из красного кирпича стояла водокачка, а рядышком, будто стыдясь векового убожества, расположился колодец с почерневшей высокой крышей.

Владлен Лозовский посмотрел на часы: проехали четыре километра.

– Где же бензоколонка?

– Здесь где-то должна быть.

– Ага, вижу, – облегченно протянул он, разглядев небольшую каменную будку, подле которой стояло две колонки. – Подъезжаем.

Из будки вышел рыжеватый взлохмаченный рябой парень с вытянутым лицом.

– Сколько? – вяло спросил парень.

– Давай полный бак, – сказал Лозовский, выходя из машины.

– Сделаем, – лениво отозвался рябой, воткнув «пистолет» шланга в бензобак.

– Кому платить?

– Вон там касса, – махнул он в сторону каменной будки.

– Полный бак, – сказал Владлен, протягивая деньги.

За аппаратом с угрюмым видом сидел небритый дядька лет пятидесяти. Дряблые щеки, заросшие неопрятной белой щетиной, длинными некрасивыми складками спадали на грудь. Грузный, бесформенный, будто снеговик, он повернулся на крошечном стуле (невероятно, как тот выдерживал столь громоздкое тело), взял деньги и отсчитал сдачу.

– Что-то еще?

Лицо кассира показалось располагающим, можно было и рискнуть.

– У вас тут есть мастера по жестянке?

– Много нужно делать? – По тусклому голосу нетрудно было догадаться, что в этой жизни его мало что интересует.

– Сущая ерунда, залатать нужно пару дырок, да вот еще стекло вставить.

– Сцепились, что ли, с кем-то в дороге?

– Вроде того.

– Как скоро нужно сделать?

– Чем раньше, тем лучше.

– Быстро так не получится. Рихтовка, грунтовка, покраска, а потом и просушить нужно, – в глазах кассира появился огонек, какой наблюдается только у человека, рассказывающего о любимом хобби. Тянет человек нелюбимую работу, считает время до ее окончания – и вот возвращается домой, открывает альбом с любимыми марками, и серость существования как бы отступает на второй план, а сам он всецело погружается в свой иллюзорный мир, в котором ему уютно и спокойно.

– Мы согласны некоторое время подождать.

– В километре отсюда гараж стоит. Федор там есть такой, он жестянкой занимается. На всю округу известен. Так что вам, ребята, очень повезло. Сейчас я вам покажу!

Неожиданно легко поднявшись, он вышел из будки и подошел к Лозовскому. Теперь, оказавшись на расстоянии вытянутой руки, он показался еще более величественным. Окажись он на борцовском ковре, ему не было бы равных.

– Поедете сразу по этой дороге, метров через двести она разделяется на три направления. Так вы езжайте по правой. Так и упретесь в гараж.

Машина была заправлена. Самое время уезжать. Однако оставалась какая-то недоговоренность.

– Сделаем. А бензин-то у тебя хороший?

– Не сомневайтесь, никто не жаловался. Лучше не бывает!

Владлен Лозовский сел в автомобиль и, просигналив на прощание, отъехал.

Метров через двести с небольшим, как и говорил толстяк, дорога разбивалась на три рукава. Владлен невольно притормозил.

– Знаешь, что-то меня дурное предчувствие одолевает.

– Брось, пустое!

– Посмотри на дорогу. Тебе это ничего не напоминает?

– Это ты о чем?

– Как в сказке получается, направо поедешь – коня потеряешь, налево поедешь – сам погибнешь, прямо поедешь – и сам погибнешь, и коня потеряешь.

– После всего того, что с нами случилось, худшего ожидать уже не приходится, – сказал Назар. – Явный перебор!

– Возможно, ты и прав. Лимит неприятностей на ближайшие два месяца исчерпан. Поедем направо, а там видно будет.

Метров через восемьсот близ небольшой проселочной дороги стояло три гаража с распахнутыми воротам. Подле них в засаленных комбинезонах двое мужчин ковырялись в «уазике». Едва глянув на подъезжающий автомобиль, снова зарылись в широко распахнутый передок автомобиля. В глубине гаража светлым пятном стояла еще одна машина с распахнутой передней дверцей. За водительским креслом Владлен рассмотрел человека, ковырявшегося в панели.

Остановившись поблизости, Владлен вышел из салона и подошел к худощавому загорелому мужчине, вышедшему из гаража. Подставив прокопченное лицо солнцу, тот сладко поморщился.

– Не подскажете, к кому можно обратиться с ремонтом?

Загорелый неторопливо вытащил из пачки сигарету и закурил, готовый к обстоятельному разговору.

– А что у тебя?

Короткий ответ подразумевал ответ на вопрос: я за главного, обращайся!

– Жестянка немного побита.

Движения у загорелого были неторопливые, интонации растянутые, а затяжки невероятно глубокие. Человек никуда не спешил. Похоже, в этом регионе никто никуда не торопится. Отшвырнул в сторону окурок, он так же лениво предложил:

– Давай поглядим.

Отерев руки о ветошь, подошел к «Тойоте». Обошел машину со всех сторон. На сухом, с глубокими морщинами лице не обозначилось даже искорки интереса.

– Хм… побита, говоришь. – Повернувшись к Лозовскому, стоявшему у капота, добавил: – Я еще удивляюсь, как вы вообще живые остались. А вот другая пуля, – ковырнул он отверстие на боковой стороне кузова, – совсем рядышком от водителя прошла. Видно, вы с кем-то крепко не поладили… – Владлен Лозовский плотно сжал губы. Не дождавшись ответа, загорелый продолжил: – Ладно, меня это не особенно интересует. Мое дело сторона, в жизни всякое случается. А потом, ты так и будешь, что ли, с разбитыми стеклами разъезжать? Всем понятно, что это следы от пуль. Или ты думаешь, что такое от рогатки может получиться? Тебя же на первом посту тормознут. Шмонать начнут, расспрашивать. Тебе это надо?

– Разумеется, нет. А стекла такие есть?

– Придумаем что-нибудь, – неопределенно протянул тот. – Только боюсь, что такой заказ для вас в копеечку может выйти.

– Выбирать не приходится.

– Это тоже верно. Так что, оставляете машину? – положил он ладонь на капот автомобиля.

– Хорошо. Когда будет готово?

Автослесарь призадумался.

– Попробую часа за четыре привести в божеский вид. За такой срок я вам не обещаю сделать все идеально, но все будет очень прилично, ни один инспектор не придерется. А это для вас самое главное.

– Договорились.

– Можете здесь где-нибудь посидеть, а можете в кафе сходить.

– Далеко отсюда?

– С километр будет. Кухня там хорошая, я всегда там обедаю… Только ключи не забудьте оставить.

– А это еще зачем?

– Не доверяете, что ли? – хмыкнул слесарь.