появилась неприятная новость — противник, демонстрируя отменную выучку, уменьшил период прохода точки до полугора секунд, и мощности залпов второй ударной группы уже не хватало для гарантированного уничтожения выпрыгнувших кораблей противника, тем более что настала очередь линкоров. Пришлось срочно применить заградительные торпеды, которые запустили с обратным ускорением, что в общем-то было нежелательно. При попадании в корабль большого количества торпед происходило его полное разрушение, образовывалось огромное количество обломков, которые резко снижали эффективность систем наведения третьей группы.

— Отклонение от расчетного плана — двадцать процентов. Третья группа — снижение эффективности первого залпа на тридцать процентов, выпуск заградительных торпед. Прогнозируемое снижение эффективности первого залпа четвертой группы — двадцать процентов.

— Это все еще в зоне допустимых отклонений, — произнес адмирал, — но уже возможны серьезные проблемы, я не ожидал, что у нас настолько будет низка эффективность стрельбы. Вы оказались правы, советуя внести отрицательный коэффициент в этот показатель, лейтенант.

— В конечном счете это все равно ничего бы не изменило. План был рассчитан с использованием всех доступных ресурсов, внесение поправки только уменьшило бы величину допуска проведения операции. А низкая эффективность — это всего лишь недостаток опыта, это первый настоящий бой вашего флота, люди сильно нервничают, именно по этой причине на кораблях Содружества никогда не набирают абсолютно новой команды, всегда стараются формировать смешанные команды ветеранов и новичков.

— И тем не менее нам надо больше времени уделять на огневую подготовку.

Третья группа сумела произвести четыре залпа по кораблям противника, следом по целям отработали заградительные торпеды.

— Внимание, не уничтожены цели в атакуемой зоне. Зафиксированы запуски защитных полей, предположительно линкора и крейсера.

— Проклятье! Этого еще не хватало, — прорычал адмирал. — Отработать по целям с предельной дальности.

— Залп через две минуты. Предполагаемая эффективность — тридцать процентов.

— Лейтенант, как вы считаете, насколько эффективной может быть их стрельба?

— Они наверняка получили серьезные повреждения, но их выучка должна быть очень высокой, так что эффективность стрельбы будет в пределах двадцати процентов.

— Залп через пять секунд… Залп… Поражение цели номер один, попадание, цель номер два. Ответный залп противника, эффективность — пять процентов. Попадание в передовой корабль группы, степень повреждений выясняется.

— Да, должен сказать, у них превосходная выучка. Теперь мне становится ясно, что в открытом бою у нас не было ни единого шанса.

Уцелевший крейсер корвиан стал срочно выбрасывать заградительные торпеды и имитаторы, этими своими действиями он стремился снизить эффективность стрельбы атакующей эскадры. Но сильное повреждение не позволило ему довести дело до конца, его ослабленные защитные поля не выдержали второго залпа, и, превратившись в груду бесполезного железа, он отправился в пространство.

— Проклятье! Он нам сильно подпортил операцию, — кипятился адмирал, — еще пару таких эпизодов — и придется все бросить.

Эффективность стрельбы эскадры заметно снизилась, хотя четвертая группа уже значительно приблизилась к зоне перехода, и снижение точности было компенсировано мощностью залпов; напряжение усиливалось. Уже несколько кораблей противника были поражены на пределе времени восстановления работоспособности их систем, и в какой-то момент показалось, что необходимо прекратить операцию, но возник небольшой перерыв в расписании прохода кораблей противника, и ситуация сразу стабилизировалась. Немного позже на расстояние эффективной стрельбы вышла и первая группа кораблей, вернувшаяся после стремительной атаки точки перехода, и все облегченно вздохнули. Еще немного — и перегрев генераторов орудий не позволил бы поддерживать необходимый темп стрельбы. Спустя еще полчаса подтянулись и остальные, теперь операция вошла в завершающую стадию. Из зоны перехода выходил очередной боевой корабль корвиан и тут же после нескольких залпов превращался в металлолом, а потом его разбитая туша отплывала в пространство.

— Конвейер, — сказал адмирал. — Вот что значит идти без разведки. В данном случае риск оказался неоправданным.

А разгром продолжался, разбитые корабли противника уже образовали цепочку обломков длиной на полмиллиона километров и продолжали прибывать, они появлялись с какой-то обреченностью, без защитных полей и противоракетной обороны, и принимали на себя залп эскадры. Экипаж погибал, даже не успев понять, что случилось, на корабле по большей части лопалась обшивка, и, окутавшись облаком выходящего в открытый космос воздуха, погибший корабль продолжал уже вечный путь.

— Проклятье! Никогда не двину флот без разведки, — воскликнул адмирал.

— Здесь возникло стечение обстоятельств, — сказал Ким. — Это стало возможным из-за уникальности системы, у которой не один, а два пояса равновесия, да к тому же достаточно компактных, что позволяет быстро переместиться в нужном направлении. Ну кто мог предположить, что напуганный противник, вместо того чтобы удирать, устроит засаду? К тому же мы точно знали время формирования прохода и сумели быстро добраться до него.

— Кто знает, может, в будущем сложится такая же «уникальная» ситуация и от нашего флота ничего не останется.

Но вот обозначавшее точку перехода облако стало сжиматься, а потом резко исчезло. Все. Операция уничтожения противника закончена. На мостике возникла тишина, все смотрели на адмирала.

— Позвольте поздравить вас с величайшей победой, господин адмирал, — произнес Виллан.

— Благодарю вас, принц. — Адмирал посмотрел на своих офицеров и тихо добавил: — Ура, господа.

Вопреки всем правилам на мостике флагмана в этот день прогремело троекратное «ура». Такой сокрушительной победы у флота Содружества еще не было. Потом аналитики будут долго спорить, какие такие счастливые обстоятельства позволили неопытному, слабому во всех отношениях флоту Аффена сокрушить противника, вчетверо превосходящего его по численности и многократно — по опыту и выучке. Многие штабы отнесут этот случай к курьезу и поначалу не обратят на него особого внимания, только впоследствии, внимательно присмотревшись к операции, возьмут на вооружение «Вертушку» Аффена.

— Ну что? Ты готов к торжественной встрече? — веселился Виллан.

Ким мрачно смотрел на принца. Ему десять минут назад принесли протокол торжественной встречи, от одного взгляда на него у Кима заныло сердце. Торжества по случаю одержанной флотом Аффена победы обещали быть грандиозными, а Киму в них отводилась немалая роль. Его время было расписано буквально по минутам, когда, куда, с кем, как говорить, о чем можно и о чем нельзя, основное внимание Ким почему- то обратил не на все эти моменты, а на то, что для него не было предусмотрено времени на посещение туалета. А вдруг у него схватит живот от перенесенных переживаний, и весь протокол полетит к черту, хотя, скорее всего, не позволят, вся медицина Аффена сразу придет на помощь.

— Чему ты радуешься? У твоего флота хотят украсть победу, не стоило мне приписывать столько заслуг. Я говорил и буду говорить — это просто стечение обстоятельств.

— Вот-вот. Это ты и расскажешь моему отцу. Только будь поубедительней, а то у него только интересы Аффена на уме, если ты не придумаешь чего-нибудь в этом направлении, придется тебе от начала до конца тащить груз славы.

— В следующий раз я буду молчать как рыба, и пусть будет что будет.

— Не получится, друг мой. Теперь все будут постоянно втягивать тебя в орбиту своих интересов, использовать в интригах. Если будешь отмалчиваться, быстро попадешь в дурную историю. И самое