крепости. На них были деловые костюмы, и если бы они имели при себе еще и портфели, то вполне сошли бы за группу японских дельцов, рыскающих по всему миру и растрачивающих недавно обретенные богатства своей страны на покупки скаковых лошадей и плохих картин.

Деуссио знал, что среди них есть японцы, китайцы и по крайней мере один кореец. Но, глядя на людей, сидевших вокруг него, он со стыдом признался себе, что все они для него на одно лицо. За исключением одного, с карими глазами. У него было более жесткое лицо, чем у остальных, и более холодные глаза. Это был кореец, и Деуссио решил, что этот человек в прошлом уже убивал людей. А остальные? Возможно. Во всяком случае они готовы сделать это. Но этот кореец... у него руки уже в крови, и ему явно понравилось убивать.

— Вы знаете, что мне нужно, — сказал им Деуссио. — Один человек. Мне нужно, чтобы он умер.

— Всего один? — произнес кореец четко, со слабым акцентом.

— Всего один человек. Но человек исключительный.

— И все же. Восемь исключительных мужчин, чтобы покончить с одним. Мне кажется, это многовато, — сказал кореец.

Деуссио кивнул.

— Может быть посмотрев эту ленту, вы измените свое мнение.

Он сделал знак Сэлли. Тот выключил в комнате свет и пустил проекционный аппарат. Деуссио разделил фильм и в этой части оставил только кадры, где Римо уклоняется от пуль, забирается на крышу по водосточной трубе и разделывается со снайпером.

В комнате снова зажегся свет. Некоторые из мужчин, заметил Деуссио, нервно облизывали губы. Кореец, тот, что с карими глазами, улыбался.

— Очень интересная техника, — признал он — Но это обычные приемы ниндзя. С ними легко справиться. Из восьми человек для этой работы ровно семь лишние.

Деуссио улыбнулся.

— Считайте, это просто мой метод гарантировать успех наверняка. Теперь, когда вы посмотрели фильм, все ли вы по-прежнему желаете участвовать в деле? — Он оглядел комнату. Восемь голов утвердительно кивнули, «Господи, они действительно все на одно лицо», — подумал про себя Деуссио. — Превосходно. Завтра утром на счет каждого из вас будет переведено пять тысяч долларов. Остальные пять тысяч каждому — по завершении этой... гм, операции.

Все мужчины еще раз одновременно кивнули, будто пластмассовые куколки с головами на пружинках.

Кореец спросил:

— Где мы найдем этого человека? Кто он?

— Мне известно о нем довольно мало. Его зовут Римо. Завтра он появится в этом месте. — Деуссио раздал им ксерокопии газетных вырезок о проекте Филдинга «Чудесное зерно» и о завтрашней демонстрации результатов опыта на участке в Моджаве.

Он дал им время рассмотреть вырезки.

— Когда мы должны напасть? Или это оставлено на наше усмотрение? — задал вопрос кореец.

— Демонстрация назначена на семь часов вечера. Начать атаку надо в восемь часов. Точно в восемь, — сказал Деуссио. — Ни минутой раньше, ни минутой позже.

Кореец встал.

— Можете считать, что он уже мертв.

— Раз вы так уверены в этом, — сказал Деуссио, — я хочу, чтобы вы возглавили группу. Это вовсе не значит, что я худшего мнения об остальных. Просто работа идет более гладко, когда за нее отвечает кто-то один.

Кореец кивнул и оглядел присутствующих. Возражавших не оказалось. Только семь непроницаемых масок.

Деуссио вручил им билеты на самолет и следил, как они выходят из кабинета. Он был доволен.

Точно так же он остался доволен и накануне вечером, когда в том же кабинете общался с шестью снайперами, отобранными из великого множества наемных убийц. Он тоже показал им фильм о Римо, но только ту его часть, в которой тот расправляется с тремя ниндзя.

Он обещал каждому из них десять тысяч долларов, назначил руководителя группы и подчеркнул, что они должны начать атаку в восемь часов вечера.

— Ровно в восемь часов. Точно в восемь. Вы поняли? — Утвердительные кивки. Общее согласие. Этих, по крайней мере, он мог отличить одного от другого. Он ничего не сказал снайперам о том, что на Римо нападут также и ниндзя. Как ничего не сказал и ниндзя насчет стрелков. Они должны сосредоточиться на одном: на своей цели, на Римо. И тогда эта цель действительно будет поражена.

Если Римо применит западные приемы против ниндзя, он будет убит снайперами Если же он использует восточные приемы против стрелков, восемь ниндзя не оставят ему никаких шансов.

Если же кто-то из ниндзя или снайперов пойдут в расход — что ж, это неизбежные издержки всякого рискованного дела.

Самое главное — это покончить с Римо. А после него — и со всем «Икс- фактором». Который, с высокой степенью вероятности, расположен в санатории Фолкрофт, Рай, Нью- Йорк.

На рассвете следующего дня Деуссио вспомнил свою голову в унитазе и решил, что его не устраивает просто сидеть дома и ждать вестей с места событий. Он захотел увидеть все своими глазами.

— Сэлли, — распорядился он, — мы отправляемся в поездку.

— Куда мы едем?

— В пустыню Моджав. Я слышал, там в это время года просто замечательно.

— Ну да?

Моджав. Солнце и жара словно молотом ударяли в голову, притупляя рассудок. Люди стояли вокруг с сухими, воспаленными глазами и видели все сквозь мерцающие волны раскаленного воздуха. И даже в темноте эти люди будут по-прежнему видеть вокруг все те же мерцающие линии, но даже не заметят этого — так быстро тело и мозг человека приспосабливаются к окружающим условиям.

Две большие палатки снова были поставлены за проволочным забором, окружающим опытный участок. Обе палатки в эти ранние вечерние часы заполняли корреспонденты, агрономы из разных стран и просто любопытные.

Никто не обращал особого внимания на шестерых мужчин, державшихся вместе и старавшихся никому не бросаться в глаза. Каждый из них имел при себе картонную трубку, в каких носят карты или чертежи. Когда какой-то подвыпивший корреспондент попытался втянуть одного из мужчин в разговор, то получил грубый отпор:

— Отойди, пока не получил ногой под зад!

Собравшиеся смотрели сквозь все еще запертую сетчатую ограду на участке, рассчитывая хоть одним глазом глянуть на филдинговские чудеса. Но солнцезащитный фильтр скрывал опытную делянку, и на всем огороженном участке не было видно ничего, кроме скамеек.

Длинная вереница лимузинов: «кадиллаков» и «линкольнов» стояла вдоль дороги, ведущей к палаткам. Был там и один «роллс-ройс», принадлежавший посланцу Индии. Индиец все время громогласно жаловался на жару, которая, по его мнению, и является причиной столь заметных изъянов американского национального характера.

— Мы знаем, сэр, — обратился к нему один из корреспондентов, — что ваша