запомнили все места, где он бывал. Нужно только суметь прочитать, что там записано.

Кирк удивленно посмотрел на Мелони. Черт побери! Мне такое и в голову не приходило, подумал он. Действительно, до чего же все просто. Не нужно посылать экспедиций, не нужно составлять карты, считать, измерять, зарисовывать…

Достаточно всего лишь послать в Лабиринт человека, который сумеет пройти как можно дальше, и вернуться обратно.

Всего лишь одного человека.

Или группу.

Из которой сумеет вернуться хотя бы один…

— Да, да! — подтвердил Мелони, расценив взгляд Кирка, как сомнение в его словах. — Дитрих покупает не карты, а людей, побывавших в Лабиринте! А я обрабатываю информацию, имеющуюся у них в мозгах, и составляю карту. Большую карту, ту, которую передал вам Аллан Дитрих.

— Значит, на этой карте есть частичка и вашей памяти? — улыбнулся Кирк.

— К счастью нет, — расхохотался Мелони. — После столь глубокого сканирования люди обычно не выживают. Или выживают, но превращаются в полнейших придурков.

— Только люди? — уточнил Кирк.

— Ага, — согласился Мелони. — Наша кошечка или кассилианин имеют совершенно иную черепушку. Все поломать там можно, а прочитать — фиг.

— А Тенчен-Син бывал в Лабиринте?

— Понятия не имею, — пожал плечами Мелони. — Да и не мое это дело, командир.

— Вы хорошо знаете Тенчен-Сина?

— Так себе, — Мелони снова пожал плечами. — Син у нас совсем недавно. И он ни с кем не водит близкой дружбы. Разве что с нашей киской. Они оба просто помешаны на этой дурацкой ксионийской борьбе.

— Син? — переспросил Кирк. — Вы его так называете?

— Попробовал бы я только! — покачал головой Мелони. — Он любому башку оторвет за подобное обращение! Это мы его так за глаза называем, так проще.

Кирк кивнул и спросил:

— А что, Син всерьез увлекается ксиболдингом?

— Не знаю, командир, — Мелони криво усмехнулся. — Вам лучше узнать об этом у него самого или у нашей кошечки. Наверняка они сейчас в спортивном зале рвут друг на дружке кожу…

Кирк еще раз кивнул и отпустил Мелони. Он уже понял, что расспросы об остальных членах группы вызывают у Мелони неприятные чувства. Может быть, подумал Кирк, он решил, что я вербую себе стукача? Вот уж кого-кого, а стукачей-то я никогда не вербовал… Да и не нужны они мне, что я — политик, что ли?…

Да уж, подумал Кирк, покидая свою каюту. Насчет карты я-то и не подумал… А ведь это любопытная идейка. Интересно, знают ли об этом остальные члены группы? И еще мне очень интересно, сколько уже таких групп посылал в Лабиринт Аллан Дитрих. И под какими благовидными предлогами?…

Кирк прошел по длинному и широкому коридору (непозволительная роскошь для космических кораблей… не принадлежащих Аллану Дитриху, с усмешкой добавил Кирк), устланному ковровой дорожкой. Светящиеся стрелки с надписями указывали направления: «бар», «танцевальный зал», «казино», «спортивный зал»…

Интересные указатели, подумал Кирк. Такое впечатление, что сгусток мягкого голубоватого света висит в воздухе. Ни излучателей, ни какого-либо иного приспособления поблизости от них заметно не было. И надписи на них возникали лишь в тот момент, когда взгляд Кирка задерживался на той или иной стрелке.

Нигде и никогда раньше я подобного не видел, подумал Кирк. И тут же сам себе возразил: это же корабль Дитриха. Технологии Лабиринта, не иначе…

С Тенчен-Сином Кирк столкнулся как раз в тот момент, когда тот выходил из спортивного зала. При виде ван Детчера кассилианин поморщился и попытался отвернуться. Его темно-зеленая кожа тускло блестела и отливала голубизной в искусственном свете. Сейчас больше, чем когда-либо, кассилианин напоминал ящерицу — гибкое невысокое тело, точные движения готовой к броску змеи, холодное равнодушие и в глазах, и в словах, и во всей позе…

— Тенчен-Син, — сказал ван Детчер. — У меня к тебе разговор.

— Я слушаю, командир ван Детчер, — кассилианин очень демонстративно вздохнул и опять поморщился.

— Ты бывал в Лабиринте?

— Да.

— Когда?

— Три года назад. В семьсот пятом.

— Зачем?

— Это только мое дело, командир. Оно было моим до тебя и останется моим после того, как ты уйдешь.

По эмоциональности прозвучавшей фразы Кирк понял, что кассилианин начинает нервничать. Обычно они отвечали коротко и без эмоций, а подобные тирады были для представителей этой расы большой редкостью.

— Далеко ты заходил? — спросил Кирк.

— До пятой зоны, — ответил Тенчен-Син.

— В то время ты уже работал на Аллана Дитриха?

— Я никогда ни на кого не работаю! — глаза Тенчен-Сина вспыхнули алым цветом. — Я оказываю снисхождение!

— Прости, я не хотел тебя обидеть, — спокойно ответил Кирк. — Но ты понимаешь, что в человеческом языке нет более точного определения. И ты понял, что именно я хотел сказать. Если можешь, ответь мне.

— Нет, — проговорил Тенчен-Син после секундной паузы, приняв извинения своего командира, как должное. — Я тогда еще не знал Аллана Дитриха. Я просто помогал выйти из Лабиринта одному человеку, — при слове «человеку» Тенчен-Син вновь брезгливо сморщился.

— Помогал выйти?! — переспросил Кирк. Ему показалось, что он ослышался. Кассилианин, помогающий человеку?! Это что-то новое, такого в галактике еще не бывало…

— Да, — подтвердил Тенчен-Син. — Он был ранен. Он лишился левой кисти. Он бы не вышел оттуда.

— Зачем же ты ему помогал? Он же человек!

— Это тоже только мое дело, командир.

— А где сейчас находится тот человек? — спросил Кирк и вдруг неожиданно догадался: — Он работает у Дитриха?

— Может быть, он и собирался работать у Дитриха, но ему не было это суждено. Через несколько дней он умер от заражения крови, — ответил Тенчен-Син и опять вздохнул. — Командир, я устал. Если у тебя нет больше никчемных и ненужных вопросов ко мне, я хотел бы пойти отдохнуть.

Тенчен-Син развернулся и пошел по направлению к лифту.

— Как звали того человека? — крикнул вслед ему Кирк.

— Грон Келли, — бросил на ходу через плечо Тенчен-Син.