Французский абсолютизм прошёл долгий путь, прежде чем обрёл свои завершённые и классические формы в правление Людовика XIV (1643–1715 гг.). XVI и XVII века — это один из самых интересных и своеобразных периодов французской истории, относящийся к тем переломным временам, когда феодальная Франция вступила в эпоху Нового времени и когда претерпели существенные изменения все стороны общественной жизни: административные, социально-политические и культурные институты подвергались существенной трансформации, что повлекло за собой преобразование всей системы традиционных сословных взглядов и представлений. Не ограниченное законами правление могло сложиться только потому, что королевская власть при благоприятных обстоятельствах осуществляла наступление на традиционные структуры сословного представительства — провинциальные штаты и дворянские ассамблеи — а также на высшие судебные инстанции государства, прежде всего Парижский парламент. Исполнительная власть безоговорочно принимала на себя в лице короля и его бюрократического аппарата законодательные и судебные функции, основываясь на традиционном убеждении, что она является единственным источником справедливости в стране.

Экспансия абсолютизма порождала активное противодействие, и прежде всего среди самого привилегированного сословия страны — дворянского, которое отождествляло себя с Францией и болезненно относилось к ущемлению своих прав. Главным институтом, с помощью которого королевская власть в новых условиях пыталась подчинить дворянство, был королевский двор. Именно он стал ареной борьбы короны и благородного сословия за возможность определять политический курс страны. Пиком этого противостояния стало время правления последних представителей династии Валуа и первых Бурбонов (1559–1643 гг.).

Всякий раз, когда речь заходит о французском дворе позднего Средневековья и раннего Нового времени, его называют двором эпохи «Старого порядка» (Ancien regime). Как правило, при описании этого явления принято подчеркивать следующие внешние характеристики: пышность и великолепие церемоний и празднеств, безмерные траты придворных во имя поддержания престижного стиля жизни, галантные манеры, фаворитизм. Однако большинство из этих признаков присущи также двору «классического» времени второй половины XVII и XVIII вв. Облик двора предыдущей эпохи известен скорее поверхностно и, в общем, пребывает в тени.

Настоящая книга посвящена истории королевского двора Франции, который будет рассмотрен с точки зрения социально-политических и институциональных изменений — развитие церемониала, дворцовых учреждений, политических взаимоотношений короны и дворянства и др. Эволюция придворного общества и его институтов — одна из важнейших составляющих истории французской абсолютной монархии, так как усиление королевской власти придавало придворному обществу особый политический статус; именно двор в значительной мере влиял на формирование государственного курса Франции.

Основными хронологическими рамками настоящей книги являются, с одной стороны, последние, малоизвестные для истории двора годы правления Генриха III (1574–1589 гг.), когда, казалось, происходило крушение двора и многовековых усилий династии Валуа по его организации, и, с другой стороны, время царствования Людовика XIII (1610–1643 гг.), когда воссозданный дворцовый институт приобрел свою устойчивость.

С другой стороны, мы хотели бы рассмотреть это явление как сосредоточение всех важнейших социально-политических коллизий, случившихся во Франции в XVI–XVII вв., когда в условиях гражданских войн и восстаний знати происходило формирование абсолютизма и одновременно государства нового типа, отличного от феодального. Двор сыграл в этом процессе решающую роль. Борьба между короной и мятежной знатью явилась фоном всего развития страны.

В качестве основного исторического источника по организации и эволюции французского двора мы привлекли рукопись, датируемую серединой XVIII века, — «Регламент дома короля и его главных служб» (Reglement de la maison du Roi et des principaux officiers servans en icelle), хранящуюся в отделе рукописей Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге. Она содержит уникальные и малоизвестные документы XVI–XVII вв., которые издавались монархами исключительно для внутреннего пользования и были посвящены организации и функционированию королевского двора. Известно, что в Национальной библиотеке Франции в Париже хранится аналогичная, но более полная версия списка регламентов, которая датируется XVII в. На основе анализа этого документа проводятся преимущественно исследования внутреннего строения дома короля и его служб. В значительно меньшей степени он касается организации остальных домов, входящих в состав двора. Скорее всего, «Регламент» был составлен по приказу Людовика XIII, поскольку последним в хронологическом ряду находится регламент 1625 г., но вполне допустима и более поздняя редакция, так как в эпоху Людовика XIV происходило окончательное оформление придворных служб и складывался церемониал, основанный на устоявшихся правилах придворной жизни. Хотя петербургский список датируется XVIII в., сделан он был с оригинала предыдущего столетия, на что указывает сохранение переписчиком орфографии предыдущего времени. Регламенты последних Валуа и первых Бурбонов сохраняли свою актуальность на всём протяжении века Просвещения, так как представленный в них церемониал лишь частично совершенствовался со временем, не теряя своей первоначальной основы.

Главное место в нём занимают регламенты Генриха III 1578, 1582 и 1585 гг., особенно пространный и подробный регламент 1585 г., который состоит из двух частей. Первая часть представляет собой королевские инструкции исполняющим обязанности руководителей служб дома короля и всем, кто состоит под их началом. Вторая, изданная отдельной брошюрой для массы придворных вне официального штата двора и розданная им в январе 1585 г. под названием «Генеральный регламент» (Reglemens generaux), является собранием обязательных правил поведения для окружения короля в его апартаментах.

Становление церемониала и организации французского двора прослежены нами с привлечением произведения придворного церемониймейстера герцога Бургундии Карла Смелого Оливье де Ла Марша «Положение дома герцога Карла Бургундского» (1474), а также большого послания Екатерины Медичи своему второму сыну Карлу IX с описанием придворных порядков при Франциске I и Генрихе II и, наконец, с помощью труда французского юриста середины XVI века Венсана де Ла Лупа «Первая и вторая книги достоинств, магистратур и должностей королевства Франции в 1564 г.», что позволит дополнить картину регламентов Генриха III и сравнить их с прежним придворным порядком.

К этой группе источников примыкает также совместный труд французских правоведов XVIII в. под редакцией Гюйо, в котором подробно изучены всевозможные прерогативы и права дворянства, в частности, придворного, и выясняются корни этих привилегий. Чётко прослежено организационное и функциональное развитие многих придворных должностей.

Из теоретических сочинений мы привлекли «Политическое завещание» кардинала де Ришелье, наиболее ярко отразившее абсолютистскую идеологию и написанное в виде советов королю, в числе которых указаны способы организационного и социального преобразования двора.

Рассматривая персональный состав двора Людовика XIII, мы использовали документ не меньшей важности, чем «Регламент». Это — отпечатанный для узкого пользования в королевской типографии в Лувре и ныне хранящийся в фондах Российской национальной библиотеки список («Генеральное положение…») главных лиц, занятых в штате короля, королевы и их ближайших родственников в 1640– 1644 г., с указанием причитающегося каждому придворному жалованья. Список также содержит перечень