ведь большинство этих принцев являлось представителями правящих династий Европы. Пример Гизов в разгар Гугенотских войн весьма показателен в этой связи. Правда, со временем, в XVII в., потомки «иностранных» фамилий всё же получили право на пэрский титул.

В XVI–XVII вв. своё место в придворной иерархии заняли бастарды Франции, не упомянутые в уставе ордена Святого Духа. Если сами побочные дети королей имели право следовать сразу же после принцев крови, хотя родственная дистанция между ними и законными королевскими отпрысками была неизмеримой, то уже их потомки рассматривались только наравне с остальными знатными дворянами-герцогами. Об этом свидетельствует, например, список членов ордена в 1633 г., где побочный внук Карла IX — будущий герцог Ангулемский Луи-Эмануэль де Валуа следует только за членами Лотарингского дома, хотя и предшествует остальным герцогам и кавалерам ордена.

Герцогами-пэрами Франции, о чём уже говорилось, являлись дворяне только французского происхождения, чьи земли возводились королями в ранг герцогств-пэрств. Обычно это высшее социальное достоинство жаловалось потомкам древних дворянских родов, отличившихся главным образом на военной королевской службе, и иногда — лицам из аноблированных семей королевских чиновников или парламентариев. Даже фавориты монархов, ставшие герцогами в XVI–XVII вв. благодаря особенной королевской милости, как правило, принадлежали к родовитым фамилиям, представленным при дворе (Монморанси, Жуайез, Сен-Симон). Заслуги на военном поприще и знатное происхождение были главными условиями для обретения высшего дворянского титула, хотя уже во второй половине XVII в. в связи с умалением военной функции дворянства доминирующей при дворе стала тенденция принимать во внимание только происхождение.

Согласно уставу ордена Святого Духа в корпусе герцогов-пэров также устанавливалась определённая иерархия, зависящая прежде всего от давности создания герцогства, т.е. от времени подписания монархом жалованной грамоты. Королевское решение должно было быть зарегистрировано Парижским парламентом, после чего обретало силу. Новоиспечённый герцог приносил клятву верности королю, видоизменённую феодальную присягу, и только после этого акта становился полноправным носителем высшего достоинства. К началу XVII в. наиболее старыми «дворянскими» герцогствами считались Монморанси (Montmorency) (основано в 1551 г.; старший представитель этого рода обладал титулом первого барона Франции), затем — Юзес (Uzes) (с 1572 г.), Эпернон (Epernon) (с 1581 г.) и др. Вместе с тем существовали также герцогства более низкого порядка: к их числу относятся возведённые в этот ранг сеньории, не зарегистрированные Парламентом Парижа в силу разных причин, главным образом в пику решению короля (т.н. ducs a brevet). Такая ситуация была особенно характерна до Фронды (1648–1653 гг.), но после её подавления Бурбоны лишили высшую судебную инстанцию государства прежней силы и авторитета. Тем не менее такие незарегистрированные герцоги-пэры не могли присутствовать на парламентских заседаниях и не имели права передавать свой титул детям, равно как и земли в этом ранге. После их смерти незарегистрированные герцогства вновь обретали своё первоначальное положение, становясь маркизатами или графствами (например, Витри). За корпусом герцогов-пэров следовало родовитое дворянство, различавшееся по достоинству своих земель и соответствующей им титулатуре: маркизы, графы, виконты, бароны, дворяне без титулов. Здесь также существовала своя иерархия, где принималось во внимание время возведения сеньории в тот или иной ранг, подобно владениям высшей знати. Многие дворяне обладали правом приезда ко двору, при котором часто занимали высшие придворные должности, позволявшие им добиваться в обществе большого влияния, которое соперничало с влиянием высшей знати. Каким образом система титулов и рангов сочеталась с должностной иерархией двора и кого можно действительно называть дворянской элитой Франции, мы рассмотрим на примере ближайшего окружения Людовика XIII в последние годы его царствования.

Речь идёт о 1640–1643 гг., что обусловлено хронологическими рамками имеющегося в распоряжении источника — перечня занятых на придворной службе лиц. Вообще, с целью расширения собственной клиентеллы при дворе короли, начиная с XVI в., отправляли в провинции специальные грамоты (brevet) для рекрутирования дворян на придворную службу. Генрих III в попытке замирить своё королевство в период временного прекращения Гугенотских войн стремился всячески привлечь к себе дворянство, издав массу регламентов по регулированию дворцовой жизни. Согласно этим постановлениям ко двору могли и даже обязаны были присоединяться дворяне всех рангов, не входившие непосредственно в придворный штат и занимавшие посты в армии или администрации. Таковыми являлись прежде всего большинство герцогов и принцев — губернаторы и генеральные наместники областей, командующий артиллерией и командующий галерным флотом, также губернаторы малых провинций, городов и крепостей рангом ниже герцогов, и прочие лица, занятые на королевской службе, включая парижских парламентариев. Эта первая масштабная попытка перевезти цвет дворянства в Париж не удалась в конце XVI в., но была возобновлена Бурбонами в условиях гражданского мира.

