акваланг в лодку.

– Сейчас мы подойдем к тебе и возьмем лодку на абордаж! – пригрозил писклявый, снова махнув рукой.

Мотор на яхте громко заработал и заглох.

– Это навряд ли. Я выхлопную трубу двигателя заткнул своими трусами, – прокомментировал Малыш последнюю угрозу писклявого.

Пираты снова загомонили, и в этот момент Клим включил компрессор, откачивающий воздух из балластной цистерны и поплавков. Тонкий звук агрегата был почти не слышен, тем более что на судне снова включили двигатель, который громко затарахтел, своим шумом маскируя работу компрессора.

– Спустить ялик! – громко скомандовал писклявый, рукой указав на правый борт.

С десяток пиратов бросились к шлюпке, запрыгивая в нее через борт. Глухо заработала лебедка, и Клим решился. Щелкнув тумблером, он включил двигатель лодки и, дав ему чуть поработать, тронулся с места и, размахнувшись, отбросил далеко вправо кусок пенопласта с привязанным к нему пакетом. Со стороны пиратов раздался горестный вой.

Малыш, уже без акваланга, одним рывком заскочил в катер и плюхнулся на сиденье рядом с Климом. Теперь можно было уходить. Тем более что лодка наполовину затонула и сейчас держалась на воде только благодаря скорости. Резко прибавив ходу, Клим по широкой дуге начал обходить яхту, держась со стороны высокого носа, над которым качался ялик с пиратами.

Резко сбросив ход, он посмотрел на дисплей, который показывал, что балластные цистерны полны воды. Взглянув на Малыша, каперанг убедился, что тот успел вставить загубник в рот. Напарник, поймав взгляд командира, поднял вверх руку с соединенным указательным и большим пальцами. «Значит, все в порядке!» – понял Клим, выключая бензиновый двигатель.

Катер клюнул носом и погрузился.

– На какое время ты поставил мину? – первым делом спросил Клим, делая правый поворот.

– Через два часа мина взорвется, и яхта отправится на дно, – пообещал немногословный Малыш, наклоняясь к дисплею.

– Такое количество уничтоженной наркоты оправдывает всю нашу командировку, – сказал Клим, выводя катер на курс сто сорок три градуса.

– Что за мужик у нас на борту? – спросил по-русски Малыш, откидываясь на спинку сиденья.

– Нашел на затонувшем корабле. Сдернул с него денежку за спасение и теперь не знаю, что делать дальше.

– У девочек на острове есть родственники, и я предлагаю разделиться. Ты высаживаешь нас на берег, а сам выбираешься со своим денежным мешком самостоятельно. Так мы меньше будем привлекать внимание. Парень и две местные девушки будут не так заметны, как два таких колоритных парня, как мы с тобой! – внес предложение Малыш.

– Твое предложение принимается, только с небольшой поправкой. Завтра к вечеру, в пятнадцать ноль-ноль по местному времени, мы встречаемся на явке у Шара. Ты приходишь один, а с девочками созвонимся потом! – резко сказал Клим, всплывая на поверхность.

В паре кабельтовых впереди виднелись прямо стоящие на берегу два ярко освещенных домика.

– Я узнаю это место! Это мотель «Бабочка», хозяйкой которого является тетушка Эвелин. Она приютит нас всех! – радостно сказала Лей, выпрыгивая из лодки.

– Мне не нравится жизнь в мотеле, – капризно сказал лысый, вращая головой то вправо, то влево. Сейчас он сильно смахивал на грифа, который присматривается к добыче.

– До встречи, – негромко сказал Малыш, соскользнув в воду следом за девушками.

– Куда прикажете вас доставить? – спросил Клим, включая двигатель катера.

– Пять кабельтовых назад и вправо пятнадцать градусов! – скомандовал лысый, перебираясь на сиденье рядом с Ворохом.

– О' кей, хозяин, – согласился каперанг, прикидывая, как вести себя дальше.

