Дело было на вторые сутки после того, как они попали на яхту. Малыш в то время спал, а два охранника курили в коридоре и лениво перебрасывались словами.

– Олми обязательно должен до двадцатого числа передать товар Зеленому. Если не отдаст – или его, или семьдесят лимонов евро, – то можно прямо сейчас прыгать за борт! Нам всем в лучшем случае повяжут колумбийские галстуки и посыплют их солью, – уныло сказал обладатель красивого баритона и привалился к двери каюты, за которой сидел на полу Клим.

Дверь заскрипела в правом верхнем углу, из чего стало понятно, что обладатель баритона высокого роста и грузен. Малыш в это время громко всхрапнул и повернулся на другой бок, отчего койка жалобно заскрипела.

– Не может быть все так плохо. Я Зеленого знаю лет десять, и никогда он своих не прессовал, – высказал свою точку зрения хриплый бас.

– Свои, чужие, родственники, друзья – все это слова! В бизнесе нет таких понятий, как порядочность, честь, а имеется только одно – прибыль. За такую кучу денег можно любое правительство купить, – усмехнулся баритон.

– Зачем тебе правительство, Красавчик? Ты хочешь стать джентльменом? – засмеялся бас, но в его смехе не было веселья.

– Ты не понимаешь, Джок. Я бы купил правительство маленькой страны и жил бы себе спокойно, не боясь полиции, Интерпола и спецслужб, – мечтательно сказал баритон.

– Если ты, Красавчик, наступил на мозоль серьезным людям, то никакая полиция и охрана тебя не спасут. Выкрадут и посадят в тюрьму, а скорее всего просто убьют! Захотела Америка убрать иранского шаха – и никто ему не помог. Захотела уничтожить Саддама Хусейна – и уничтожила. А денег у иракского правителя было больше, чем у всех джентльменов удачи нашего региона, – сказал бас и гулко закашлялся.

Теперь пришла очередь баритона выходить из щекотливого положения.

– Что будет с нашими пленниками после того, как Сивый достанет товар? Ты все-таки ближе находишься к Олми, чем я. Я бы с удовольствием поигрался с девками по примеру пиратов Карибского моря… У меня столько идей! Я вычитал в Интернете новые японские пытки и хотел бы их попробовать на пленницах. Да и моргановские пытки не мешало бы повторить… Помнишь, как месяц назад визжала белобрысая англичанка? – произнес баритон.

– Олми хочет продать всех пленников Мустафе, – лениво ответил бас, и баритон тут же пошел на попятный, бесцеремонно перебив своего собеседника:

– Ребята и девочки здоровые. За них много денег дадут. Странно, что никто за живого человека сто тысяч долларов не даст, а если разобрать его на составные части, то можно и больше получить!

– Завидую тебе, парень! Все у тебя просто… Раз – и выиграл! Прошлый раз тебе в казино на Ямайке подфартило – целых пятьдесят тонн гринов сорвал, а вот сейчас и твоя смена кончилась, а мне еще два часа стоять, – протянул с непонятной интонацией бас.

– Пойду на камбуз. Есть что-то захотелось! – сказал баритон и глухо кашлянул.

…Сейчас, припомнив разговор двух охранников, Клим испытал непреодолимое желание всадить пулю в лоб главного пирата, который приготовил им такую незавидную судьбу, и еще раз утвердился в мысли, что на борт яхты подниматься смертельно опасно.

– Твои друзья живы и здоровы. Никто их и пальцем не тронул. Все будет, как мы договорились! – громко сказал писклявый.

– Пусть моих друзей выведут на палубу, – предложил Клим, поднимая с сиденья первый пакет, найденный на затонувшем корабле.

– Давай скорее пакеты! – закричал писклявый и от избытка чувств замотал головой.

Клим невольно улыбнулся, сравнив голову пирата с лошадиной, которая точно так же отгоняла оводов и слепней.

– Ты затеял какую-то непонятную игру, но все козыри у меня! – зло крикнул писклявый, и с кормы на Клима уставился американский пулемет с металлическим коробом на двести пятьдесят патронов.

