миров, но ни в одном не нашел ни любви, ни доброты, ни красоты. Если там жили люди…

— Так вы были обычным смертным? — задумчиво спросила Ната. — Как же…

— Как стал бессмертным? — закончил за нее вопрос Даен. — Если бы я знал… Это просто случилось само собой. Возможно, такая судьба ждет каждого, кто слишком долго задержится на дорогах. Не знаю… Я несколько раз встречал других странников, но они тоже ничего не знали. Их тоже гнала вперед та же навязчивая идея: дойти до края. Найти мир доброты, если он где-то есть.

— Не может не быть… — поежилась девушка. — Если его нет, то зачем тогда жить?

— Ты права, незачем. Все еще надеюсь. Глупо, правда? Две тысячи прошло, а я все еще надеюсь.

— А как вы с бабушкой Лоной познакомились? — не выдержала Ната, задав до безумия интересующий ее вопрос.

— Как? — тяжело вздохнул странник, отбрасывая за спину гриву черных волос, он где-то потерял скреплявшую их заколку. — Случайно, как и происходит все. Вышел в ваш мир, оказался на плоской крыше какого-то дома. Ночью. Там сидела девушка и завороженно смотрела на звезды, негромко напевая. Она была так красива в свете трех лун, что я замер. Красавица оглянулась, увидела меня и почему-то не испугалась, а поделилась своей мечтой, своей страстью к звездам. И я влюбился так, как не влюблялся, наверное, за всю свою жизнь ни разу. Я повел ее по забытым дорогам, показывал самые прекрасные миры, я даже поверил, что мое одиночество закончилось. Всего месяц длилось счастье, а затем к Лоне, простой горожанке, посватался блестящий молодой аристократ, офицер. Она сказала мне: 'Прости…'

— А вы?

— А я ушел, что мне еще оставалось делать? Бороться? Глупо. Раз для нее положение в обществе важнее мечты, то о чем говорить? Совершенно не о чем. На прощание я подарил ей это кольцо.

— Она вышла замуж за прадедушку, но всю жизнь любила вас, господин мой… — почти неслышно сказала Ната. — Я столько раз видела, как она гладила кольцо, плакала и что-то шептала…

— Она сама выбрала свой путь, — закусил губу странник. — Сама.

— Не понимаю… — опустила голову девушка. — Не понимаю…

— Чего?

— Вы же ее любили… Почему вы просто ушли?

— Она приняла решение выйти замуж без любви. — Губы Даена перекосила горькая гримаса. — Значит, бороться было не за что, понимаешь, девочка? Не за что.

— Но человек ведь может ошибиться!

— Нет преступления страшнее, чем предательство любви, — покачал головой странник. — Я не сумел простить. С тех пор…

— Что? — внимательно посмотрела на него Ната.

— С тех пор я вообще перестал вмешиваться в дела людей. Перестал помогать, проходил мимо чужой беды. Мне надоело заниматься бессмысленным делом, в благодарность за помощь я получал только камни и плевки. Хватит. Я бы и тебе не помог, если бы не это кольцо. Извини за правду, но мне давно все безразлично. Если бы я мог умереть, то умер бы с радостью. К сожалению, Создатель лишил меня такой возможности. Потому иду дальше. Без надежды и смысла.

— Страшно так жить… — нервно вздрогнула девушка.

— Страшно, — согласился странник. — Но выбора нет.

— А…

— Давай займемся более насущными проблемами, чем моя бессмысленная жизнь, — оборвал ее Даен. — Надо разобраться с этим вашим орденом Святого Патрия.

— Но вы же один…

— Это неважно, — пожал плечами странник. — Я давно не человек и имею кое-какие необычные способности. Идем. Представь себе образ твоего дома и брось им в меня. Как будто мяч бросаешь.

