– Вот вспомнила одну татарскую сказку, там герой рисует на песке лошадь, она оживает, он садится на нее и скачет, – раздумчиво произнесла я.

– Это ты сама только что придумала? – подозрительно осведомился кот, переводя сузившийся взгляд с меня на рисунок. – Уродина какая-то... Ау-у, больно! Я же о лошади, чего ты сразу...

Ничего, он уже не успел увернуться и получил по ушам за все. Алекс, доверявший мне безгранично (как и я ему), отломил ветку покрупнее, тоже увлекшись рисунками на песке.

– Готово, – удовлетворенно заключил он, отряхивая колени и удовлетворенно обозревая результат своих стараний.

Мы с котом молча смотрели на это произведение. Переглянулись. Вообще-то, говоря правду, легко обидеть художника, лучше быть поделикатнее...

– Это... лошадь, да, милый? Больше похоже на верблюда или сайгака, – наконец осторожно заметила я.

– Нет, на выхухоль с ногами кенгуру, – столь же вежливо поправил кот.

– Что, не побежит? – обиделся командор.

– Хорошо, допустим, побежит. А дальше что?

– Вскочить и поскакать!

– Поскакать? Втроем? На этом?! Очень просто, я бы даже сказал, гениально, – продолжал издеваться Профессор, нервно наматывая круги и хлеща себя хвостом по бокам. И тут я, ни слова не говоря, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, отпихнула подвернувшегося, на мое счастье, под ногу кота, и, схватив «лошадь» за уздечку, поставила левую ногу в стремя, лихо перекинув правую через круп. Как ни странно, я не шмякнулась в нелепой позе на землю под язвительное хихиканье хвостатого всезнайки, а оказалась на спине крупного рыжего... коня?

– Лошадь Пржевальского, – пораженно отступил кот, покатившись кубарем прямо в верблюжьи колючки.

– А ты говорила, сайгак, – восхищенно глядя на лошадь, усмехнулся командор. – Жаль, что я не получил специального образования, мне всегда хотелось всерьез посвятить себя изобразительному искусству.

Ласково потрепав нашего скакуна за короткую холку, я сдвинулась ближе к крупу, уступив место впереди Алексу. После чего покровительственно кивнула Пушку:

– Ладно уж, давай запрыгивай, только осторожней с коготками!

Лошадь немного всхрапывала и нетерпеливо перебирала копытами, но, кажется, не имела ничего против седоков.

– Я поражен, с научной точки зрения это невозможно! Это же дикая лошадь, она не может ходить под седлом, она сбросит нас...

– В сказке нет ничего невозможного. Я назову ее Мила, она такая милая, хоть и не очень красивая.

– Это он, – чуть краснея, поправил меня Алекс.

– В смысле ты точно рисовал жеребца? Ну тогда, тогда... все равно Мила, нет времени придумывать что-то еще, – кивнула я и. подтянув вцепившегося мне в шорты пушистого напарника, свистнула: – Шеф, в город!

...Мы скакали через пустыню, которая постепенно сменилась степью, все более плодоносной становилась земля. Начали попадаться деревья, кусты акации, речной камыш. Когда мы доскакали до самой реки, лошадь довольно бесцеремонно сбросила нас в траву и, деловито всхрапывая, отправилась на водопой.

– Ты не ушиблась? – Любимый подал мне руку и рывком поднял на ноги.

– Нет, а ты?

– В порядке, милая.

– А самочувствием самого ценного индивидуума среди нас кто-нибудь поинтересуется?

Я собиралась честно ему ответить, но меня отвлекли:

– Смотрите, там кто-то есть!

На акведуке сидела какая-то девушка с длинными светлыми волосами, которые она расчесывала с явной любовью. Она как будто не замечала нас, но тем не менее явно работала на публику. Девица выгибалась и откидывала волосы назад, принимая соблазнительные позы, то запрокидывая голову, а то и поворачивая ее так, чтоб на волосах играли лунные блики и они красиво рассыпались по плечам.

– Ей бы в рекламе шампуня сниматься, все же какая-то карьера, чем лягушек развлекать, – фыркнула я.

Словно услышав меня, она выгнулась и грациозным движением откинула волосы назад – на ней не было никакой одежды! Мой муж и мой кот одновременно раскрыли рты, а соблазнительница мягко соскользнула в воду, не забыв продемонстрировать себя во всей красе, но на одно мгновение...

– Это была су-анасы, небуквально «хозяйка вод», – судорожно вздохнул кот, держась лапкой за сердце.

– Только не берите ее расческу, – я кивнула на оставшийся лежать у акведука золотой гребень. – По судам затаскает, ввек не расплатитесь.

– Эту сказку я читал, но, может, все-таки возьмем, в хозяйстве сгодится, – нервно сглотнул агент 013, влюбленно глядя на то место, где над прелестной головкой су-анасы сомкнулась вода.

– Ты просто хочешь увидеть ее еще раз, герой-любовник!