По сравнению с деревушками на остальном маршруте этот поселок был центром культуры.

Здесь находился настоящий ирландский паб, несколько кофеен, почта, отели с горячей водой в каждом номере и самое главное – аэропорт. Маленькие самолеты с утра до вечера сновали между Лукулой и Кантипуром – столицей Кайлата, перевозя туристов и грузы. Взлетная полоса была настолько короткой, что самолет, проехав по ней четыреста шестьдесят метров, практически падал в пропасть и лишь затем, натужно ревя моторами, поднимался на безопасную высоту, чтобы успеть проскочить над соседними вершинами и не воткнуться в них носом. Посадка проходила так же экстремально. А если на гору вдруг наползало облако, пилоты теряли ориентиры – и машина разбивалась о скалы.

Поэтому, как только начинался дождь, сильный ветер или садилось солнце, на короткую взлетную полосу опускалась тишина. Полеты отменялись до следующего дня. Как сейчас.

Был еще один аэропорт, выше, в Кхуджуне, с гораздо более удобным заходом на посадку. Но им уже десяток лет не пользовался никто, кроме спасателей. Жители деревень, находящихся внизу, взбунтовались, когда поняли, что туристы могут высаживаться сразу на четырех тысячах и не будут останавливаться в их лоджах, а значит, на трекерах они не заработают ни рупии. Кхуджунский аэропорт закрыли. А Лукула процветала.

Горы, окружающие поселок, сегодня заволокли низкие тучи, и от этого казалось, что по городку ползает вечерний сумрак. Где-то за домами кричал петух, слышалось приглушенное звяканье колокольчиков эбо.

Туристы, перебираясь из одного ресторанчика в другой, посматривали на склоны гор, поросшие лесом, – но ледяные пики Кариотинга, Кзум Кангури и Гонгхла, особенно хорошо видимые на этой точке маршрута, были плотно укутаны облаками.

Больше всего трекеров скопилось возле офиса местной авиакомпании. Они пытались забронировать себе места на самолеты, вылетающие завтра, – чтобы не сидеть в Лукуле лишний день, два или неделю.

Я здоровался с многочисленными знакомыми, но не останавливался, чтобы поговорить.

Мне навстречу попался Шарма – один из местных «баронов», заправляющих продажей авиабилетов. Почти все они проходили именно через его руки, и этот кайлатец мог помочь любому улететь в нужное время. Он быстрым шагом направлялся к офису компании, а за ним почти бегом следовали два туриста, мечтающих попасть в завтрашний самолет.

Шарма кивнул мне на ходу, всем своим видом показывая, что чрезвычайно занят. Впрочем, я никогда не вызывал у него особого интереса, ведь я не собирался улетать из Кайлата…

Нужный мне паб находился в центре городка. Не заходя в лодж, где обычно останавливался после похода в горы и жил в зимние месяцы, я ввалился в бар с рюкзаком, грязный и всклокоченный.

Здесь не было верхнего освещения, сизый клубящийся полумрак разбивал лишь режущий глаза белый свет за стойкой. На одной из стен висела футболка с дарственной надписью знаменитого певца из цивилизованного мира, когда-то посетившего эти места, на другой – светились неоном разноцветные лампы.

Давно знакомый бармен радостно поприветствовал меня. Я кивнул ему в ответ, высматривая того, кто уже давно должен был меня ждать.

Ричард сидел за дальним столиком у стены, потягивая коктейль чудовищного синего цвета. После замызганных местных жителей он выглядел настоящим эстетом в безупречной рубашке цвета лососины и новом сером костюме. Как будто за несколько секунд перенесся сюда из дорогого ресторана на Свит-авеню. Стильные очки в стальной оправе отражали свет огоньков барной стойки. Темно-каштановые волосы аккуратно причесаны. Узел галстука ни на миллиметр не сдвинулся с положенного места между острыми углами воротничка. Впрочем, и говорил он так же – безукоризненно правильно, и если даже добавлял в речь намеренно сниженную лексику, та звучала с аристократичной изысканностью.

Увидев меня, он демонстративно поморщился, выражая неудовольствие моим внешним видом, и слегка выдвинул соседний стул.

