?

— О, вы просто не успели довести исследования до конца. Хотя были очень близки к нему, — сказал Чиун. — Вы просмотрели одну деталь. Вещества, которые вы внесли в семена, могли оказаться очень опасными. Но мы нашли средство сделать их совершенно безвредными.

Лицо Филдинга вытянулось. Чиун продолжал:

— Соль, — сказал он. — Обыкновенная соль. Ее хватает везде. Если ее добавить в почву вместе с вашими семенами, урожай поспевает не за несколько недель, а за несколько дней. И никаких вредных последствий. Не то что та бомба, в Японии. Взгляните сами.

Чиун опустил руку к Филдингу и раскрыл ладонь. На ней лежало одно- единственное зернышко. Другой рукой Чиун высыпал на него несколько белых кристалликов.

— Соль, — пояснил он.

Он сжал руку в кулак, потом снова раскрыл ладонь. Семя уже начало прорастать. Из его верхушки пробивался крошечный побег.

— На это требуется всего несколько мгновений, — сказал Чиун.

Он снова сжал руку. Когда он открыл ее через пару секунд, зеленый росток стал уже значительно больше. Он был уже с целый дюйм и заметно возвышался над зернышком.

— Весь мир славит ваше имя, — сказал Чиун. — Вы накормите всю землю до скончания веков. Благодаря вам в мире больше никогда не будет голодных.

Чиун низко склонился перед кроватью Филдинга и, не разгибаясь, попятился к двери, как бы удаляясь из королевских покоев.

Рот Филдинга мучительно искривился. Соль. Обыкновенная соль может заставить его метод работать эффективно. Благодаря ему люди-букашки станут всегда есть вволю. Он потерпел неудачу. Памятник, который он мечтал соорудить себе из миллионов трупов, рухнул. Если только он не...

Рекламному агентству Фелдмана, О'Коннора и покойного мистера Джордана не составило труда собрать репортеров в больничную палату к мистеру Филдингу, где в тот же вечер состоялась большая пресс-конференция. Ведь имя Филдинга прославилось на весь мир. Каждое его слово