— Ходят разные слухи, но сама… нет, не видела. Говорят, в одном из городов случилось нечто страшное. С неба упала звезда, в которой и правда были боги. Но было ли такое на самом деле? И если было, то где?

— В Кэшебе, — внезапно произнес бог, и искорки в его глазах потухли. — А ты пойдешь со мной туда? — Он указал рукой на храм.

Я кивнула, чувствуя за собой непонятную вину, и толкнула дверь.

Это был первый нормальный, относительно прошедших суток, день. Погода неожиданно наладилась. Почти непрекращающиеся шторма разом угомонились, словно мы преодолели некую невидимую глазу полосу препятствий и оказались в мирных водах.

Все предыдущие дни меня почти непрерывно тошнило, между приступами — обессиленно лежала на койке. Скромные запасы подкожного жира испарились, и теперь я была похожа на гремящий мешок костей. Все, что попадало в желудок, стремительно его покидало. Единственное, что усваивал измученный организм — кислый морс. Маленькое зеркальце в каюте, когда я решалась заглянуть в него, беспощадно показывало черные круги под глазами, осунувшееся лицо. Но по-настоящему я боялась только одного — потерять ребенка. Однако ему, похоже, пока ничего не угрожало.

Как только сильная качка стихла, море превратилось в ласкового зверя, и мне сразу же полегчало. Тошнота исчезла, я смогла поднять голову с подушки и ближе к полудню даже выползти на палубу. От голода и слабости, правда, я раскачивалась, как былинка, поэтому боялась поскользнуться на мокрых досках и стояла у переборки. По той же причине мне не хотелось подходить к борту. Свежий солоноватый ветер тугими струями бил в лицо, перебирал разом потяжелевшие влажные пряди волос, щекотал шею и губы ласковыми прикосновениями. Я закрыла глаза и наслаждалась покоем, стараясь ни о чем не думать.

Наверное, Крису не терпелось устроить допрос, поэтому он едва дождался моего возвращения в каюту, чтобы тут же явиться. Я думала о нем, как о жестоком и странном человеке. В его поведении было что-то болезненное, проглядывало какое-то пугающее начало, созданное то ли обстоятельствами жизни, то ли натурой. Поведение его было непредсказуемым. Он постоянно терзался подозрениями, опасался заговоров и ожидал худшего.

Когда Крис пришел в каюту и уселся рядом, я ожидала последующего водопада вопросов, но он лишь молча хмурился и ничего не говорил. Значит, понимал, что не убедит меня добровольно выкладывать интересующие его сведения. Видя выражение его лица, я внутренне сжималась. Боялась, что Крис надумает вытрясти желаемое и применит силу как самый убедительный довод в беседе. Тем более, он уже поднимал на меня руку.

— Расскажи мне о боге со звезды, — наконец произнес он.

Я поджала губы и едва заметно помотала головой. Крис ядовито улыбнулся.

— А чего ты боишься? Раскрыть страшные секреты? Я и так их знаю. Он спустился с неба на звезде. Этот человек жил рядом с тобой последние месяцы. Ты любила его?

— Какая разница? — огрызнулась я.

— Думаю, любила. Я хочу проверить, любил ли он тебя. Каково сердце бога? Нежное и трепетное или холодное, подобное куску камня? Будет ли он искать тебя, шантийка?

— Его заказали, — вонзила я колкую шпильку. — Какая уж тут романтика?

Крис расплылся в сладкой улыбке.

— Знаю. Все знаю. Но на твоем месте я бы беспокоился о своей шкуре. Богу ничего не грозит. Я не заинтересован в его смерти. А вот в жизни очень даже. Поэтому позабочусь о безопасности нашего иномирца. Твоя жизнь, кстати, тоже напрямую зависит от меня, точнее, от его желания сотрудничать.

— Откуда на небе люди? Они возрожденные души? — рискнула поинтересоваться я.

Страх страхом, но отказаться от искушения проникнуть под покров тайны невозможно.

