— Неважным, — признался Трехглазый. — Абордажная группа куда-то исчезла, а отряд Марта перебили.

— Что, всех?! — не поверил Балфер. — Десять опытных и вооруженных до зубов бойцов?

— Угу, — подтвердил пират, пряча глаза. Трех уцелевших «продезинфицировали» его ребята, как только услышали о «биооружии». — И на левой лестнице рассыпана какая-то страшная зараза, туда лучше не соваться. Нам это… э-э-э… биосканер показал!

Адмирал медленно разжал пальцы, а потом с размаху залепил Трехглазому увесистую оплеуху. И пока отшатнувшийся пират потирал покрасневшую щеку, прошипел:

— Хочешь что-то сделать — сделай это сам! Все в катер, дармоеды! Летим на четвертый этаж.

Выколупывание абордажной команды из герметика решили отложить до лучших времен. В бронескафандрах была автономная система циркуляции и очистки воздуха, так что денек-другой пираты вполне могли без помех подумать о своем нехорошем поведении.

Мрачного Черепа под конвоем Винни и Теодора повели к складу. Чтобы впихнуть пирата внутрь, хватило бы и одного человека, но Вениамин настаивал на отдаче врачебного долга.

— Стань чуть подальше и направь на дверь ружье, чтобы они не разбежались, — скомандовал Винни напарнику, собираясь зайти внутрь вместе с доктором. — Если кто начнет ко мне со спины подбираться, стреляй не раздумывая.

Но пираты даже не подумали разбегаться или подбираться.

— О-о-о, а вот и Черепок! — радостно заорал Скуртул, держащий в руке ополовиненную бутылку с коньяком — некогда простым, а ныне марочным, тридцатилетней выдержки. — Заходи, дорогой, мы тебя уже заждались!

Пираты рассудили, что пять лет туда, пять лет сюда при гарантийных пятнадцати особого значения не имеют, и расковыряли офицерские пайки. Повсюду валялись саморазогревающиеся банки из-под гусиной печенки и перепелок в белом соусе, конфетные фантики, шкурки от сарделек и крабовых палочек. В углу лежало чье-то скрюченное тело — но, судя по мощному храпу, подкосило его не внутреннее кровотечение.

Корки от расколотого об пол и абы как выгрызенного ананаса Винни добили.

— Вот сволочи! — возмутился он. — Мы там воюем, а они…

— Ну, по крайней мере обвинить нас в негуманном обращении с пленниками никто не сможет, — пробормотал Вениамин, закрывая дверь, пока пиратов не пришлось лечить от тяжких телесных, полученных уже в плену.

— Вот он — комцентр, — опасливо прошептал адмиральский техник, сверяясь с планом.

Балфер кивнул. Двери, напротив которых засели пираты, выглядели очень внушительно: толстые, с несколькими засовами. Только почему-то не слишком чистые, аж с коркой бурого налета. Впрочем, за тридцать лет даже золото потускнеет.

— Ну что, парни, на счет «три»! Раз… два…

Двери не то что вылетели — рассыпались на молекулы, а то и атомы. Края оплавленной дыры зашли даже на стены — но, что удивительно, ответных выстрелов не последовало ни сразу, ни когда развеялся дым.

Помещение меньше всего напоминало комцентр. А больше всего — нижнюю камеру мусоросжигателя.

Пираты растерянно заозирались, но взгляду даже не за что было зацепиться: голые закопченные стены и пол. Только в центре стоял маленький портативный голопроектор. Стоило Балферу перешагнуть порог, как включилась прямая трансляция и перед захватчиками возникло изображение сидящего за пультом Роджера (переговоры доверили ему, чтобы не тратить времени на объяснения, кто такой Станислав и какое отношение он имеет к базе).

— Рад снова тебя видеть, Балфер, — приветливо сказал Сакаи. — Не хочешь еще раз со мной побеседовать?

— Что тебе, косоглазый?! — с досадой взревел адмирал, сообразив, что его провели. База действительно оказалась мобильной, и ее предыдущий план уже можно было выкинуть.

— Предлагаю обменяться пленниками. — Роджер дождался, когда изумление Балфера достигнет пика, за которым пойдет ругань, и эффектно поставил перед камерой банку. В медотсеке как раз нашлась подходящая — правда, ради змеелюдской головы оттуда пришлось вытряхнуть чью-то печень. Но Сакаи церемонно попросил у нее прощения.

Пиратский адмирал так и замер с возмущенно приоткрытым ртом, вместе с командой напоминая скульптурную композицию «Мальчики в церковном хоре».

— А теперь серьезно, — продолжил Роджер, когда все всласть налюбовались трофеем киборга. — Сдавайся, Балфер.

Наглость бывшего копа так поразила пирата, что он сначала побагровел, а потом выдохнул, как дракон пламя:

— Сдаваться, МНЕ?! Когда я уже захватил почти всю базу?!

— Не «почти всю», а всего лишь пару этажей, — поправил Сакаи. — Причем большую часть твоих людей мы уже взяли в плен либо перебили. Еще полчаса таких «успехов», и ты останешься адмиралом только над самим собой.

— Через полчаса, нет, двадцать минут я доберусь до твоей брехливой глотки! — запальчиво пообещал Балфер. — И забью в нее твой поганый язык — вначале отрезав и поджарив его! А потом…

Судя по пятиминутному монологу пирата, чтобы осуществить все задуманное, ему понадобилось бы как минимум три Роджера.

— Этот пустой треп — все, на что ты способен? — Сакаи являл собой образец азиатской невозмутимости. Судя по лицам подручных Балфера, на них это производило куда большее впечатление, чем истерика командира. — Странно, что Скуртул и прочие до сих пор не отправили тебя в шлюз без скафандра.

— А где Скуртул? — спохватился Балфер. При всем своем деспотизме адмирал привык к помощнику, как привыкают к разношенной обуви или тупому, но удобно ложащемуся в руку складному ножу. — Куда вы его дели?

— Съели, — брякнул Роджер, понимая, что мирные переговоры не удались. И, осененный дурацкой, но невыносимо соблазнительной идеей, направил камеру на сидящий в кресле скелет. Позади него маячила Мария Сидоровна, как всегда что-то жующая.

Пиратский адмирал выпучил глаза, вскинул пушку, и картинка в командном центре исчезла.

— По-моему, это было окончательное «нет», кэп, — разочарованно заметил Винни.

— Ничего. — Сакаи щелкнул ногтем по банке. — Мы ж этот спектакль не для Балфера устраивали.

Балфер опомнился первым и тут же набросился на оцепеневшую команду:

— Они нас разыгрывают, олухи! Не знаю, где они раскопали этот скелет, но он уже просушенный насквозь и в адмиральском мундире!

— А голова в банке тоже пластиковая? — резонно заметил один из пиратов. — У Старины Шипа был приметный шрам на верхней челюсти; раз Сакаи не соврал насчет змеелюда, то, может, и про Скуртула правда?

— Голограмма, — неуверенно сказал адмирал. — Воссоздали с фотографии.

— Где ж тогда Шип? — Команда крепко сомневалась, что змеелюд станет позировать Роджеру для такой качественной иллюзии. Легче поверить в оторванную голову. — И абордажная команда?

На эти вопросы Балфер ответить не смог и предпочел сурово скомандовать:

— Отставить панические настроения! Зуб даю, чертов япошка на это и рассчитывает. Но мы же космические волки, а не кучка трусливых баб, верно? Пойдемте и надерем ему задницу!

— А где она? — робко спросил кто-то из задних рядов. — Если сектора постоянно перемещаются…