— Все, парни, — произнес он. — Спускаемся.
Он спустился по лестнице. Ну, что ж, вот и все. Все кончено. Звоните в колокольчики, танцуйте на улицах…
— Сержант, вы серьезно о том, чтобы помочь ихним раненым? — спросил Сэм, стоявший внизу у лестницы.
— Ну, это столь же разумно, как и все, что произошло, — ответил Ваймс. — Они — городские парни, как и мы, они не виноваты, что им давали неверные приказы. — И это перевернуло их мозги, подумал он, заставило поразмыслить, почему все это происходит…
— Только… Нэнсибел умер, сержант.
Ваймс глубоко вдохнул. Он ведь уже знал это, еще там, на раскачивающейся баррикаде, но слышать это все равно было шоком.
— Подозреваю, некоторые из них не доживут и до утра, — сказал он.
— Да, но они были врагами, сержант.
— Всегда стоит поразмыслить, кто же твой истинный враг, — отозвался Ваймс.
— Как насчет «человек, который пытается проткнуть тебя мечом»? — предложил Сэм.
— Неплохое начало, — кивнул Ваймс. — Но порой не стоит смотреть на все так прямолинейно.
В Продолговатом кабинете Капканс сложил руки и постучал указательными пальцами по зубам. Перед ним лежало довольно много бумаг.
— Что сделать, что сделать, что сделать, — задумчиво бормотал он.
— Обычно объявляется всеобщая амнистия, мой лорд, — подсказал мистер Слант. Мистер Слант, глава Гильдии Адвокатов, был советником многих правителей города. Кроме того, он был зомби, хотя это было лишь полезнее в его карьере. Он был основой. Он знал, как все должно быть.
— Да, да, разумеется, — закивал Капканс. — Чистое начало. Конечно. Не сомневаюсь, существует традиционная форма?
— Вообще-то, мой лорд, у меня оказалась копия…
— Да, да. Может, расскажете мне об этой баррикаде? Той, что все еще стоит? — Он осмотрел людей, собравшихся в кабинете.
— Вы об этом знаете, сэр? — переспросил Фоллет.
— У меня есть свои информаторы, — ответил Капканс. — Она вызвала много шума, не так ли? Какой-то человек устроил довольно разумную оборону, отрезал нас от жизненно важных частей города, уничтожил организацию капитана Каченса и отразил все лучшие атаки, которые были предприняты против него. И, я слышал, он всего лишь сержант.
— Могу я предположить, что последует приказ о его повышении? — спросила Мадам.
— Именно об этом я и думал, — ответил Каченс, сверкая глазками. — А еще его люди. Они ему преданны?
— По всей видимости, сэр, — сказала Мадам. Она обменялась озадаченным взглядом с доктором Фоллетом.
Капканс вздохнул.
— С другой стороны, солдата вряд ли можно наказать за преданность старшему офицеру, особенно в трудные времена. Нет необходимости предпринимать против них каких-либо действий.
Взгляды встретились снова. Они все почувствовали, как мир ускользает из- под ног.
— Но не Киль, — продолжал Капканс, поднявшись и вытаскивая табакерку из кармашка жилета. — Только вдумайтесь. Какой правитель может терпеть существование такого человека? Он проделал все это лишь за несколько дней? Боюсь даже представить, что может взбрести ему в голову завтра. Настали деликатные времена. Должны ли мы поощрять любую прихоть простого сержанта? Нам не нужно, чтобы какой-нибудь человек вроде Киля делал все по-своему. Кроме того, Особые могут оказаться полезными. Разумеется, должным образом переученные.
— Мне казалось, вы хотели повысить его? — напрямую сказал доктор Фоллет.
Лорд Капканс взял щепотку табака и пару раз моргнул.
— Да, — ответил он. — Повысить его, как говорится, к вечной славе.
Люди в комнате замолчали. Один или двое были в ужасе. Некоторые были поражены. В Анк-Морпорке невозможно удержаться на вершине, не выработав определенного прагматичного подхода к жизни, а Капканс, казалось, усвоил его с похвальной скоростью.
— Баррикаду разбирают? — спросил патриций, захлопнув табакерку.
— Да, мой лорд, — отозвался доктор Фоллет. — Из-за всеобщей амнистии, — добавил он, просто чтобы слово было произнесено. У Гильдии Убийц наравне с правилами существует и кодекс чести; это был старый кодекс, аккуратно составленный так, чтобы удовлетворять их нужды, но, тем не менее, это был кодекс. Нельзя убивать беззащитных или слуг, убивать следует только с близкого расстояния и всегда держать свое слово. Это было ужасно.
— Превосходно, — заключил Капканс. — Идеальное время. На улицах люди. Суета. Несознательные элементы, жизненно важную информацию не доставляют, левая рука не ведает, что творит правая, сложность ситуации, к сожалению. Нет, мой дорогой доктор, я не намерен обращаться к вашей гильдии. К счастью, есть те, чья преданность городу менее… условна. Да. А теперь, прошу, еще столько всего нужно сделать. Я буду с нетерпением ждать нашей новой встречи.
Толпу вежливо, но твердо проводили вон из комнаты, и двери захлопнулись за ними.
— Кажется, мы снова вернулись в школу, — пробормотал доктор Фоллет, когда они шли по коридору.
— Ave! Duci novo, similis duci seneci, — иронично, как может только зомби, прошептал мистер Слант. — Или, как мы говорили в школе, «Ave! Bossa nova, similis bossa Seneca!» — Он тихонько засмеялся, точно учитель. Он отлично разбирался в мертвых языках. — Конечно, с точки зрения грамматики, это…
— И это значит…? - произнесла Мадам.
— Вот и новый босс, такой же, как и старый, — пробормотал доктор Фоллет.
— Я советую набраться терпения, — сказал Слант. — Он новичок в этом деле. Он освоится. Город всегда преподносит новые проблемы. Дайте ему время.
— И нам был нужен кто-то решительный, — бросил кто-то из толпы.
— Нам нужен кто-то, кто будет принимать правильные решения, — ответила Мадам. Она протолкалась вперед, спустилась по главной лестнице и влетела в приемную.
Когда она вошла, мисс Длань поднялась.
— Они… — начала она.
— Где Хэвлок? — спросила Мадам.
— Здесь, — отозвался Ветинари, выступая из тени за занавесями.
— Возьми мою карету. Найди Киля. Предупреди его. Капканс хочет, чтобы он был мертв!
— Но…
Мадам подняла на него угрожающий дрожащий палец.
— Сейчас же, или получишь трепку!
Когда захлопнулись двери, лорд Капканс пару мгновений смотрел на них, а потом нажал звонок главного секретаря. Человек проскользнул в комнату через особую дверь.
— Все устроились? — спросил Капканс.