Регламенты Генриха III были восстановлены и дополнены Генрихом IV и Людовиком XIII. Если для простых дворян двор становился всё менее доступным, то высшая знать просто не могла по своему желанию покидать Париж или другое местопребывание двора. Большинство герцогов-пэров являлись губернаторами крупных провинций, но Людовик XIII и его главный министр кардинал Ришелье препятствовали их поездкам в свои губернаторства, в корне пресекая даже намёк на возможные сепаратистские намерения. Согласно исследованию американского историка Р. Хардинга из 39 крупных губернаторов, назначенных между 1605 и 1650 гг., только шесть в течение ряда лет постоянно находились в своих губернаторствах, и лишь потому, что их присутствие там диктовалось необходимостью. Речь идёт главным образом о южных провинциях, где до 1629 г. оставались гугенотские крепости и в течение первой половины века бушевали народные восстания — Гиень, Лангедок и Прованс. Однако и эти шесть губернаторов обязаны были часто приезжать в столицу. Герцог де Монморанси, губернатор Лангедока, например, бесконечно курсировал между Тулузой и Парижем. Королевский двор в первой половине XVII в. постоянно находился в Париже, где главной резиденцией монархов был Луврский замок, который достался Бурбонам в наследство от Валуа. Короли вместе с тем часто выезжали со всем своим окружением, мебелью, гардеробом и кухней в загородные резиденции — замки Фонтенбло, Сен-Жермен, Шантийи и др. Центр придворной жизни перемещался вслед за королевской четой.

Главой всего королевского двора являлся его главный распорядитель, троюродный брат Людовика XIII, принц крови Луи де Бурбон, граф Суассонский (Louis de Bourbon, comte de Soissons) (1604–1641 гг.), наследственный держатель своей должности, губернатор Дофине и Шампани. Формально он ежегодно утверждал весь штат двора, принимая клятву верности от руководителей служб, которые подчинялись ему непосредственно, и представлял этот штат королю. Ещё Генрих III сумел лишить главного распорядителя (герцога Генриха де Гиза) политической власти при дворе и превратить этот первый придворный пост в почётное, но декоративное образование. Более того, ряд высших придворных должностей был поставлен практически в равное положение с постом главного распорядителя путём возведения их в ранг главных коронных чинов (grands offices), что позволяло заседать в королевском совете. Таковыми являлись главный раздатчик милостыни Франции, обер-камергер и обер-шталмейстер.

Главным раздатчиком милостыни и главой церковного двора Франции с 1632 г. стал, после добровольного отказа кардинала Ларошфуко, Альфонс дю Плесси, кардинал Лионский (Alphonse du Plessis, cardinal de Lyon) (ум. 1653 г.), назначенный на этот пост по протекции своего младшего брата кардинала Ришелье, главного министра Франции. Он сразу же был посвящён в кавалеры ордена Святого Духа.

Должность обер-камергера, ответственного за королевские апартаменты, была наследственной в доме Гиз-Лотарингских и в XVII в. передавалась наиболее лояльному к короне члену этой семьи. В частности, с 1621 г. ею обладал младший сын Генриха I де Гиза герцог Клод де Шеврез (Claude de Lorraine, duc de Chevreuse) (1578–1657), губернатор Марша, кавалер ордена с 1618 г., наследовавший свою должность от герцога Генриха Майеннского и д'Эгийона, своего бездетного племянника. Шеврез находился в особой милости у Людовика XIII, и во время переездов двора ему отводились апартаменты вслед за королевскими. Помимо должности обер-камергера он также занимал пост главного сокольничего двора, организатора соколиной охоты короля.

Обер-шталмейстером Людовика XIII, то есть попечителем Большой конюшни, являлся последний фаворит короля — маркиз де Сен-Map, занявший свой пост в 1639 г., после добровольного отказа опального герцога де Бельгарда. Анри де Рюзе, маркиз де Сен-Мар (Henri de Ruze, marquis de Sinq-Mars), организатор последнего заговора против Ришелье, казнённый по его настоянию в 1642 г., был сыном преданной