— Собираешься на новом месте проводить время с Юкико?

Гарри бросил на меня настороженный взгляд:

— Может быть.

— Тогда я бы не стал переезжать.

Он вздрогнул.

— Почему? — неуверенно спросил он.

— Она связана с нехорошими людьми, Гарри.

Он нахмурился:

— Я знаю.

Теперь настала моя очередь удивляться.

— Ты знаешь?

Он кивнул, все еще хмуря брови:

— Она мне сказала.

— Сказала тебе что?

— Что клубом владеет якудза. Ну и что? Они везде.

— А она сказала, что связана с одним из владельцев?

— Что значит «связана»?

— «Связана» означает близкую связь.

Гарри нервно стучал под столом ногой, я чувствовал вибрацию.

— Я не знаю, что она делает в клубе. Возможно, мне лучше и не знать.

Он отказывался понимать. Пустая трата времени.

Ладно. Изменим подход, попробуем еще раз.

— О’кей, — сказал я. — Извини, что заговорил об этом.

Некоторое время Гарри смотрел на меня невидящим взглядом.

— Как вы смогли об этом узнать? Вы что, вынюхиваете что-то у меня за спиной?

Меня не тронул его вопрос, по сути, он был не так далек от истины. Мой ответ не будет полной ложью. Лишь частичной.

— У меня сложились… отношения с человеком из якудза, который, как я думаю, владеет «Розой Дамаска». Это хладнокровный убийца по имени Мураками. Он меня туда привез. Они с Юкико явно близко знакомы. Я видел, как они вместе уезжали.

— Что вы хотите этим сказать? Наверное, он ее босс. Они уехали вместе, и что из того?

«Открой глаза, идиот. Я хочу сказать: эта женщина — акула. Она из другого мира, она принадлежит к другому виду. И там что-то охрененно не так».

Вместо этого я произнес:

— Гарри, я отлично чувствую такие штуки.

— Знаете, я не собираюсь доверять вашему чутью больше, чем своему.

Подошла официантка с кофе и тортом. Гарри ее даже не заметил.

Я хотел рассказать ему больше, хотел в качестве дополнительного доказательства поделиться мыслями Наоми. Но я видел, что ничего хорошего из этого не выйдет. Кроме того, Гарри не обязательно знать, как я получил информацию.

Я попробовал последний раз:

— В клубе все прослушивается и снимается на видео. Детектор, который ты мне дал, все время, пока я там был, дерьмом исходил. Думаю, заведение используется, чтобы ловить политиков в двусмысленных положениях.

— Даже если это правда, не обязательно, что Юкико замешана.

— Неужели ты так и не спросил себя: а совпадение ли то, что ты встретил эту женщину примерно в то же время, когда мы обнаружили, что за тобой следит ЦРУ?

Гарри посмотрел на меня как на безумца:

— Юкико связана с ЦРУ? Да ладно!

— Подумай, — продолжал я. — Как мы знаем, ЦРУ следило за тобой, чтобы добраться до меня. Они вышли на тебя через письмо Мидори. Что они узнали о тебе из письма? Только необычное написание имени и штамп почтового отделения.

— И?

— У Конторы нет собственных экспертов, чтобы добыть из такой информации что-нибудь полезное. Они используют местный ресурс.

— И? — снова повторил он раздраженно и нетерпеливо.

— Они знают Ямаото по его связям с Хольцером. Они обращаются к нему за помощью. Его люди концентрическими кругами, начиная от почтового отделения Чуо-ку, проверяют адреса и информацию о занятости. Может быть, в налоговых документах они натыкаются на некоего работника со странным написанием имени Харриоси. Теперь у них есть твое полное имя, но они не могут вычислить, где ты живешь, потому что ты аккуратен и тщательно оберегаешь эту информацию. Возможно, они пытаются вести тебя после работы, но ты показываешь им, что очень внимательно относишься к слежке, и она не срабатывает. Поэтому Ямаото делает так, чтобы твой босс пригласил тебя куда-то что-то «отпраздновать», а там тебе встречается настоящая женщина твоей мечты. Она может выяснить, где ты живешь, чтобы за тобой удобнее было следить в надежде, что ты потеряешь бдительность и приведешь их ко мне.

— Тогда почему она все еще со мной?

Я посмотрел на него. Хороший вопрос.

— Я хочу сказать, если Юкико должна была только передать им мой домашний адрес, она бы исчезла после первого же раза, когда я привез ее к себе. Но этого не случилось. Она все еще со мной.

— Тогда, возможно, ее роль — наблюдать за тобой, изучать твои привычки, узнать какую-то информацию, которая поможет ее людям скорее меня найти. Может быть, она подслушивает твои разговоры. Точно не могу сказать.

— Извините. Слишком все притянуто за уши.

Я вздохнул:

— Гарри, ты не в том положении, чтобы считать свое мнение объективным. Ты должен это признать.

— А вы?

Я снова посмотрел на него:

— Какая веская причина может заставить меня искажать картину?

Он пожал плечами:

— Может быть, вы боитесь, что я больше не буду вам помогать. Вы сами говорили: «Нельзя жить одной ногой на свету, а другой в тени». Может быть, вы боитесь, что я выйду на дневной свет, а вас оставлю в темноте?

На меня нахлынула волна возмущения, однако я сдержался.

— Дай-ка я кое-что скажу тебе, малыш, — сказал я. — Совсем скоро я сам планирую начать жить при свете дня. Тогда мне уже не понадобится твоя «помощь». Поэтому, даже если бы я был эгоистичным, манипулирующим другими куском дерьма, каковым ты, похоже, меня считаешь, у меня не было и нет ни одного мотива, чтобы постараться удержать тебя в тени.

Гарри вспыхнул.

— Извините, — произнес он через секунду.

Я махнул рукой:

— Забудь.

Он снова посмотрел на меня:

— Нет, правда, извините.

Я кивнул:

— Ладно.

Некоторое время мы сидели молча. Потом я сказал:

— Слушай, я могу представить, что ты чувствуешь по отношению к ней. Я видел ее. Это девушка с обложки, на которую нельзя не обернуться, встретив на улице.