очень нравятся регбистам и другим людям, чье чувство юмора было удалено хирургическим путем. Колон пару раз стукнул и отскочил на безопасное расстояние.

Раздался чей-то радостный вопль, засвистела пищалка, потом послышалась мелодия, которая кому-то могла показаться очень веселой, открылась небольшая дверка над молотком, и на деревянной руке медленно выехал торт с заварным кремом. Рука выпрямилась, и торт расползся бесформенной массой у ног сержанта Колона.

– Не смешно, – покачал головой Шнобби. – Торт жалко.

Дверь как-то неуверенно приоткрылась, и они увидели маленького клоуна.

– Так-так-так, – сказал клоун. – Кто стучится в дверь моя?

– В мою, – машинально поправил Колон. – В мою дверь.

Они недоуменно уставились друг на друга. Шутка застряла на первой же фразе.

– Видишь, дома нет никто… – обиженно произнес клоун. Голос у него был унылый и безнадежный.

Сержант Колон поспешил вернуться в мир здравомыслия.

– Сержант Колон, Ночная Стража, – отрапортовал он. – А это – капрал Шноббс. Мы пришли поговорить о человеке, которого… выловили из реки.

– О. Да. Бедный Бино. Наверное, вам следует войти. – Маленький клоун отступил назад.

Шнобби уже собрался было распахнуть дверь, но сержант Колон остановил его и многозначительно указал вверх.

– По-моему, – сказал он, – там стоит ведро с побелкой.

– Правда? – удивился клоун.

Он был очень маленьким, в огромных башмаках, по которым словно бы проехалась телега. Лицо клоуна покрывал толстый слой грима телесного цвета, на котором нарисовали другое лицо, очень хмурое. Выкрашенные в рыжий цвет волосы были сделаны из пары швабр. Особо полным клоун не был, но вставленный в штаны обруч, видимо, должен был придавать ему вид смешного толстяка. Резиновые подтяжки, заставляющие штаны опускаться и подниматься при ходьбе, служили последним штрихом, создающим образ полного и абсолютного идиота.

– Да, – кивнул Колон.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– Прошу прощения, – извинился клоун. – Знаю, глупая шутка, но такова традиция. Подожди минутку.

Они услышали, как он подтащил к двери стремянку, потом что-то звякнуло и послышалась ругань.

– Все в порядке, входите.

Клоун провел их через сторожку. Тишину нарушало только шлепанье шутовских башмаков по булыжникам. Потом клоун словно что-то вспомнил.

– Знаю, шансов на успех мало, но, господа, никто из вас не желает понюхать мой цветок в петлице?

– Нет.

– Нет.

– Я так и думал. – Клоун вздохнул. – Знаете, это очень непросто. Ну, быть клоуном. Вот, прохожу испытательный срок, охраняя ворота.

– Почему?

– Постоянно забываю, следует снаружи плакать, а внутри смеяться или наоборот. Все время путаю.

– Этот Бино… – начал было Колон.

– Мы как раз проводим панихиду, – перебил его маленький клоун. – Поэтому у меня штаны приспущены.

Они снова вышли на солнечный свет.

Во внутреннем дворе стояли самые разнообразные клоуны и шуты. Бубенчики звенели на легком ветерке. Солнечный свет отражался от красных носов и переливался радугой в струйках воды, выпущенных из цветков в петлицах.

Клоун подвел стражников к шеренге шутов.

– Доктор Пьеро поговорит с вами сразу, как только закончится церемония, – сказал клоун. – Кстати, меня зовут Боффо. – Он с надеждой протянул руку.

– Не пожимай, – предупредил Колон Шноббса.

Боффо совсем упал духом.

Заиграл оркестр, из часовни показалась длинная процессия членов Гильдии. Впереди шел клоун с маленькой урной в руках.

– Очень трогательно, – произнес Боффо.

На помосте, возведенном на противоположной стороне квадратного двора, стоял толстый клоун в мешковатых штанах на огромных подтяжках и в цилиндре, огромный галстук-бабочка медленно вращался на ветру. В руках толстяк держал пузырь на палке.

Возглавляющий процессию клоун подошел к помосту, поднялся по ступеням и замер, все так же сжимая урну.

Оркестр перестал играть.

Толстый клоун в цилиндре ударил урноносца по голове пузырем один раз, другой, третий…

Урноносец сделал шаг вперед, помахал париком, взял урну в одну руку, другой оттянул пояс штанов толстого клоуна и со всей серьезностью высыпал прах покойного брата Бино в штаны толстяка.

Зрители облегченно вздохнули. Оркестр заиграл «Марш идиотов», официальный гимн Гильдии, но тут же трубка одного из тромбонов вылетела и ударила по затылку стоявшего впереди клоуна. Тот развернулся и попытался треснуть тромбониста, который, однако, быстро пригнулся, в результате чего удар достался третьему клоуну, свалившемуся вверх тормашками в большой барабан.

Колон и Шнобби посмотрели друг на друга и покачали головами.

Боффо достал большой красно-бурый носовой платок и со смешным трубным звуком высморкался.

– Классика, – сказал он. – Ему бы понравилось.

– Вы хоть понимаете, что произошло? – поинтересовался Колон.

– Конечно. Брат Гринельди исполнил старый трюк – перекат с пятки на носок – и перевернул урну, а потом…

– Я имею в виду, как умер Бино?

– Гм. Мы считаем, это был несчастный случай, – пожал плечами Боффо.

– Несчастный случай… – хмуро повторил Колон.

– Да. Так думает доктор Пьеро.

Боффо посмотрел наверх. Они тоже. Здание Гильдии Наемных Убийц соединялась крышами со зданием Гильдии Шутовских Дел и Баламутства. Впрочем, наемных убийц такое соседство вряд ли могло тревожить, учитывая тот факт, что их соседи были вооружены лишь тортами с заварным кремом.

– Так думает господин Пьеро, – повторил Боффо, уставившись на свои огромные башмаки.

Сержант Колон предпочитал вести тихую жизнь. Одним клоуном меньше – город от этого только выиграет. Но все же… все же… если честно, он не понимал, что случилось со Стражей.