маме».

Халдун находил, что Милая мама очень добра. Она покупала ему такие игрушки, каких он никогда раньше не видел. Что там автомобили или медвежата? Она купила ему настоящую железную дорогу! Кроме того, она связала ему курточку и свитер из мягкой шерсти.

Они проводили вдвоём целые дни. Она играла с ним во все игры, словно была его подружкой. Сначала играли в прятки, потом в соседей. А когда уставали, она рассказывала ему сказки – про фей и принцев, про султанов и злых разбойников.

Добрая мамочка! Она никогда не говорила о его матери гадких слов, как бабушка. И вовсе его не бросила мама Назан. Она скоро приедет к нему.

Как всё это бесило Хаджер-ханым. Ведь не успевал Халдун раскрыть утром глаза, как тут же заявлял: «Я пойду к Милой маме!» Она готова была придушить негодного мальчишку.

Именно сейчас Хаджер-ханым особенно хотела добиться расположения Халдуна. Мальчик был тем единственным существом, которое ещё привязывало к ней Мазхара. Кто знает, как теперь сложилась бы её жизнь, не будь внука. Ведь Мазхар готов по первому слову Нериман сделать всё что угодно.

Главные советчики Хаджер-ханым – Наджие и мать начальника финансового отдела – только твердили: нельзя упускать из рук ребёнка! Если это случится, не миновать беды. Женщине, которая отобрала у неё сына, ничего не стоит отобрать и внука. Но тогда она останется одна-одинёшенька!

Тревога изглодала сердце Хаджер-ханым. Не прошло и двух месяцев после отъезда Назан, а она уже начала подумывать, как бы вернуть невестку обратно. Какую же она совершила глупость! Зачем подстроила, чтобы сын выставил за дверь эту скромную, покорную, безответную женщину? Ей-то какая польза? Но дело сделано, назад не воротишь! Сын покинул дом, а теперь поди, попробуй заманить его обратно.

И всё же она должна найти приманку. Пусть это будет хоть сама девица из бара! И вот однажды, поборов свою гордость, Хаджер-ханым отправилась к ней. Она знала, что в эти часы Мазхар находится в суде, и заглянула в контору.

Секретарь любезно согласился проводить её к Нериман. Они тут же вышли и оказались у цели как раз в тот момент, когда игра, затеянная Нериман, была в самом разгаре. Только что вагоны игрушечной железной дороги, груженные калёным горохом, отправились со станции «Халдун» на станцию «Мамочка». Их надо было разгрузить, вновь загрузить, но теперь уже фасолью, и отправить обратно на станцию «Халдун».

Услыхав стук, Нериман и Халдун подбежали к окну. Лицо мальчика вытянулось: «Бабушка!» Но Нериман как ни в чём не бывало спросила:

– Почему ты так скис?

– Не отдавай меня ей! – взмолился Халдун.

– Не бойся, не отдам! – успокоила его Нериман и пошла открыть дверь. Она догадывалась, зачем пожаловала Хаджер-ханым. Мазхар недавно говорил, что мать вдруг начала настаивать на их вступлении в брак. Ну что ж! Придётся распрощаться со своей свободой и войти в его дом. Но, быть может, старуха надеется обломать её, как Назан? О, она дорого за платит за своё заблуждение!

Гостью встретили как совершенно постороннего, мало знакомого человека. Её пригласили в гостиную, справились о здоровье, но не проявили и тени каких-либо чувств.

Хаджер-ханым была в смятении. Куда только подевалась её обычная бесцеремонность! Она чувствовала себя совершенно скованной в этой атмосфере холодной вежливости и не знала, какой же взять тон. Говорить, как свекровь с невесткой? Нет, об этом не могло быть и речи! И неожиданно для себя самой она с заискивающими нотками в голосе спросила:

– Когда же, дочь моя, ты осчастливишь нашу скромную обитель?

Нериман сделала вид, будто не поняла, что имеет в виду старуха.

– Клянусь аллахом, ханым-эфенди, у меня масса дел… Но если выдастся свободный денёк, я непременно к вам загляну. Нанесу, так сказать, ответный визит.

– Ответный визит? Я тебя жду насовсем, дитя моё! Ведь вы с Мазхаром теперь не чужие? Зачем же вам жить врозь?

