Спираль времени была собрана во вторник, поздно вечером. Она была очень красивой — вся из голубого полупрозрачного тумана, с двумя дрожащими красными огоньками внутри. И размеры получились совсем небольшие — в кулаке можно спрятать.

Семен Иванович еще раз оглядел спираль, посмотрел ее на свет — нет ли трещинки во времени? — потом отложил в сторонку. С удивлением заметил, как подрагивают руки — то ли от волнения, то ли от старости. Посидел немного, уже совсем было решил пойти заварить чай, но вдруг передумал и взял спираль в руки. Все-таки здорово получилось… Если всмотреться, то можно было заметить, как на одном конце спирали лохматые, неуклюжие мамонты удирают от таких же косматых, но не в пример более ловких неандертальцев. А на другом конце хрустально отблескивали крыши невиданных дворцов, юные и красивые люди склонялись над умными книгами…

Вздохнув, Семен Иванович стал совмещать огоньки на спирали времени. Управление было упрощено до предела — достаточно совместить настоящее время и время желаемое, чтобы спираль заработала. Но перед тем, как огоньки совместились, Семен Иванович на секунду остановился. Казалось, что он колеблется. Посмотрел в потолок, пробормотал:

— Ведь предупреждал же я тебя.

Потолок безмолвствовал, и Семен Иванович уже потверже закончил:

— Нет, раз решил, значит так тому и быть!

Воровато оглянувшись, как будто в комнате мог быть кто-то еще, он взял из ящика с инструментами горсть мелких гвоздей, положил в карман. А потом недрогнувшими пальцами свел два огонька в один.

Мир задрожал, заискрился цветным туманом. Со стола исчезли все приборы, вместо телевизора на нем оказался древний ламповый приемник, модная финская кровать превратилась в железную, панцирную. Из-за полуоткрытой двери послышался визгливый голос:

— Прохор Кузьмич, а Прохор Кузьмич! Семка-то опять к своей тощей дуре на свидание пошел! И как ему денег не жалко по кино таких водить!

Глаза Семена Ивановича засверкали. Вот она, его молодость! Родная коммуналка, одинокая юность, когда он еще не мог постоять за себя. Вот он, источник всех его изобретательских стараний.

Ждать ему пришлось недолго. Когда и сосед, и соседка на минуту вышли из кухни, он вьюном, с вернувшейся ловкостью, нырнул туда. С наслаждением, которое трудно передать словами, подошел к плите и высылал в суп Прохора Кузьмича пригоршню гвоздей. Подумал, и добавил в компот соседке полпачки соли. Потом достал спираль и вернул огоньки на место.

Вот уже час Семен Иванович мирно спал в кровати, модной, финской, из темного неотполированного дерева. Время от времени он повторял сквозь сон:

— Говорил же я, выключай за собой свет, а то и через тридцать лет найду…

А забытая спираль времени дремала в уголке стола. На одном ее конце гудела земля под ногами мамонтов и неандертальцев. На другом… Эх, если бы можно было знать, кто там, под хрустальными куполами невиданных дворцов, в этом далеком и прекрасном завтра…

Поль перехватил паллер поудобнее. Пальнул.

— Пиу! Пиу!

Пятиног присел, перечеркнутый пылающей полосой. Пузырящаяся пена покрыла псевдоподии. Поль повернулся, потрепал Питера по плечу:

— Перетрусил?

— Порядком… — Питер поморгал, потом попросил: — Пойдем пешком?

— Пойдем.

Поль подлез под планетоход. Покопался. Повернул пультовый переключатель. Поверхность планетохода похолодела.

— Пускай подождет, — пробурчал Поль. Питер поднял подсумки, патронташи, пистолеты. Перекинул пару пистолетов Полю. Посидели, помолчали перед походом. Поднялись. (Питер первым…) Пошли.

— Проклятая планета!

— Пыльная просто, — поправил приятеля Поль. — Попадались похуже… поймаем пятимерника, продадим — прости–прощай планета.

— Поймаем… Пока пятимерника поймаешь, пятиноги пальцы пооткусывают!

Пятнистая, потрескавшаяся поверхность планеты проплывала под пятками приятелей. Переносные прыгоходы позволяли передвигаться почти полукилометровыми прыжками. Пропал позади планетоход, подстреленный пятиног, пыльные поля посаженного поселенцами проса.

— Приятный полет! — прокричал Поль. — Пыль пройдет, Питер! Примирись! Подпевай!

Питер подхватил протяжный припев: