— Достаточно, сэр! Целую неделю я лежал как немощный пес и терпел все и всяческие причуды жителей деревни. И устал! — Он поднялся и выставил трость словно оружие. — Больше никого не впущу! Хватит! Уходите!

Несколько секунд все молчали. Берн стоял неподвижно, смотрел твердо, а дышал тяжело, но ровно.

— Значит, не позволите нам войти? — осторожно осведомился сэр Уилтон.

Берн застучал тростью по крыльцу. Громкий резкий звук положил конец любым возражениям.

Мировой судья печально покачал головой.

— В таком случае буду вынужден и впредь вас подозревать. Выбора не остается.

Что ж, значит, так тому и быть, подумал Берн, возвращаясь в безысходность.

Члены делегации выглядели чрезвычайно расстроенными. Джейсон, доктор Берридж, мистер Хейл и мистер Торндайк пребывали в печали.

— Ну все, что ли? — с надеждой в голосе спросил один из молодых глупцов. — Пойдемте же наконец. Джеймс, за тобой десять партий в покер.

— Простите, что помешали, — пробормотал кто-то.

Пестрая компания повернулась и потянулась по тропинке вдоль озера, в сторону Коттеджа, прочь от неприятного, несговорчивого дикаря. Лишь Джейн на мгновение задержалась и посмотрела с откровенным разочарованием и нескрываемой жалостью.

Да, она его жалела.

Люди скрылись за деревьями, и Берн неожиданно остался в полном одиночестве.

«Дурак».

Громкий осуждающий голос зазвучал в мозгу неумолимо, как волны, оставляющие за собой бесконечные песчаные накаты. Солнце внезапно показалось нестерпимо ярким, и захотелось быстрее скрыться.

«Дурак», — вновь и вновь повторял голос. — «Что ж, продолжай в том же духе. Если Джейн тебя жалеет, значит, стесняться больше некого. Доббс в Манчестере, братья вообще в Лондоне. Кто увидит, что ты поднял половицу? Кто заметит, что позволил себе забыться? Ты до основания разрушил репутацию, так почему бы не разрушить все, что построено тяжким трудом?»

Голос не отступал, а упрямо твердил одно и то же.

«Сделай это».

Он посмотрел в зеркало.

«Сделай это!»

Никакой надежды. Впереди лишь темнота.

«Сделай это! Сделай!»

— Нет! — закричал Берн в пустоту комнаты и с силой ударил тростью по заставленному безделушками комоду.

Фигурки опрокинулись, а подсвечники закачались. Он посмотрел на них с удивлением и рассмеялся.

Да, он смеялся над собой. Сначала на ассамблее, а теперь вот здесь, дома. Снова научился смотреть на ситуацию со стороны; Джейн вернула давно утраченную способность, и больше он никогда не поставит важное достижение под угрозу.

«Тебе смешно? — ехидно прошептал внутренний голос. — А ведь положение нешуточное».

— Знаю, — ответил Берн вслух, сам не понимая, к кому обращается. — И понятия не имею, как из него выйти.

Взгляд упал на стопку бумаг на письменном столе. Выписки из реестра мирового судьи. Он успел дважды их прочитать, но…

Может быть, начать с этого?

Идея показалась неплохой, а потому Берн сел и принялся внимательно изучать строчку за строчкой в поисках чего-то, что мог пропустить.

Чего-то, что могло его спасти.

Прежде чем Джейн смогла снова выйти из дома, пришлось пережить долгие часы сущего ада. Разобраться с Чарлзом и Невиллом оказалось просто: больше всего на свете оба хотели спать. Мистер Хейл и мистер Торндайк, пережив немало потрясений, мечтали как можно быстрее начать работу с Джейсоном — ведь в Озерный край они приехали только ради этого. Однако маркиз не проявлял ни малейшего желания погрузиться в хозяйственные книги.

К счастью, герцог проснулся в прекрасном настроении и, едва управляющие вернулись, занял их разговором и чаем в гостиной. Нэнси, конечно, неотлучно находилась поблизости.

Кузнец Большой Джим вернулся к работе, да и фермеры, пропустившие лучшие утренние часы, поспешили заняться хозяйством. Но вот сэр Уилтон никак не мог прийти в себя и нервно шагал из стороны в сторону, почему-то решив, что лучшее место для выброса лишней энергии — библиотека Коттеджа. Безупречный ковер покойной герцогини с трудом выдерживал натиск. Джейсон, мистер Катлер и доктор Берридж пытались успокоить джентльмена, однако время от времени через холл в гостиную доносились чересчур громкие и откровенно непечатные выражения.

— Ради Бога, дорогая, — не выдержал герцог, когда из библиотеки прилетело особенно красочное словцо. — Что там происходит?

Джейн посмотрела на управляющих. В силу служебного положения мистер Хейл и мистер Торндайк знали о пошатнувшемся здоровье герцога, а потому невозмутимо выслушали бесцеремонную ложь молодой хозяйки.

— Здесь доктор Берридж, папа, — пояснила она (и не обманула хотя бы в этом). — Должно быть, вырывает зуб одному из слуг.

Уже после полудня доктор Берридж удалился, увлекая за собой несколько остывшего сэра Уилтона и мистера Катлера. Ленч прошел своим чередом, после чего герцога увели наверх и уложили отдыхать, а управляющие наконец смогли запереть нервного, но деловито настроенного Джейсона в библиотеке вместе с дюжиной хозяйственных книг и горой финансовых писем и счетов.

Каждый занялся своим делом. Дом погрузился в тишину.

Если немедленно не сбежать, то через несколько минут придется решать бесконечные хозяйственные вопросы: устранять очередной кризис в кухне, в прачечной или — Джейн едва не вздрогнула — принимать новых посетителей.

Спустя три секунды мисс Каммингс уже спешила по лесной тропинке к дому мистера Уорта. Однако с каждым шагом чувство облегчения отступало под натиском раздражения. Почему Берн так ужасно вел себя утром? Как он мог? В лучшем случае теперь репутация дикаря, медведя и отшельника утвердится окончательно и бесповоротно, а в худшем — грубияна ожидает несмываемый позор и полное отторжение. Сограждане, должно быть, уже в курсе событий. Ну почему, почему он повел себя так нелепо, так жестоко? Почему не впустил в дом даже после страстной мольбы сэра Уилтона?

Что пытался спрятать?

К тому времени как Джейн вышла из леса на открытое пространство, раздражение уже успело трансформироваться в любопытство.

А когда она поднялась на крыльцо и постучала, нетерпение заставило забыть о строгих правилах хорошего тона.

— Да! — отозвался Берн.

Гостья распахнула дверь (слишком театрально, как показалось ей самой) и остановилась на пороге.

Мистер Уорт сидел за письменным столом, что-то увлеченно читал — так внимательно, что даже не счел нужным поднять глаза, — и по привычке крутил в ладонях трость.

Джейн не сомневалась, что он знает о ее присутствии, прислушивается, ждет продолжения. И в этот момент стало ясно: отшельник действительно что-то скрывает.

— Мне вход тоже запрещен? — осведомилась она приторно-сладким голосом. — Не знала, что вы твердо решили никого не впускать.

Берн наконец поднял голову и улыбнулся. Да, улыбнулся!