Улыбаясь, Ли вернул ей ключи.

— Да нет, я представлял себе это немножечко иначе.

Через десять минут они уже огибали пьяцца дель Пополо.

— А кто тебе их подарил? — вдруг спросила Аллегра, нарушив молчание.

— Что? — рассеянно спросил Том.

— Ну, часы. Кто тебе их подарил?

Он болезненно поморщился.

— Дженнифер.

Они опять надолго замолчали.

— Прости. Я же не знала…

— Да у нас выбора-то особого не было, — сказал Том, вздыхая. — К тому же он отдаст их, когда мы пригоним машину.

— Это должно быть не так уж трудно, — попыталась подбодрить его Аллегра. — Три-четыре охранника, не больше.

— Да, взглянуть в любом случае стоит, — согласился он. — Иначе придется ждать завтрашнего дня, когда я смогу отдать ему деньги.

— А зачем она ему? — спросила Аллегра и, выезжая на набережную Арнальдо да Брешиа, поправила зеркальце.

— Он коллекционирует машины, — объяснил Том. — У него их штук сорок стоят в шикарном подземном гараже где-то близ колонны Траяна. И ни одну из них он не покупал.

Вдоль реки они ехали молча. Том заметил, что Аллегра разглядывает себя в зеркальце, водит рукой по выкрашенным, неровно подстриженным волосам, как будто до сих пор не может узнать себя в отражении.

— Расскажи мне про «Банда делла Мальяна», — вдруг попросил он.

— В Италии действует пять главных мафиозных организаций, — начала объяснять Аллегра, обрадовавшись прерванному молчанию. — Коза ностра и «Стидда» на Сицилии, каморра в Неаполе, «Сакра корона унита» в Апулии и «Ндрангета» в Калабрии. «Банда делла Мальяна» была структурой поменьше названных, действовала здесь, в Риме, и контролировалась кланом Де Лука.

— Была?

— Если ты помнишь, их связывали с серией заказных политических убийств и налетов, происходивших с семидесятых по девяностые. Ностех пор они ведут себя довольно тихо.

Она посигналила трехколесной грузовой тележке, громыхавшей по раздолбанному асфальту.

— И Риччи работал на них?

Аллегра кивнула.

— Галло сказал, что он был у них боевиком. Насколько мне известно, кланом до сих пор заправляет Джованни Де Лука, хотя никто не видел его уже много лет.

— А коза ностра, партнер «Банда делла Мальяна» по Делийской лиге? Кто у них там главный?

— Лоренцо Моретти. По крайней мере так говорят. Такие вещи, как ты понимаешь, на визитных карточках не указываются.

Автомобильная стоянка располагалась в неприглядно-сером многоэтажном здании в конце обсаженной деревьями улицы в жилом квартале. Двое охранников на въезде — один смотрел в сторожке телевизор, другой читал газету, сидя на старом пластмассовом стуле, — при виде приближающихся к шлагбауму людей тотчас же вскочили с деловитым видом.

— Buon giorno. — Аллегра продемонстрировала им обворожительную улыбку и свой полицейский жетон, правда, поспешив сразу захлопнуть бумажник, пока они не разглядели имя и фотографию. — Прошу прощения, что отрываю вас, но у моего друга угнали машину.

Охранники посмотрели на Тома с презрением — дескать, сам виноват.

— Да едет сейчас твоя тачка в каком-нибудь контейнере по направлению к Марокко, — мрачно предположил один из них.

— Я ему так и сказала, — поддакнула Аллегра. — А вот его сосед утверждает, что видел, как ее отгоняли на эвакуаторе. Ну а ваша стоянка ближе всех к его дому.

— Если ее пригнали на эвакуаторе, то она должна быть в базе данных, — сказал один из охранников Тому. — Заплатите за стоянку и можете забирать.

— Он уже смотрел, но ее там нет, — сказала Аллегра, не дав Тому что-либо ответить. — Он считает, что кто-то по ошибке ввел в базу не те номера.

— Ишь ты! — Охранники смерили Тома подозрительным взглядом.

— Он англичанин. — Аллегра посмотрела на Тома, как смотрит мать на надоедливого ребенка. Охранники сразу понимающе закивали, на лицах их изобразилось сочувствие, а Аллегра, пользуясь моментом, наседала: — Нельзя ли нам подняться наверх и только посмотреть, там ли она? Я бы вас отблагодарила.

Охранники переглянулись и дружно пожали плечами в знак согласия.

— Только быстро, — сказал один.

— А когда она пропала? — спросил другой у Аллегры, больше не обращая на Тома внимания.

— Числа пятнадцатого марта.

— Просто мы ставим машины в порядке поступления, — объяснил первый охранник, указывая на план стоянки, грубо приколоченный к шлагбауму. — Машины, поступившие за эту неделю, должны находиться вот здесь — в синем квадрате третьего этажа. К лифтам вам направо.

Когда двери за ними закрылись, Том с укором в голосе сказал:

— А тебе понравилось издеваться надо мной.

— Да ладно, я могла бы и хуже сделать — например, сказать, что ты американец.

Они вышли из лифта в северном крыле третьего этажа. Это было мрачное гнетущее место — лампы дневного света или сломаны, или вообще отсутствуют, заплесневелые стены, с потолка сочится жижа. Ряды облупленных бетонных столбов делили этаж на три части, в каждой из которых стояли в два ряда машины; спиралевидный скат со съездом вверх и вниз соединял разные уровни, как окаменелая пуповина.

Перешагивая через маслянистые лужицы, они шли к квадрату, указанному охранником. Где-то на полдороге Аллегра достала ключи и нажала на кнопку разблокировки. Машина Кавалли тотчас же отозвалась, мигнув фарами. «Мазератти-грантуризмо» увеличенной мощности, тянувший на сумму, вдвое большую, чем запрашивал Джонни. Неудивительно, что он втравил их в это дело.

— Что ты делаешь? — понизив голос, спросил Том, когда Аллегра открыла багажник и заглянула внутрь. — Ее же наверняка уже обыскали.

— Обыскали не значит что-то нашли, — ответила она тоже почти шепотом.

— Послушай, давай просто выберемся отсюда, пока нас не…

Аллегра разогнулась и с победоносным видом протянула ему керамический черепок, завалившийся в складку грязного серого одеяла, устилавшего дно багажника. Крошечный черепок, умещавшийся у нее в зажатом кулаке, с изображением бородатого мужского лица — красный рисунок на черном фоне.

— Это фрагмент вазы. Возможно, апулийской. Что позволяет определить и возраст — между четыреста тридцатым и трехсотым годами до нашей эры.

— Дионис? — предположил Том.

— Да, — сказала она с восторгом. — Можно предположить, что это фрагмент кратера, чаши, которую использовали для…

— Для смешения вина и воды, — сказал Том и улыбнулся при виде откровенно удивленного выражения на ее лице. — У меня родители были антикварами. Мать специализировалась на древностях. А я, видимо, умел слушать.