всего лишь к алтарю храма Рогеса, при этом сильно повредило местный зал Главных Церемоний. Настоятель был не в обиде, его больше потрясла весть о полном разгроме армии. Теперь он боялся, что ужасные цохваны нагрянут сюда в любой момент. Зардраку было все равно, он спешил окрепнуть и вернуться в Первый храм, чтобы держать ответ перед старшими атонами. Он этого не боялся, серьезного наказания не будет, как ни жаль погибшей армии, никто не станет срывать досаду на опытном полководце. Они сами виноваты, дали ему так мало солдат.
В комнату скользнул безликий послушник.
— Великий, пришли несколько спасшихся воинов твоей армии.
— Хорошо, скажи, чтобы ждали, я сейчас к ним выйду.
В малом дворе стояли два десятка солдат. Грязные, усталые, почти без оружия, с голодным блеском в глазах — они больше походили на нищих бродяг, чем на доблестных воинов. Один сильно выделялся вполне нормальным видом. Зардрак улыбнулся:
— Приветствую тебя, Тукс Длинный Лук. Я рад, что ты выжил.
— Да, великий, мне удалось спрятаться среди мертвых тел. В темноте я покинул поле боя и собрал этих солдат. Нас было больше, но дорога трудна, два раза нападали еретики. В этом крае у нас теперь остались только враги.
— Ничего, Тукс. Сейчас они победили, но мы вернемся, обязательно вернемся.
— Да, великий. По пути, в лесу, мы поймали одного цохвана, привели его с собой. Он немного говорит на нашем языке. Привести?
— Конечно! — Зардрак даже подпрыгнул от радостной вести.
Пленника поставили на колени перед атоном. Тот рассматривал его с огромным интересом. Довольно высокий, неимоверно грязный и избитый, с мрачным, угрюмым видом, на лице багровеет уродливый шрам.
— Что он делал в лесу?
— Жил в маленькой землянке с женщиной, которую забрал у крестьян. Когда мы его нашли, он громом убил одного солдата.
— Ты можешь метать гром? — спросил Зардрак пленника.
— Уже нет, — угрюмо ответил тот.
— Почему ты сидел в этом лесу? Нападал на наши обозы по приказу своего владыки Робина Игнатова?
— Он мне не приказывает! — почти крикнул цохван. — Робин — мой враг, его люди тоже!
— Почему? — заинтересовался Зардрак.
— Они убили моих товарищей, всех. Я едва спасся, только был ранен в лицо. Хотел забрать их девку, но она что-то сделала со мной, я едва не умер, да еще и получил пулю в ногу. Долго прятался в лесах, потом нашел деревню, украл женщину, мне надо было изучить ваш язык, ведь мне нет возврата к своим. Хонда меня убьет.
— Хонда?
— Да! — пленник заскрежетал зубами. — Убийца, головорез, правая рука Робина. Это он ранил меня в лицо.
Задумавшись, Зардрак сказал:
— Я могу взять тебя на службу.
— А что я должен делать? — насторожился цохван.
— Все, что я скажу. Мне нужны твои знания о наших врагах. Ты получишь красивых женщин, одежду, будешь есть вкусную еду, и никто не посмеет причинить тебе вред.
— Согласен, — решительно заявил пленник.
— Однако смотри, — пригрозил Зардрак, — если предашь, смерть твоя будет не легкой, ты оглохнешь от собственных криков. Как тебя зовут?
— Здесь меня знают под прозвищем Валет.
Ноттингем оправлялся от страшных ран. Стены пока не трогали, но уже убрали трупы врагов и суфимов, кое-как засыпали проломы, оттащили тараны и остатки осадных башен. В первые дни умерли многие раненые, но те, кто остался, наверняка выживут, и, к счастью, их было больше. Помогли лекарства из устройства связи и, разумеется, врачебное искусство иссы. Сата сидела у кровати Аниты. Девушка сегодня пришла в себя; она еще была очень слаба, но жизни ее больше ничто не угрожало.
— Видишь, как у нас с тобой получается, — слабо улыбнулась златовласка, — теперь ты за мной ухаживаешь.
— Размечталась, — усмехнулась Сата. — Видела бы ты, скольким мне пришлось помогать.
— Понимаю, — нахмурилась Анита. — Я сильно искалечена?
— Не бойся, твоя красота не пострадала. Лезвие арна проткнуло тебе вершину левой груди, повредило легкое. Рана тяжелая, но не глубокая. Пострадавшая грудь скоро станет такой же высокой, как и правая. Останется небольшой шрам, но он рассосется за год-два. В нашем мире они долго не держатся.
— Да, я это знаю. А как же меня ранили? Совсем не могу вспомнить.
— Память бережет тебя от переживаний. Ты храбро сражалась, застрелила из лука двух врагов, третий ударил тебя арном. Я не смогла ему помешать, мой меч только поцарапал ему ногу, ворвался другой враг, они начали убивать женщин и раненых. Моя жизнь была на волоске, но появился Робин и спас нас.
— Ты знаешь, все, что я могу вспомнить, — это его лицо.
— Да, он говорил с тобой. Сейчас Робин часто хвалит твою храбрость. Потом наши бойцы отбили врагов, напали на них сами. Следом появились единороги, растоптали всех, кто не успел убежать.
— Я знаю, мне уже рассказали.
Анита была не одна, в этом доме размещались девять раненых женщин. Все, кто мог говорить, не умолкали ни на миг. Побыв в этом шуме хоть минуту, можно было узнать все новости за последние несколько месяцев.
— Тебе здесь плохо лежать, — вздохнула Сата. — Потерпи, через несколько дней переведем тебя домой. Сейчас тебе лучше находиться под постоянным присмотром, я не смогу быть все время рядом, очень много других раненых. Мне так их жалко. Сколько людей искалечили! Я плачу каждый день, еле засыпаю. Столько страданий. Не знаю, что бы со мной было, если бы и ты умерла.
— Успокойся, Сата. Теперь все будет хорошо, я это чувствую.
В соседнем доме возле кровати другого раненого стоял Хонда. Его обычный, слегка насмешливый взгляд буравил пациента с замотанной головой. Под этим взглядом больной чувствовал себя неуверенно и беспокойно ерзал по кровати.
— Привет, Крыс, — наконец сказал Хонда. — Как голова? Череп не жмет?
— Нормально, — настороженно ответил парень. — А что?
— Да ничего, из вежливости поинтересовался. Знаешь, извини, что я тогда тебя Клеопатрой назвал. Это просто неудачная шутка.
Крыс посмотрел на пересмешника с недоверием, явно опасаясь подвоха. Но Хонда был на удивление серьезен.
— Да ладно, забыли, — буркнул он наконец.
— Вот и хорошо. Ты давай, поправляйся. Витамины кушай, медсестру свою пощипывай, может, даст. И не переживай, баллисту твою мы сделаем лучше прежнего.
— Да я за эту катапульту и не волнуюсь, — удивился Крыс.
— Да? — Хонда откровенно обрадовался. — Это хорошая новость. Ладно, бывай, мне идти надо. И это… в общем, ты молодец!
Провожаемый взглядом вконец удивленного Крыса, Хонда выскочил из лазарета и догнал Робина, который с очень задумчивым видом направлялся к воротам.
— Куда это ты без охраны? Там можно нарваться на уцелевших стражников.
— Вряд ли, — усмехнулся Робин. — Они до сих пор бегут без оглядки. А без охраны не останусь,
