На ветке у развилки дерева, рядом с чем-то вроде скворечника сидела птица и, сжимая в лапке кусочек дерева, приблизительно напоминающий круг, общипывала его.

— Должно быть, ремонтируют старое гнездо, — сказал Лю-Цзы. — Они не могли построить такое большое так рано в сезоне.

— По мне так похоже на старую коробку, — сказал Лобзанг. Он прищурился, чтобы получше разглядеть. — Это старые часы? — добавил он.

— Посмотри, что клюет птица, — посоветовал Лю-Цзы.

— Похоже на… грубую шестеренку? Но почему…

— Правильно. Это, парень, часовая кукушка. Молодая, судя по виду, старается построить гнездо, которое привлечет партнера. Хотя шансов немного… Видишь? У нее все цифры неправильные и из-за неровности застряли стрелки.

— Птица, которая строит часы? Я думал, что часы с кукушкой это часы с механической кукушкой, которая выпрыгивает, когда…

— А откуда, ты думаешь, люди взяли такую странную идею?

— Но это же чудо!

— Почему? — спросил Лю-Цзы. — Они идут не дольше получаса, вечно показывают неверное время, а бедные глупые самцы сходят с ума, пытаясь вновь завести их.

— Но даже если и так…

— Все где-то бывает, мне думается, — сказал Лю-Цзы. — И не стоит поднимать такого ажиотажа. У нас еще осталась еда?

— Нет. Мы все доели прошлым вечером, — сказал Лобзанг. И с надеждой добавил. — Э… Я слышал, что по-настоящему продвинутые монахи могут жить, э, жизненной силой извлеченной из воздуха…

— Думаю, только на Планете Сосисок, — сказал Лю-Цзы. — Нет. Мы обойдем Медноголовую и поищем что-нибудь в долине на той стороне. Пошли, у нас не так много времени.

«Но достаточно, чтобы понаблюдать за птицей, — подумал Лобзанг, когда мир вокруг него подернулся голубым и потускнел. Эта мысль его приободрила.

Идти без снега было гораздо проще, если избегать кустов и высокой травы, оказывающих упорное сопротивление. Лю-Цзы шел впереди и выглядел неестественно ярким и нереальным на фоне выцветшего ландшафта.

Они прошли мимо входа в гномий рудник, но никого не увидели. Лобзанг был только рад этому. Он знал, что статуи, которые он видел вчера в деревне, не были мертвы, просто заморожены в другой временной скорости. Лю-Цзы запретил ему приближаться к кому бы то ни было, но ему не нужно было волноваться. Даже проходить мимо них было почему-то неприятно. И становилось еще неприятнее, когда ты понимал, что они двигались, но очень-очень медленно…

Солнце едва рассталось с горизонтом, когда они спустились в теплые леса на другой стороне горы. Ландшафт здесь имел более освоенный вид. И был скорее лесистым, чем лесным. В том месте, где узкая тропа, по которой они шли, пересекала речку, была тележная колея, старая, но совсем не заросшая.

Когда они переходили ее вброд, Лобзанг оглянулся и увидел как вода медленно заполняет отпечатки его ног.

Подобно другим новичкам, он обучался нарезке времени наверху, на снежных полях. Как говорили монахи, так они не причинят вреда, хотя никто так и не объяснил, что это может быть за вред. Не считая монастыря, это был первый опыт Лобзанга по нарезке времени в настоящем ландшафте.

Это было великолепно! В небе висели птицы. Ранние утренние шмели зависли над раскрывающимися цветами. Мир стал кристаллом, сделанным из живого.

Лобзанг помедлил рядом с группой оленей, щипавших траву, и последил за тем, как глаз ближайшего из них с тектонической медлительностью поворачивается в их сторону. Он видел, как двинулась кожа, когда мускулы под ней начали сжиматься для скачка…

— Устроим перекур, — сказал Лю-Цзы.

Мир вокруг Лобзанга ускорился. Олени исчезли, как и очарование момента.

— Какой перекур? — Спросил Лобзанг. Он ощутил раздражение. Тихий медленный мир был забавным.

— Ты был на континенте ХХХХ?

— Нет. Хотя бармен из «Грозди Винограда» оттуда.

Лю-Цзы зажег одну из своих тощих сигарет.

— Это ничего не значит, — сказал он. — Все бармены оттуда. Странное место. Большой временной источник прямо в центре. Очень практично. Пространство и время там перепутано. Возможно, все из-за пива. Но место неплохое. Ты видишь ту страну внизу?

Недалеко от них земля резко уходила вниз, открывая взору кроны деревьев и маленькие заплаты полей за ними, упирающиеся в горное ущелье. Вдалеке виднелась скалистая теснина, и Лобзангу даже показалось, что он может разглядеть мост через нее.

— Не слишком похоже на страну, — сказал он. — Скорее просто на деревню.

— Это страна ведьм, — сказал Лю-Цзы. — И мы собираемся одолжить метлу. Самый быстрый путь в Анк-Морпорк. И единственный.

— А это не, э, вмешательство в историю? То есть, мне говорили, что это можно делать в долинах, но в мире…

— Нет, это совершенно запрещено, — сказал Лю-Цзы. — Потому что это Вмешательство В Историю. Плюс, с ведьмами надо держать ухо востро. Некоторые из них весьма хитры, — он заметил выражение лица Лобзанга. — Послушай, правила для того и существуют, понимаешь? Чтобы ты задумался, перед тем как их нарушить.

— Но…

Лю-Цзы вздохнул и отщипнул кончик своей сигареты.

— За нами следят, — сказал он.

Лобзанг развернулся. Там были только деревья и насекомые, гудящие в утреннем воздухе.

— Там, — сказал Лю-Цзы.

На сломанной верхушке сосны, раскачивающейся от зимнего ветра, сидел ворон. Он глядел, как они глядят на него.

— Ква? — осведомился он.

— Это просто ворон, — сказал Лобзанг. — Их много в долине.

— Он наблюдал за нами, когда мы остановились.

— В горах повсюду вороны, Дворник.

— И когда мы встретили снежного человека, — не уступал Лю-Цзы.

— Он живет здесь. Это совпадение. Ворон не может двигаться с такой скоростью.

— Может, это особый ворон, — сказал Лю-Цзы. — Так или иначе, он не из наших гор. Он из низины. Горные вороны каркают. А не квакают. Почему мы так его заинтересовали?

— Немного… ненормально, думать, что тебя преследует птица, — сказал Лобзанг.

— Когда доживешь до моих лет, будешь замечать все, что есть в небе, — сказал Лю-Цзы. Он пожал плечами и улыбнулся. — Начнешь волноваться, когда там покажутся грифы.

Они растворились во времени и исчезли.

Ворон взъерошил перья.

— Кар? — сказал он. — Черт!