покинул свое место и сейчас находился в коридоре. Кирк не стал ему ничего говорить. Если пилоту не удастся разминуться с этой ледяной смертью, то пусть уж стоявший за спиной парень в последний раз посмотрит на этот мир. А то гнусно помирать так вот, в железной коробке, пристегнутым ремнями безопасности к одному из кресел в длинном ряду возле переборки.

По экрану поползли причудливые серебристые узоры. Такие же, какие бывают на оконном стекле зимой в самый лютый и жгучий мороз. Это волна холода ударила уже по корпусу флаера, по щиткам, за которыми находились датчики внешнего наблюдения.

Флаер наконец-то выровнялся, пилот лихорадочно дергал рычагами управления и переключал что-то на пульте.

— Успеем, командир! — хрипло выдохнул он. — Держитесь!..

Кирк посмотрел на пилота. Глаза у того были бешеными, на подбородке алела кровь из прокушенной губы. Кирк хотел обернуться и посмотреть — кто это стоит в дверях рубки, но тут ужасная тяжесть вдавила его в кресло. Нервно зазвенели аварийные сигналы, позади что-то упало, покатилось, испуганно вскрикнуло. Панель управления вспыхнула лихорадочно перемаргивающимися тревожными красными огоньками.

Кирк с трудом пропихивал в легкие воздух, ставший вдруг таким тяжелым. И ждал следующего удара — самого главного, который нужно было пережить. Если удастся.

На секунду Кирку показалось, что они успеют. Но тут же, словно в насмешку над этими мыслями, сильный удар потряс корпус флаера. Машину перевернуло, закрутило волчком. Кирк успел заметить, как пилот торопливо сбрасывает тягу, чтобы не врезаться в землю. Впрочем, снижение скорости не принесло никакого облегчения — флаер крутило, словно щепку в водовороте. А потом бешеная карусель прекратилась и Кирк понял, что они летят как-то неестественно и вообще не туда, куда надо, — флаер тащило боком в сторону лужайки, над которой недавно еще сияло маленькое смертельное солнышко.

— Задний обзор поврежден, — торопливо принялся докладывать пилот, — датчики левого борта…

— Заткнись! — рявкнул Кирк. — Уводи машину!

Но пилот уже и сам развернул флаер в нужную сторону и прибавил скорость. Флаер продолжало сносить. Пилот увеличил тягу. Флаер замер на месте. Кирк недоуменно посмотрел на индикатор перегрузок. Тьфу, черт! Какие сейчас могут быть перегрузки?! Мы же на месте стоим, гравитационный поток сносит нас обратно. Потому и не чувствуется ничего…

Кирк поймал вопросительный взгляд пилота и кивнул головой. Пилот глубоко вздохнул и до предела увеличил скорость. Тревожно заныли аварийные сигналы, но флаер начал лениво двигаться вперед. На единственном уцелевшем экране — как нарочно им оказался левый вспомогательный экран, прямо рядом с креслом пилота — мучительно медленно проползали домики, улочки, деревья. Пока еще привычные, но уже посеребренные сединой изморози. И тут же, прямо на глазах у Кирка, с неба повалил снег. Густая непроглядная круговерть на экране скрыла все вокруг. В рубке управления флаера заметно похолодало, и пилот попытался было включить обогрев.

— Отставить! — резко бросил ему Кирк. — Ты нас сначала из этого дерьма вывези, а потом уж отогреемся.

Мощности двигателя едва хватало на то, чтобы тащиться черепашьим ходом и кое-как поддерживать высоту. Аварийная система уже отключила освещение, оставив лишь тускло тлеющие гнилостным желтоватым светом огни по углам рубки. Если сейчас включить обогрев, может произойти что-нибудь не очень приятное. Например, отключение питания. Или его выброс, который может вывести из строя навигационную и управляющую системы. Кирк видел однажды сумасшедший, дерганый полет флаера с отказавшими навигационной и управляющей системами. Долгий полет — минуты полторы, затем флаер строго вертикально врезался в землю. За эти полторы минуты вряд ли кому-нибудь из сидящих в машине удалось остаться в живых — перегрузки во время дикой пляски даже по самым оптимистическим соображениям были смертельными.