Ната удивленно посмотрела на него, но послушно представила гостиную старого особняка, где любила сидеть перед камином с книгой в руках бабушка Лона. Затем толкнула образ Даену. Он закрыл глаза и кивнул. Встал, помог подняться девушке, взял ее за руку и шагнул с края лепестка в бездну. Однако они не упали, вокруг снова зазвенела музыка забытых дорог. Странник шел быстро, прорывал вуаль за вуалью, переходил с дороги на дорогу. Ната вскоре совсем запуталась. Остановившись на каком-то перекрестке, он немного постоял, в глазах девушки вспыхнуло белое сияние, и она оказалась в своем родном доме. В той самой гостиной.

В камине горело несколько поленьев. Перед ним сидела в кресле очень старая, высохшая женщина в черном вдовьем платье. Она молча, с тоской смотрела в огонь. Что она там искала? Ответа на этот вопрос не дал бы никто, в том числе и она сама. Внезапно гостиную осветила неяркая вспышка, и из стены вышел высокий мужчина с распущенными черными волосами, ведущий за руку девушку в мятом платье. Та увидела женщину и рванулась к ней.

— Бабушка! Ты жива!

— Главное, что ты жива, дитя мое… — вскочила та. — Но откуда ты взялась?

— Из Мира Цветов.

— Что?! — Глаза старой женщины расширились. — Но…

— Он увидел твое кольцо и пришел, бабушка! Он отвел меня туда… Там так красиво!

— Я помню…

— Здравствуй, Лона. — Черноволосый подошел ближе.

Старая женщина жадно уставилась на него. Боже, до чего похож! Но это не может быть он — ему, если еще жив, около ста лет!

— Вы внук Даена?

— Нет, это я сам. Я бессмертен. Я говорил тебе когда-то, но ты забыла.

— Бессмертен… — с тоской прошептала Лона, по щекам старой женщины стекали слезы, но она не замечала этого. — Почему ты пришел так поздно? Я тебя ждала…

— Ты сама выбрала, — грустно улыбнулся странник, опускаясь на стул.

— Знал бы ты, сколько раз я проклинала себя за эту глупость… — Из глаз Лоны смотрела такая нечеловеческая тоска, что Нате стало не по себе. — Ты пришел, а уже все поздно. Прости меня. Хоть умру прощенной…

— Умрешь?! — вскинулась девушка.

— Патрианцы заставили меня выпить яд, дитя мое, — грустно улыбнулась правнучке старая женщина. — По их обычаям последний в роду должен умереть 'естественной' смертью. До утра я не доживу. Не плачь, я свое отжила, мне восемьдесят пять лет.

— Проклятье! — выругался Даен, вставая.

Он быстро подошел к Лоне и провел рукой над ее головой. Немного постоял, кусая губы, и отвернулся.

— Прости… Я не сумею тебе помочь.

— Неважно. Это ты меня прости.

— Прощаю. — Странник наклонился и поцеловал умирающую в лоб.

— Сбереги мою девочку… Она совсем одна осталась.

— Сберегу.

— Я люблю тебя, Даен… — прошептала Лона, судорожно сжимая протянутую ей руку. — Всегда любила. И сама все уничтожила… Создатель, как же я могла…

Она закрыла глаза, по щекам продолжали течь слезы. Странник сел рядом на пол, не отнимая своей руки. Лона вцепилась в нее, как утопающий хватается за спасительный линь. Даен начал рассказывать о тысячах виденных им миров, так рассказывать, что даже плачущая Ната заслушалась, забыв о слезах. Только когда забрезжил рассвет, странник осторожно встал, погладил по щеке мертвую старую женщину, сидевшую в кресле со счастливой улыбкой на губах, зажмурился и на несколько секунд застыл. А когда снова открыл глаза, из них смотрела сама смерть.

— Орден Святого Патрия, говорите? — Ната не узнала ледяного, пугающего голоса. — Что ж, господа хорошие, вы сами выбрали свою судьбу.

— Бабушка умерла? — прошептала девушка, вся дрожа.