светлячков, но нет! То были не светлячки… маленькие крошки. Наверное, фейри или эльфы. Или лесные феи. Разве они тут водились?

– Тсс! Не спугни! Они очень красивы, но полуразумны. Эмпаты. Если напугаешь, они попрячутся, и мы не скоро их увидим тут вновь! – шепнул Дар, нежно прижимаясь к моей спине и обнимая снова.

Такое впечатление, что лесную поляну поделили легендарные братья-месяцы из знаменитой сказки «Двенадцать месяцев». В середине полянки, там, где озеро, и от нашего пляжа до самой кромки подлеска и дальше – царило лето. Изумительная погода конца июля или начала августа, когда тепло и летают светлячки. А может, и конец июня, когда цветет папоротник? Но для нашего июня слишком тепло.

По правую сторону озерца, как и положено сообразно нынешней поре года, тяжелой поступью шагала осень. Она вызолотила листья, набросала алые и черные кисти ягод на деревьях и кустарнике, укрыла шуршащим ковром багрянца землю. Из этого участка леса ветром приносило горчащие ароматы терпкости и осеннего умирания.

По левую – на земле застыла весна. Она брела по черной земле белыми стрелками подснежников, зеленела упругими стебельками пробивающейся травы, журчала веселыми ручейками и несла особую, доступную только весне, чистую свежесть.

И все это чудо подсвечивалось мириадами огней.

– Ну как, нравится? – опять тихо спросил Дарниэль.

– Дар… У меня… я не могу словами выразить свой восторг. Как тебе это удалось?

Дар развернул меня к себе и заглянул в глаза.

– Лучше спроси, как я все это время жил без тебя? Как не сошел с ума? А это… я просто очень хотел, чтобы ты к нам вернулась. Так хотел, что приходил на твою заветную полянку и творил. Мечтал о том, как встречу тебя и приведу сюда.

У меня в глазах защипало и навернулись слезы.

– Дарниэль, хороший мой, а где все остальные? Где наш сын?

Дарниэль ненадолго опустил глаза, а потом поднял их. Признался честно:

– Любимая, они дома, с ними все в порядке. Сильван передала через магов сообщение, и они ждут тебя завтра. А сегодня… – проникновенно заглянул мне в душу ярко-синими глазами. – Позволь нам побыть наедине. Только ты и я. И волшебный лес. Я хочу подарить тебе воспоминание, которое не сотрется, даже когда ты будешь седой бабушкой и у нас появятся внуки. – Вздохнул. – Видишь ли, твой муж не такой уж могущественный и великий волшебник. Я не способен творить вселенные, как драконы, не имею столько огненной воинской мощи, как у демонов, и не могу многое другое. Но зато я эмпат и маг земли в придачу. И подарить любимой женщине что-то необыкновенное, хотя бы на одну ночь, вполне способен.

Я молча гладила плечи и шею Дарниэля, подбираясь к чувствительному месту – к уху. А Дар, нежась под моими руками, продолжал:

– Идем! Я познакомлю тебя с ними. Они милые, нужно только помнить: нельзя делать резких движений и топтать их любимые растения. Цветы для фей – все. Пять лет я прививал и выращивал особенные цветочные кусты, чтобы феи вернулись на давным-давно оставленное место.

– Тебе удалось… – уронила я.

– И кстати, пока они здесь, ты под их защитой. Никакое зло, никакая несущая вред магия не проникнет сюда, ни один хищный зверь или вурдалак не посмеют ступить на эту полянку.

– И кто-то захочет связываться со мной? – удивленно спросила я. – Разве я не достаточно наследила в этом мире?

– Возможно, – кивнул Дар. – Но кто-то может попытаться выполнить пророчество. Поверь, ты до сих пор словно дитя в нашем мире и многого не знаешь. Впрочем, довольно! Не хочу об этом. Дай мне насладиться этим мгновением…

Муж положил одну руку мне на плечо и протянул другую. На его ладонь слетелись сияющие феи- мотыльки. Они доверчиво расселись на вытянутых пальцах и стали забавно прихорашиваться. Издавая низкие горловые звуки «уррр-уррр» и воркуя о чем-то на стародровийском, по всей видимости – чтобы успокоить фей, Дар осторожно передал мне из рук в руки часть «мотыльков». Те довольно быстро освоились, и вскоре мне на голову слетелся еще десяток-другой. Феи, ласково перебирая мои косы, расплели и расчесали волосы. Еще воткнули за ухо светло-розовую водяную лилию. Погладили маленькими ладошками лицо, пропищали что-то непонятное и осыпали нас с Даром светящейся пыльцой.

