— Это вряд ли. Я понял, поэтому умолкаю. Но все равно, в случае затруднений зовите меня и не пытайтесь сами найти решение.

— Договорились. Кстати, по протоколу мы уже целую минуту идем к центральной лестнице. А быстрое перемещение, как я понял из ваших наставлений, здесь категорически запрещено.

— Ах! Я с вами совсем заболтался, но, к счастью, не все потеряно. Идемте быстрее.

Вопреки ожиданиям они не пошли через центральный парк, но вместо этого спустились в подвал. Там стояли микрокары и в разные стороны шли тоннели. На немой вопрос Кима консультант ответил:

— Мы минуем парк и главную лестницу по тоннелю, хотя и затратим чуть больше времени на досмотр, зато выиграем минут пять времени.

— Жаль. Я хотел посмотреть парадную сторону, на слайд-шоу это выглядит весьма привлекательно.

— У вас еще будет время изучить ее до мельчайших деталей.

Почему консультант решил, что времени на их проверку уйдет больше, Ким так и не понял, им просто пришлось пройти по коридору, напичканному сканерами, и подняться на эскалаторе. Вышли они сразу в зал делегаций, где Ким мгновенно сориентировался и направился к группе соотечественников.

— А вот и наш возмутитель спокойствия, — приветствовал его Видов. — Ну и заварил ты кашу, лейтенант, всей группой не расхлебаем. Что тебе такое счастье выпало — это понятно, а зачем нас с собой потащил?

Ким ухмыльнулся:

— Разделить бремя славы. Неужели бросите соотечественника в беде, не протянув руку помощи неопытному молодому человеку на чужбине.

— Тебе руку протягивать все равно что в пасть крокодилу положить, тут же на глубину утянешь. Нет уж, спасай себя сам, а нас не впутывай в свои разборки.

— Как только почувствую, что вам грозит другая опасность, кроме как сгореть от стыда, немедленно принесу себя в жертву.

— Ты это в долгий ящик не откладывай, а прямо сейчас и начинай. Мы уже давно горим.

— Но я пока не почувствовал.

Видов посмотрел на Кима с жалостью:

— Тебя-то хоть эти троглодиты светские в живых оставят?

— В живых нет, а вот чучело заспиртованное выставят на всеобщее обозрение, — вздохнул Ким. — Но просто так я не дамся, многие из них запомнят мои последние дни.

— Ладно. Моральную помощь без раскрытия ртов мы тебе обеспечим, а дальше уж сам. Нам бы не оплошать, от такого чуткого внимания жуть берет. — Потом, оглянувшись на мелодичный перезвон, сказал: — Вон зашевелились, черви протокольные. Почуяли добычу.

К Киму подошел консультант и пригласил всех занять место для торжественного приема.

Кима всегда восхищала та атмосфера торжественности, которую изображали в исторических фильмах, но сейчас он воочию убедился, что головидение, несмотря на все свои возможности, не может донести все нюансы торжества. А уж как сделать момент выхода монарха со своей многочисленной свитой наиболее зрелищным, организаторам было хорошо известно, они оттачивали свое мастерство на протяжении многих поколений. Здесь был важен малейший нюанс, четко расписаны роли, распределены места и заучены речи, какие великие режиссеры скрывались в недоступном для глаза месте, какие страсти, скрытые от зрителей, кипели вокруг. А может, все это вовсе и не так. Достаточно внимательно присмотреться к торжеству — и глаз начинает замечать детали.

Вот первый наследный принц Катор с доброжелательной маской на лице, он многих знает и кивает старым знакомым, но Киму показалось, что все это мероприятие ему сильно наскучило и он с большим удовольствием занялся бы чем-то другим, более приятным. А однако его супруга относилась ко всему этому иначе, хотя внешне она выглядела более чем скромной, но глаза ее горели, душа впитывала энергию славы, разжигающую огонь гордости за себя и свой род.

