хлопает в ладоши Дарья. При каждом хлопке из ее ладоней выстреливают серебряные искры.

— Вы угадали, Госпожа Ведьм, — церемонно кланяется магистр Рэм Теден, сбросив с себя чары невидимости. — Это действительно я, ваш покорный слуга. Благословенны будьте.

— Благословение святой Вальпурги на вас, магистр! — не менее официально отвечает Дарья Белинская. — Что привело вас к дверям жилища моей сестры? И кто ваш спутник? Пусть он станет видимым, иначе я не допущу его на порог этого дома.

— Дарья, нам многое нужно обсудить, — торопливо говорит Рэм. — Это касается дела «Наведенная смерть»…

— Входи, магистр! А твой спутник…

— Мне не нужны ваши разрешения, — преодолевая барьер заклятия, в квартиру входит женщина, словно бы созданная из жидкого серебра, с глазами, сверкающими, как протуберанцы. Когда она минует оборонную линию заклятия, ее тело охватывает пламя, но серебряная женщина стряхивает с себя это пламя так же легко и походя, как лепестки осыпавшихся вишен…

Дарья безумными глазами смотрит в глаза серебряной женщины…

— Магистр Рэм, ты привел мне убийцу! — кричит Госпожа Ведьм искаженным нечеловеческим голосом. — И я сама стану судить ее!

Взмахом руки Дарья захлопывает дверь, отрезая квартиру Белинских от всего внешнего мира и, кстати, от Тима Васильева, который, узрев воспламенившуюся женщину, живописно рухнул в обморок (но нам сейчас не до него).

— Дарья, позволь все объяснить! — вскрикивает Рэм Теден, но с Госпожой Ведьм творится что-то невообразимое:

— Это она — убийца! Она пришла за моей сестрой и за мной! За близнецами! Не выйдет!

Дарья вскидывает вверх руки в ритуальном жесте заклятия Лишающего Слова. Она не видит себя со стороны, погрузившись в пучину заклинаний, она не сознает, что руки ее стали серебряными, все тело вытянулось и заструилось переливчатой ртутью, лицо стало походить на серебряную треугольную маску, а в глазах вспыхнули ослепительные радуги… Дарья концентрирует в руках свою силу, и эта сила сейчас напоминает пульсирующий сгусток плазмы…

— Да, — говорит Дарье серебряная женщина. — Я догадывалась об этом, а теперь и получила подтверждение своих догадок. Ударь этим в меня, дитя. Узнай меня.

Дарья бьет в незваную гостью сверкающим разрядом. Та вытягивает свои неестественно длинные и узкие ладони и принимает разряд. Теперь между двумя серебряными женщинами струится, изгибаясь вверх, нечто вроде водопада дивного невещественного пламени, чистейшей энергии…

— Ты — как и я, — говорит женщина.

Обычная московская квартира вокруг двух серебряно сверкающих женщин преображается в пространство, наполненное энергией стихий. Здесь впору возникать новым звездам и рождаться галактикам.

Магистр Рэм Теден, с минуту поглядев на этакий кошмар, тихо хмыкнув, чертит вокруг себя защитный пентакль:

— Хороши вы, девочки, нечего сказать… С вами на атомы распылишься и сам того не заметишь.

Среди сполохов безумного света, исходящего теперь отовсюду, вдруг появляется Марья Белинская. Сказать, что на лице ее написано живейшее удивле-ние — погрешить против истины. На лице ее написан животный ужас. И какое-то странное… влечение.

— Даша, что происходит? — кричит Марья и вдруг видит, что крик ее материализовался и бело- серебряной плетью хлестнул по всему окружающему. — Что с тобой? И что… что со мной?!

Дарья Белинская оборачивается к Маше и скрежещет-просит:

— Уходи…

— Не могу, — отвечает сестра. Это даже не голос, а какой-то странный прорыв в атмосфере. Похоже, после таких локальных катаклизмов в столице будут перебои с электроэнергией. — Меня к тебе… тянет.