Крис закатился жутковатым смехом. Отсмеявшись, скривился, словно хлебнул морса, и с презрением ответил:

— Нет. Они просто там живут. Очень далеко от Януса. Вообще в другом мире. Похожем на ваш. Можешь думать, что всех нас создал один творец, но расселил под разными небесами.

— Я…

— Предполагала это? Хотя трусила признать, да? Думала, он ведет себя, как обычный человек, куда меньше готовый к жизни среди вас, чем ты сама. И ты пришла к выводу, что все его могущество и власть — миф. Признавайся.

— Он же бог. Почему он должен быть похожим на нас?

Не знаю, чего Крис хотел добиться. Некого откровения, признания? Я его не понимала. Все, что волшебник рассказывал, казалось бредом — жутким, кощунственным, но привлекательным. Даже не сомневаюсь, это запретные, тайные знания, которые он раскрывал мне по недомыслию.

— Так ты думаешь, он неуязвим? Думаешь, что волшебство охраняет его? Или что он легко возродится в другом теле? Келан, не выдавай желаемое за действительное.

Я смотрела на Криса, широко распахнув глаза. Бог со звезды — волшебник, его родина далеко… но о чем тут толкует мой враг? Произносит фразы, смысл которых не укладывается в голове. Какие миры? Первоступенцы всегда стремились сохранять свои секреты. Да, я знала, многое на их представлениях — обыкновенные фокусы. Но ведь есть и настоящие чудеса, существование которых не так просто объяснить. Живые изгороди, деревья, цветы, летающие и говорящие шары, страшное оружие, которое им подарили боги. Сколько необъяснимых явлений: гром и молнии в чистом небе, изменения погоды по указанию волшебника, лечение смертельно больных, когда все усилия лекарей бессильны, а иногда даже и восстановление искалеченных конечностей. А исчезновение Стоуша? А то, что волшебники так легко выследили нас, передавая из храма в храм информацию? Откуда проживший на острове последние полгода Крис знал, кто я такая? И душивший меня амулет… перечислять можно до бесконечности.

Крис внимательно наблюдал за мной, и ехидная улыбка на его лице сменялась глухим раздражением.

— Ненавижу. Тупые, необразованные дикари, — прошипел он и хлопнул ладонью по постели.

Я вздрогнула.

Волшебник на секунду закрыл глаза, а когда открыл, звериный гнев из них исчез.

— Слушай, дурочка. У вашего народа ведь есть легенды? Например, кем вы были созданы?

— Многое о роде шантийцев содержится в «Книге запретов». Я знаю только то, что позволено знать.

— Ну да. А легенды?

— Я сирота. Чужая для всех родов. Я не вхожу ни в одну семью ни как жена, ни как муж. Поэтому никаких тайн или секретов мне не откроют.

— То есть ты понятия не имеешь о том, почему шантийцы считаются проклятым народом? Тебе сейчас будет завидно, куколка. Я держал «Книгу запретов» в руках, представь себе.

Я с нарочитым равнодушием пожала плечами, слишком ошарашенная, чтобы отвечать. К чему этот порыв откровенности? То ли Крис собирается обмануть меня красивыми сказками, то ли я невольно услышу то, что лучше не слышать. Кому и зачем нужна подобная честность? Если он списал меня со счетов, собирается прибить и поэтому разглагольствует о запретном, тогда, конечно, можно не стесняться в выражениях.

Но Крис зевнул и демонстративно помотал головой.

— Хорошо. Предположим, бог со звезды действительно островитянин. Он просто так пошутил, насчет звезды.

— На островах у многих странно звучащие имена. Его имя необычно для общего языка. Но для островов…

— Келан, ты притворяешься или действительно тупая? Островитяне живут очень замкнуто. Я прожил там достаточно долго, но не встречался с богом со звезды. Напряги мозги.

— Что тебе от меня надо? — не выдержала я.

Крис посмотрел с демонстративной нежностью, но от его взгляда по спине поползла холодная изморозь.