Совсем иначе ведет себя второй принц, Гран. Вид его высокомерен, он замкнут в себе, на лице нет улыбки, но в то же время от него не веет холодом и вовсе не несет скукой. Это прекрасно видно, когда он склоняется к своему советнику и легонько кивает, соглашаясь с ним. Следом за ним следуют члены правительства и парламента, но здесь уже не разглядишь чувств, тонкие актеры, готовые в любой момент исполнить любую роль, — гонорары обязывают.

А вот и Виллан с Аламором, они весело переговариваются как старые друзья, кивая направо и налево. Они единственные, кто не обременен проблемами торжества, и явно вызывают зависть остальных.

Музыка то стихала совсем, когда монарх останавливался у очередной делегации, то звучала громче, пока он шел. Видимо, это было сделано для того, чтобы скрыть разговоры в свите и дать придворным прокомментировать момент. Наконец процессия достигла делегации Содружества миров, и его величество Норн произнес:

— Мы рады приветствовать достойных представителей Содружества в мире Аффен. Конечно, мы понимаем, для вас приглашение сюда явилось неожиданным, так как вы не наделены полномочиями официальных лиц, но события последних дней позволяют выразить вам благодарность. Мы восхищены той степенью мужества и профессионализма, которую вы уже успели продемонстрировать всему нашему народу, и выразить надежду, что наши славные вооруженные силы сумеют перенять у вас не только профессиональные качества.

Офицеры коротко кивнули, и монарх двинулся дальше. Делегация Содружества была последней, но в этом и был основной смысл, после того как монарх со свитой проследовал в зал торжеств, делегации должны были следовать за ним, и соответственно последняя делегация вставала во главе всех остальных, именно этим подчеркивалось особое отношение власти. Виллан, немного притормозив, подстроился к Киму:

— Как тебе официальная часть?

— Красиво. От торжества момента дрожь в коленках.

— Ничего. Сейчас начнется менее обязательная программа и мои братцы начнут тебя рвать на части. Его высочество принц Гран без предварительных условий уже отвалил мне за тебя неделю пребывания на своей яхте.

— Здрасте! Ты же можешь на отцовской покататься.

— Эх, Ким. Позволить могут мне одному, а вот с девушкой вряд ли.

— Ты опять?

— Между прочим, я бы и тебя пригласил. Там будет и ее подруга. А насколько я понял, ты к ней неровно дышишь.

— Не неровно, а нервно. Но твоего предложения принять не смогу. Это уже будет вмешательство в дела членов монаршей семьи. О чем, я думаю, меня скоро весьма жестко предупредят. Так что, ваше высочество, придется вам одному отдыхать.

— Ты не понял, Ким. Одному там отдыхать не получится. Скоро мое совершеннолетие и предстоят торжества по этому поводу, и, чтобы хоть немного ограничить круг официальных гостей, я и выпросил яхту Грана. Много гостей не поместится, поэтому вся эта муть с поздравлениями быстро иссякнет.

— Тогда другое дело.

— Узнаю технаря, ни капли благодарности, — вздохнул Виллан.

— Почему ни капли? Я буду очень тебе благодарен, если ты все-таки посвятишь меня в свои планы и перестанешь использовать меня вслепую.

— Слушай. Ты с моей матерью говорил всего-то ничего, а я уже чувствую ее стальную руку.

— Рука у нее куда крепче. И то, что я это говорю, Виллан, — не боязнь, а уважение. Если я правильно понял, то всеми делами семьи занимается именно она, и мне кажется, что тебя она будет опекать гораздо серьезнее, чем других.

— Ба! Я слышу речи не мальчика, но мужа. Однако, господин лейтенант, вы открылись для меня совсем с другой стороны. Не ожидал. Теперь понятно, почему матушка от тебя в таком восторге. Так, значит, она хочет как-то использовать тебя. Интересно как?

— Мы уже обсудили этот вопрос. Не получится.