Внутри взбурлило невероятное, пузырящееся чувство неописуемого счастья, радости и удивительной легкости. Меня потянуло кружиться и смеяться. Когда мы с Даром надоели крошкам в качестве насеста, они взлетели и вернулись в свою стаю – водить хороводы над озером. Под их негромким пением из центра озера поднялось удивительное дерево с мощными корнями и толстым стволом, чем-то неуловимо похожее на двухъярусный баобаб. Оно тянуло к небу ветки необычной формы и за короткое время чудовищно вымахало чуть ли не под стать волшебным бобам. Сегодня благодаря Дару я тоже очутилась в сказке.

Дерево распустило свои ветки, из почек на ветвях выбросило копьевидные листья, а вскоре на наших глазах покрылось большими цветами. В момент цветения оно выглядело… ну прям вылитая магнолия! Такие же огромные душистые цветы определенных оттенков, с переходом от снежного голубовато-белого до красного и ярко-розового с желтой серединкой. Цветы мигали, будто внутри каждого таилось хрупкое бело- оранжевое пламя свечи, и светились, то открываясь, то закрываясь. Феи-крошки подлетали к ним и благоговейно пили из цветков душистый нектар. В воздухе дрожала и ширилась волшебная мелодия фейрийских песен, похожих на птичьи трели.

Повелитель ласково повлек меня в сторонку, усадил посредине «лета», под раскидистой ивой, ветки которой образовали удивительный шалаш с выходом на озеро, и сказал на ухо:

– Смотри! Это Читай-дерево. Оно цветет очень редко, и мне стоило труда уговорить феечек-крошек уронить семечко именно здесь.

Муж целовал меня в шею, вкладывая в незатейливое действие всю страсть пламенной души. И он незаметно дрожал, трясся рядом со мной, словно влюбленный юноша. Сила его чувства, окутывая теплым плащом нежности, просто-напросто… растворяла.

Было хорошо – тепло, уютно и… незабываемо, правду муж пообещал. Такое – не забывается до самой старости. У меня потекли слезы радости, я уже не могла остановиться. Смотрела на чудо природы, на поющих и танцующих вдалеке фей и плакала, представляя невыносимое, мучительное одиночество всех страшных пяти лет. Дар снимал мои слезы губами и гладил меня по плечам, успокаивая.

Это была ночь любви на стыке весны, лета и осени. И я ее никогда, никогда не забуду…

Эрика

– Уйди с дороги! Ни единой минуты не пробудет мой сынишка в этом чумном доме! – буравила я разъяренным взглядом Инари, загораживающую дверь в покои Алиаля.

Нянька ответила таким же недобрым взглядом, поджала губы и… не сдвинулась даже на волос.

От лисы я получила в ответ:

– О вдова Повелителя, женщина со спящим бутоном разума, куда тебе воспитывать ребенка Правителя? Сначала стань цветком и воспитай себя сама!

У-у-у, глаза бесстыжие! Так и норовит цапнуть, наглая морда. Еще одно слово – ушки повыдергиваю, а рога попришиваю!

– А теперь дай мне тот веер и покажи, как над полями гуляет ветер… – Из детской раздавался голос дорогого сыночка, а я не могла прорваться к своему дитяти! Это придало моей ярости новую силу.

– По-хорошему, Йоларом и Темным демоном прошу! – еще раз попробовала я. – Не доводи до греха, рыжая! Дай пройти – и сама не пострадаешь! Там мой сын! Хватит и того, что вы меня на целых пять лет обманом похитили! Может, мой разум для кого-то и бутон, а для Дара и остальных дроу – он вполне цветок. А кое-кто его уже и завязью считает!

– Обманом?.. До какого греха?! – сказала, как плюнула, лисьемордая. – До грехопадения? – И с очень характерной миной выразительно заглянула мне в обширное декольте. Все же демоны к открытым дровским нарядам непривычны (я тоже!).

Э-э-э?.. Это о каком грехопадении речь? О чем она? Опять драконьих духов нанюхалась?

– Что ты имеешь в виду? – У меня немного спал накал бешеных страстей и вернулась способность к