Кирк вытянул шею, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в снежном буране на экране. Бесполезно. Пилот переключал датчики на инфракрасный обзор, на детектор живой массы — пусто. Ничего живого.

— Температура за бортом? — спросил Кирк.

— Девяносто семь, — ответил пилот и, помолчав, добавил: — Ниже нуля. Температура повышается.

Да уж, подумал Кирк, конечно, ниже нуля. Хотя все не так уж и плохо. Обычно фриз-бомба дает мгновенное понижение температуры до минус двухсот. Так что девяносто семь — это еще не смертельно. Особенно в такой близости от эпицентра взрыва — километров пять мы пролетели, не больше. А радиус действия бомбы, если не ошибаюсь, — от десяти до сорока. Так что мы еще в первом круге… или уже во втором?

— Далеко мы ушли? — спросил Кирк.

— Двенадцать километров от эпицентра, — ответил пилот, бросив короткий взгляд на показания приборов.

Значит, все-таки во втором, подумал Кирк. Все равно хорошо. То есть хорошо нам, а не тем бедолагам, что жили здесь.

Кирк попытался представить себе, что должен испытывать человек, внезапно подвергшийся такому температурному удару, и поморщился. Ничего он не может испытывать, подумал Кирк. В секунды кровь замерзает, разрывая сосуды. Вот выглядит он после этого действительно страшно. Такое ощущение, что побывал в ледяном аду…

Флаер резко дернулся, потом еще раз, и Кирк почувствовал наваливающуюся на него тяжесть. Это гравитационное поле — последствие взрыва фриз-бомбы — начинало слабеть. Пилот сбросил скорость. Аварийная система тут же включила полное освещение, и пилот, уже не спрашивая разрешения Кирка, запустил внутренний обогрев.

Снегопад за окном как-то резко прекратился. На экране возник вполне мирный пейзаж — обычный провинциальный городишко, утопающий в сугробах, домики, занесенные снегом по самые окна… в самый разгар лета.

Флаер вновь дернулся и клюнул носом. Кирк посмотрел на пилота.

— Какое-то гравитационное возмущение, — поймав его взгляд, пояснил тот.

— Насколько мы далеко?

— Двадцать семь километров. — В голосе пилота проскользнуло недоумение.

Действительно, подумал Кирк. Мы уже в третьем круге, да и после взрыва прошло порядочно времени. Откуда могут быть тут и сейчас эти самые возмущения?. Или они сбросили еще одну бомбу?…

Флаер снизился. Сейчас они шли над самой улицей, ниже крыш домов. И неожиданный резкий рывок — словно флаер налетел на упругую резиновую стену — отбросил его назад, развернул и прижал к земле, вмяв в брызнувший снегом громадный сугроб.

— Черт! — рявкнул пилот, глуша двигатели. — Что за чертовщина?!

Кирк увидел, как все индикаторы на панели управления начали синхронно мигать и тут же погасли. Погасло и освещение. Кирк нащупал в кармане маску, нацепил ее и увидел в искаженном зелено-розоватом свете пилота. Тот тоже пристраивал маску на лице.

— Ну? — нетерпеливо спросил Кирк.

— Ничего не понимаю, — пожал плечами пилот. — Гравитационный удар… откуда?! Взрыв же давно уже был… Не понимаю…

— Мы сможем взлететь?

Пилот что-то посмотрел на пульте.

— Сможем, напряженность поля быстро падает, — не совсем уверенно ответил он.

Кирк вылез из кресла и подошел к двери в коридор. На полу, возле стены, поджав ноги, сидел кто-то из десантников.

— Кто разрешил покинуть каюту? — устало спросил Кирк.

Десантник торопливо вскочил, заозирался по сторонам, вытянул перед собой руки — в кромешной тьме он ничего не мог разглядеть.

— Маску надень, — посоветовал Кирк, уклоняясь от его шарящих в воздухе пальцев.