вырвалось у Галины Степановны.

            Брови отца Игоря недовольно поползли к переносице, и она торопливо принялась объяснять:

            - Да дело в том, что Вера в последнее время стала совсем капризной и осторожной. Она и до того была непростой. Понятное дело: старая дева, властный характер, а тут еще и такая болезнь… Я думаю, Ирину надо попросить его отвести. Ирину она послушает и ей не откажет!

            - Ну и тогда что ты стоишь? Иди скорей да звони Ирине! – уже приказным тоном сказал отец Игорь.

            Галина Степановна быстрыми шажками направилась к вагончику, где, как понял Александр, находился телефон.

            - А кто она - эта Вера? – осторожно спросил он и услышал в ответ:

            - А это тебе Ирина по дороге расскажет.

            - А Ирина кто?

            Отец Игорь как-то устало взглянул на него и нехотя ответил:

            - Прихожанка этого храма. Медсестра из онкологического центра.

            Александр, начиная догадываться, что к чему, хотел спросить, стоит ли так утруждать из-за него людей, как из вагончика выбежала Галина Степановна:

            - Вот что значит – есть воля Божия! – издалека довольно прокричала она и, подойдя ближе, сказала: - Ирина как раз сейчас после дежурства. Минут через двадцать обещала заехать и отвести Александра к Вере.

            - Спасибо, выручила, как всегда! – благодарно, но без теплоты в голосе, кивнул женщине отец Игорь и положил ладонь на плечо Александру: - Значит, знакомство с редакцией откладывается как минимум до полудня. Вещей много?

            - Все свое ношу с собой! – показал тот на свою сумку.

            - Ну, тогда пошли позавтракаем – и счастливого новоселья! Прости уж – пока на первое время…

8

            - Ты?! - глаза пресвитера, сенатора и всадника с надеждой устремились на мужчину лет сорока, в красивой дорогой одежде.

            Тот кивнул и неторопливо сказал:

            - Ровно через три часа мой начальник как раз отправляется на самую границу Ойкумены и берет меня с собой.

            - А кто твой начальник? – строго, словно на допросе, спросил старый сенатор.

            - Клодий Максим, - все тем же ровным голосом ответил Альбин.

            - Как! – брови сенатора изумленно поползли кверху: - Ты служишь у Клодия? Того самого?

            - Да, одного из самых богатых людей Рима, и, как любит он приговаривать, следовательно, всей земли. Вчера Клодий под великим секретом сообщил мне, что решил утроить, даже удесятерить свое состояние…

            - Интересно, каким же образом? – подался вперед молодой всадник.

            Пресвитер укоризненно посмотрел на него, мол, не время и не место для таких расспросов, да и Христос сказал, что нельзя работать Богу и мамоне[4]. Затем успокаивающе кивнул замявшемуся Альбину - здесь все свои, видишь, никто даже не знал, у кого ты служишь. И тот продолжил:

            - Он сказал, что выкупил у одного работника на монетном дворе большую тайну. Поступил заказ на изготовления динария с сообщением о том, что скоро богатейшее царство Набатея станет римской провинцией.

            - Надо же, даже я и отцы-сенаторы ничего не знаем об этом… - ревниво поджав губы, начал сенатор, но пресвитер остановил и его:

            - Набатея! – воскликнул он. – Так ведь там много наших и немало пещер в скалах, куда можно спрятать хоть все книги мира!