По всем прикидкам выходило, что решение разделиться было правильным и с трудом просчитывалось погоней. Развернув катер, Клим отошел на пять кабельтовых в море и, повернув на пятнадцать градусов, снова направился к острову. Оказывается, за мысом был приличных размеров залив, который сильно вдавался в береговую линию.

– Не стоит подходить по поверхности к острову. У нас очень сильная береговая охрана, которая моментально отслеживает чужие суда. Лучше подойти к берегу в подводном положении, – выдал лысый кусок информации, засовывая себе в рот бортовой загубник.

«Вот скотина, не мог раньше сказать!» – выругался Клим, тоже вставляя загубник.

Глубина у первого рифового барьера не превышала пятнадцати метров, и катер через десять минут на скорости два с половиной узла должен был упереться в острый конец барьера. Взглянув на часы, Клим определил, что сейчас ноль двадцать – самое темное время суток. Внимательно посмотрев на дисплей, он обнаружил проход в коралловом барьере и направил лодку в него. Подняв лодку на пять метров, спецназовец минут двадцать осторожно маневрировал на этой глубине и только потом осторожно двинулся вперед, проверяя свои ощущения. Внутренний голос, всегда предупреждавший об опасности, молчал.

Ровно через тридцать пять минут Клим, преодолев два коралловых барьера, вынырнул в середине большой лагуны, со всех сторон заросшей высокими пальмами. Причалив к небольшой полоске чистого белого песка, справа от входа в лагуну, он отстегнул привязные ремни и, с наслаждением закинув руки за голову, потянулся. К его удивлению, лысый полностью повторил его движения, тоже потянулся и начал поворачивать голову вправо-влево, разминая шейные мышцы.

– Я думал, после такого путешествия вы не сможете самостоятельно двигаться, – с уважением сказал Клим.

– Тренировка по системе древних индейцев майя, – похвастался лысый.

– Майя – это, конечно, хорошо… Теперь, когда вы в порядке, хочу вернуться к одному маленькому вопросу, о котором даже говорить не хочется, но придется! – небрежно сказал Клим, потерев указательный и большой пальцы перед глазами лысого.

– Опять насчет денег? – догадался тот, демонстративно закатывая глаза.

– Вы должны мне уже четыреста тысяч долларов, и пока я не получил ни цента.

Если бы не задание Антея и необходимость отвлечь на себя вероятных преследователей, Клим без лишних угрызений совести бросил бы лысого еще на затонувшем корабле. Теперь приходилось отрабатывать будущие дивиденды – тащить его с собой. Имелись в виду совсем не деньги, хотя они тоже были не лишними в ситуации, когда на хвосте повисли охотники за сокровищами из затонувшего самолета. Клим прекрасно понимал логику Антея. Все каналы помощи в этом случае будут обязательно перекрыты. А вот представить лысого миллионера как своего резидента было прекрасной идеей, тем более что будущая жертва климовской разработки об этом никак догадаться не могла. Ворох старательно играл роль недалекого, жадного до денег авантюриста, сумевшего раз в жизни поймать «госпожу удачу» – богатого клиента, которого он старательно «обувал» на бабки.

– Возьмите из сумки четыреста тысяч долларов – и двигаемся. Неужели вы не слышите музыки?

– Какой музыки?

– Это «Малагросса миа» в исполнении струнного квинтета из Аргентины. Только в моем ресторане «Альмера» каждые два часа играют эту мелодию. Звучание второй виолончели нельзя спутать ни с чем. Видите, как виолончель плачет? Какие обертоны! – с надрывом спросил миллионер, протягивая руку на северо-запад.

Видеть, конечно, за стеной пальм Клим не мог ничего, но сосредоточившись, услышал обрывок какой-то тягучей мелодии нот из десяти. «Сюда бы Пельша с его передачей «Угадай мелодию», – неожиданно подумал Клим.

Каперанг профессионально привязывал свое местоположение к сторонам света, готовясь облечь свои