– Ты точно уверен, что все козыри у тебя? – усмехнувшись, спросил Клим и свесил над бортом катера пакет, к которому был привязан металлический болт.

– Ты не выбросишь груз за борт! – выкрикнул главарь, вцепившись обеими руками в леер.

– Я не только выброшу, но и разорву пакет, а содержимое выпотрошу в воду, – пообещал Клим, пытаясь одной рукой разорвать толстый пластик.

Ничего не получилось. Пластик не поддавался.

– Наружная упаковка сделана из специального материала, который невозможно повредить обычными методами! – сказал писклявый таким тоном, как будто это была его персональная заслуга.

– Яхта дрейфует, и под нами глубина больше пятидесяти метров. Если я выброшу пакет в воду, найти его будет практически невозможно. Это я говорю как профессиональный дайвер. Отыскать на дне такой пакет без точных ориентиров тебе не удастся, – сказал Клим, привязывая одной рукой тонкий тросик к пакету.

– Тогда ты умрешь страшной смертью! Сначала на твоих глазах убьют твоих друзей, а потом и тебя самого! – пообещал писклявый, делая знак указательным пальцем.

На палубу моментально выволокли двух девушек со связанными впереди руками.

– Сейчас убьют сначала одну девушку, а потом вторую! Ты увидишь, что я не бросаю слов на ветер! – заорал пират.

Красавец-мулат двухметрового роста поднял над головой сверкающее мачете, радостно ощерясь.

– Очень хорошо! Мне их жизни не особенно дороги. Меньше забот будет, – радостно сказал Клим, беря пакет в правую руку.

– Что ты собираешься делать? – спросил писклявый, вытягивая вперед шею.

– Как только девушку убьют, я выброшу весь груз за борт. Меня наняли охранять девушек и доставить их в Штаты, но не получилось. Форс-мажор, ничего страшного. Деньги я получил, а остальное меня не очень интересует, – лениво сказал Клим, свешивая правую руку с пакетом над бортом катера.

– Не делай этого! – моментально взмолился пират, махая рукой.

Еще два охранника вытащили на палубу Малыша. Подтащив его к лееру, приковали его наручником к верхней трубе и моментально отскочили назад. Даже связанный, Малыш вызывал уважение у окружающих. На его лице красовались два свежих кровоподтека: один – на правой скуле, второй – под левым глазом.

Клим пренебрежительно махнул рукой, всем своим видом показывая, что и Малыш ему глубоко безразличен.

– Расходный материал! Таких бодигардов я в любом порту за тонну гринов с десяток найду, – быстро сказал Клим, выше поднимая пакет над водой.

– Ты же белый человек и не можешь быть таким жестоким! – попробовал воззвать к совести Клима писклявый, не сводя взгляда с пакета.

Боковым зрением Ворох увидел, что глаза всех охранников прямо-таки впились в пакет, который он держал в руках.

– Искатели приключений – толстокожие люди, и для них существует только один бог – золото! И, конечно, деньги в любом исполнении, – объявил каперанг, отпуская пакет, который моментально пошел ко дну.

– Ууу! – хором взвыли пираты.

– Не надо пугаться! Я привязал пакет за угол. Теперь стоит мне отпустить конец, и пакет сразу пойдет ко дну! А цена его, между прочим, наверняка больше, чем все наши жизни, вместе взятые, – сказал Клим, наматывая конец шнура на мизинец.

– Я все сделаю! Только не бросай пакеты в воду, – взмолился писклявый, молитвенно прижимая руки к груди.

– Твоя ошибка, господин пират, в том, что ты никогда не был в положении шантажируемого. Ты всегда сам ставил людей в безвыходное положение, сам диктовал условия… Теперь ситуация изменилась. Сейчас ты переведешь на мою лодку девушек и получишь один пакет со своим порошком, а потом я скажу, что делать дальше, – приказал Клим, осторожно начиная наматывать конец на руку.