Марья смотрит на свои ладони. С них стекает кожа, обнажая зеркально-сверкающую поверхность. Марья делает шаг в сторону сестры и вдруг понимает, что сделала этот шаг не ногами. Ног у нее больше нет. Ноги у них с Дарьей теперь одни на двоих. Они — сестры Белинские — теперь жуткое серебрянотелое, ртутноглазое существо, сросшееся, как сиамские близнецы…

— Так вот вы какие на самом деле, — говорит женщина. — Удобно ли вам в вашем истинном облике, сестры?

— Кто ты? — вопрошает Марья-Дарья.

— Та же, кто и вы обе.

— Тогда кто мы?

— Вы не люди.

— Это… понятно.

— Вы — фламенги. Высший вид. Высшая Сущность.

— Это — твое колдовство?

— Это вообще не колдовство. Ну же, девочки, пока вы находитесь в таком состоянии, обратитесь к своей истинной памяти! Там многое должно храниться для того, чтобы вы поняли, кто вы есть на самом деле. И еще… Тогда вы поймете, что я вам — не враг.

Видимо, странное существо, которое можно было с натяжкой идентифицировать как Марью-Дарью Белинскую, вняло совету и действительно обратилось к глубинам своей истинной памяти. Об этом говорило ослепительное неживое сияние, окружавшее существо, превращавшее окружающую действительность в череду ничего не значащих мишурных декораций… А потом существо заговорило, и, как впоследствии выяснилось, от этого голоса магистра магии Рэма Тедена не спас и пентакль, потому что магистр получил сильный ожог…

— В начале был Огонь, и Огонь тот был Дочерью Божией, и без этого Огня ничего не создано в мире, что создано. Люди — есть творение Бога, творение Его по Его образу и подобию. Но есть и чада Огне- вдохновенной Дочери — существа по ее образу и подобию. Имя им фламенги. Суть их — чистое невещественное пламя, свойство их — проникать в начала всех вещей, желание их — стать едиными с людьми и усовершенствовать род человеческий.

Чистая фламенга, без примеси человеческой крови и плоти, не знает увядания, не страшна ей смерть ни в каком виде, не распадается она, но лишь созидает себя. Фламенга, соединившаяся с человеком, порождает полукровок, существ, обладающих свойствами фламенги и немощами человека…

Фламенги были всегда… Фламенги останутся, когда ничего уже не будет, когда не будет и самой земли…

Голос серебряного существа «Марьи-Дарьи» постепенно стих, медленно угасло и сияние, окружавшее их жутковатую фигуру. Когда же сияние угасло оконча-тельно, Марья и Дарья Белинские, отделившись друг от друга, без сил упали к ногам фламенги Фриды, глядящей на них с какой-то материнской нежностью.

— Очнитесь, не бойтесь, — спокойно сказала девушкам Фрида. — Теперь вы снова вернулись в свое человеческое состояние. Но отныне вы поставлены в известность насчет того, что вы имеете и иную сущность.

— Прошу вас, — простонала Дарья, не поднимаясь с пола. — Объясните, зачем вы нам это открыли?

— Как мы будем с этим жить? — проговорила Марья.

— Давайте поговорим обо всем спокойно и последовательно, — улыбнулась серебрянолицая гостья. — Как и подобает фламенгам. И, может быть, мы все, наконец, пройдем в гостиную? Рассядемся в креслах, нальем вина…

— Машка, у тебя есть что выпить? — слабым голосом поинтересовалась Дарья, потихоньку отлипая от пола прихожей. Мир, кружившийся вокруг Госпожи Ведьм разноцветной карусельной вьюгой, понемногу приобретал знакомые очертания и выглядел вполне безопасным…

— Кажется, оставался какой-то коньяк, — теперь и Марья попыталась принять вертикальное положение. В глазах у нее снова сверкнуло серебро, и девушка без сил прислонилась к стенке коридора. — Уфф… Коньяк все пьют?