– Опаздываешь, – сказал мой агент вместо приветствия. – Ты должен был прийти еще вчера.

Я подошел, сбросил свою поклажу на пол и сел, вытянув гудящие от усталости ноги.

– Пришлось задержаться.

– Надеюсь, это оправданное опоздание?

– Пять камней по сорок карат очень чистой воды, десять по двадцать, двенадцать по шесть и однокаратная мелочь…

– Неплохо. – В карих глазах Ричарда вспыхнули довольные огоньки. Он оглянулся на бармена и жестом подозвал его. – Еще одну «Клубную Маргариту» и коньяк для моего друга.

Пока не принесли заказ, он молча постукивал пальцами по столу, подсчитывая доходы, которые принес ему мой очередной поход в горы. Я отдыхал, поглядывая по сторонам.

С трудом представляю, как этот щеголь мог оставить свою отлаженную жизнь в цивилизованном мире и переселиться в крошечный городок на окраине земли. Впрочем, сюда он прилетал всего на пару дней, остальное время проводил в Кантипуре, где проживал в лучшем отеле, окруженный очаровательными служанками и покорными слугами из низших каст, готовыми выполнить любую его прихоть. Возможно, древняя кровь аристократа взывала к тем эпохам, когда в своем родовом замке господин мог по желанию казнить и миловать любого, не отвечая ни перед кем и постоянно чувствуя свою безграничную власть. Здесь он наслаждался полной вседозволенностью за небольшие деньги.

– Ну, давай выпьем за наше дальнейшее плодотворное сотрудничество, – сказал Ричард, когда перед нами поставили бокалы.

Я заметил, что он старается выглядеть беззаботным и довольным жизнью, но его явно что-то беспокоило.

– Ты был на перевале Мингбо-Ла? – спросил он, как бы между прочим.

– Был.

– Дорогу хорошо знаешь?

– Неплохо. А что?

– Несколько моих друзей хотят сходить туда. Посмотреть на местные святыни, искупаться в озере. Но им нужен проводник.

Он замолчал, выжидательно глядя на меня поверх стеклянной стенки.

– Ты же знаешь, я не вожу группы, – ответил я так, как всегда отвечал на подобные предложения.

– Один раз мог бы сделать исключение, – поморщился он.

– И я бы не советовал им идти туда в это время. Снег там бывает в любой сезон. А сейчас каждый день может налететь буран.

– Но ты же понимаешь, что им до лампочки наши советы, – усмехнулся мой агент. – Они платят деньги. Действительно хорошие деньги. А тебе, как я знаю, они нужны. И заработать их очень легко. Вместо того чтобы мотаться как безумный по треку, прогуляешься в спокойном темпе, расскажешь что-нибудь про горы, какие-нибудь предания… К тому же одна из них – известная фотомодель. Так что тебе будет на что посмотреть.

Я подумал о том, что еще не видел женщин красивее Тиссы и вряд ли увижу. Так что его замечание вызвало у меня лишь скептическую улыбку.

– Лучше бы ты предложил кого-нибудь из местных.

– Они не хотят местных, – посетовал Ричард, поправляя запонки на безупречных манжетах. – Я сказал, что ты бывший профессор. Занимался Кайлатом, теперь живешь здесь, изучаешь местные нравы и обычаи. Все знаешь об этой земле и будешь прекрасным гидом. Они заинтересовались.

– Что еще ты им наплел?

– Слушай. – Ричард придвинулся ближе, глядя мне в лицо честными глазами из-под тускло поблескивающих стекол очков. – Я помню твою позицию – тесно не сходиться с людьми и, поверь, уважаю ее. Но это дело очень много значит для меня. Один из этих туристов… в общем, не вдаваясь в подробности, мы с тобой фактически работаем на него. Он получает твои камни, и от него зависит, насколько выгодно они будут проданы. Думаю, ты понимаешь, как нам важно выполнить его просьбу. Кроме того, они все равно пойдут. С тобой. Или с кем-нибудь другим… – с легкой досадой, относящейся к работодателю, заметил он. – Но я буду уверен, что ты точно доведешь их до места и вернешь обратно. А деньги, повторяю, тебе