– Клянусь аллахом, ханым-эфенди, дома я совсем не такая весёлая женщина, как вам кажется. У меня довольно властный характер – люблю, чтобы всё было по-моему. Если я соглашусь жить семейной жизнью, то лишь так, как это будет угодно мне…

– Ну и живи, доченька!

– Но всё это может доставить вам серьёзное беспокойство…

– Какое там беспокойство? Это будет твой дом, живи, как сама желаешь. Моё дело молитвы, я ведь женщина набожная!..

– Но погодите, я ещё не сказала вам о том, что, пожалуй, является самым главным: до недавнего времени я служила в баре. И ушла оттуда, уступив настоянию Мазхара. Но вы ведь знаете этот город, здесь люди просто фанатики! Смогут ли они примириться с моим прошлым?

– Я в толк не возьму, – притворно недоумевала Хаджер-ханым, – о чём это ты?

– Как бы вам проще объяснить? По мнению многих, «девица из бара» значит дурная женщина. Что вы на это скажете?

Хаджер-ханым была застигнута врасплох и ломала голову, как бы получше выкрутиться.

– Помилуй аллах, дитя моё, помилуй аллах, дочь моя! Но ведь я-то не думаю так о тебе!

– Думаете вы обо мне так или не думаете, не имеет значения, ханым-эфенди. Но я хочу предупредить, что все начнут вас сторониться. Поэтому речь идёт не обо мне, а о вас…

Хаджер-ханым предпочла ничего не ответить. Что, однако, следовало понимать под этими словами? Выходит, девица из бара ни во что не ставит её мнение? «Ишь, как нос задрала! Ни уважения, ни почтительности! Думает, если смогла прибрать к рукам Мазхара, так это уж и всё?.. Э, нет, голубушка! Тебе особенно не на что надеяться! Люди никогда не забудут, что ты девица из бара!» Настроение у Хаджер- ханым совсем испортилось. Сердце словно придавила тяжёлая гиря.

Она поднялась. Ей даже не предложили кофе, не угостили сигаретой.

– Ну, – обратилась она к Халдуну, – дитя моё, собирайся. Пойдём домой.

Мальчик взглянул на Нериман, как бы ища защиты. Она кивнула и сказала:

– Не смею вас больше задерживать, а Халдуна вечером отведёт секретарь.

Хаджер-ханым чуть не бегом кинулась вниз по лестнице. Хлопнув наружной дверью и выбравшись наконец на улицу, она дала волю своему гневу.

«Бесстыжая грубиянка! Гнусная, подлая баба! – бранилась Хаджер-ханым. – Корчит из себя невесть кого. А кто она на самом деле? Шлюха! Только такое ничтожество, как мой сын, мог подобрать эту уличную девку! И ещё почитает её больше родной матери, пёс паршивый!»

Хаджер-ханым села в свободный фаэтон и приказала кучеру везти её к дому начальника финансового отдела. Здесь, как назло, было полно гостей: мать прокурора, мать председателя суда по особо тяжким преступлениям, жена и дочери судебного исполнителя, жена нотариуса. Когда Хаджер-ханым открыла дверь гостиной, на ней не было лица. Никто никогда не видел её такой. Дамы стали наперебой расспрашивать Хаджер-ханым, что же случилось. Та начала было говорить, но слёзы хлынули у неё из глаз, и она разрыдалась. Мать и жена прокурора, да и все остальные, кроме разве лишь матери начальника финансового отдела, в глубине души радовалась. «Так ей и надо за бедняжку Назан!» Однако гости скрывали свои чувства и всячески выражали Хаджер-ханым участие. Она даже не заметила, как выболтала всё, что с ней произошло.

– Ничего не поделаешь, дорогая. Надо набраться терпения и смириться с судьбой, – советовала одна.

– Да сохранит вас аллах от худших бед! – говорила другая.

– Бывает и похуже, тётушка! – успокаивала третья…

Молчала лишь хозяйка дома. Но, после того как ушли гости и они остались вдвоём с Хаджер-ханым, она более не сдерживала своего недовольства всей этой историей.

– Угораздило же тебя пойти на поклон к этой шлюхе! Ты допустила большую ошибку, Хаджер!

– Почему?

– Она ещё спрашивает! Ведь ты, праведница, унизилась перед этой девкой! Да как же было ей не задрать нос?

– Пожалуй…