мощное оружие наверняка находится на судне, вокруг которого они разбили лагерь.
Узнать, есть ли у них еще боеприпасы, мы пока не смогли.
Но сегодня сможем.
Земля готова, показываю я, едва сдерживая волнение. Земля готова нанести удар.
Да, показывает Небо. Земля готова.
И в его голосе я вижу их.
Большие скопления Земли к северу и югу от города: все эти дни мы медленно стягивали силы, передвигаясь неведомыми Бездне тропами. Мы обходили врага стороной, чтобы они не смогли нас услышать.
В голосе Неба я вижу большое скопление Земли рядом с дальним холмом.
Прямо сейчас, в этот самый миг, Земля готова бросить все силы на вражеские лагеря.
И окончательно уничтожить Бездну.
Мы дождемся вестей с дальнего холма, снова показывает Небо, на сей раз тверже. Имей терпение. Воин, который бьет преждевременно, всегда проигрывает.
Небо смотрит на меня; глаза его блестят, и этот блеск сливается с голосом, который вдруг становится для меня размером с целый мир: он окутывает меня со всех сторон и показывает, что произойдет в таком случае: сбудется все, к чему я так стремился.
Тогда войне конец! Сегодня же! — показываю я. Мы победим.
Он с силой нажимает рукой мне на плечо, обволакивая меня своим голосом, согревая меня, погружая в голос Земли.
Если, — показывает он.
Если, — показываю я.
Тихим-тихим голосом, который вижу только я, Небо спрашивает:
Да, — без колебаний отвечаю я. — Прости мои сомнения.
У меня в животе появляется чувство, щекочущее предчувствие, что все случится именно сегодня, непременно сегодня: то, о чем я так мечтал, сбудется уже очень скоро, Бремя будет отомщено, моя любовь будет отомщена, я буду отомщен…
И вдруг оглушительный рев разрывает ночь.
Что это? — показываю я, но Небо уже ищет: протягивает в темноту голос, вглядывается в нее глазами, пытаясь найти источник звука. Он боится, что это новое оружие Бездны, что мы ошиблись и…
Там, — показывает Небо.
Далеко на горизонте, над дальним холмом…
В воздух взлетает их судно.
Мы смотрим, как оно медленно и с трудом поднимается в ночь, словно речной лебедь, делающий первые тяжелые взмахи крыльями…
Нельзя ли посмотреть поближе? — спрашивает Небо, рассылая свой вопрос во все стороны. Есть там кто?
Судно — крошечный огонек на темном небе — начинает медленно кружить над дальним холмом, кренясь то в одну, то в другую сторону. Мы видим, как с его дна в лес падают искры света — в кронах деревьев они ярко вспыхивают, а секундой позже до нас докатываются звуки взрывов.
И тут мы слышим голоса Земли…
Небо вскрикивает: с корабля на нас несутся огни, деревья вокруг выдирает с корнем, вспышки света со всех сторон, бежать некуда, весь мир взрывается у нас на глазах… на глазах Земли, что умирает под этими вспышками, мучаясь от боли… А потом их голоса исчезают — точно затухает костер.
Небо отдает приказ к отступлению.
Нет! — кричу я.
Небо резко переводит на меня взгляд.
Небо наотмашь бьет меня по лицу.
Я отшатываюсь, потрясенный, в голове звенит боль от пощечины.
Ты же сказал, что доверяешь Небу, разве нет? — показывает он, до боли крепко обхватывая меня гневом в своем голосе.
РАЗВЕ НЕТ?! Голос вышибает из моей головы все остальные мысли.
Я сверлю его взглядом, в груди тоже начинает подниматься гнев. Но я показываю: Да.
Тогда ты должен доверять мне и сейчас. Он оборачивается к Проводникам, что стоят полукругом внизу. Отзовите Землю с дальнего холма. Земля на севере и юге пусть ждет дальнейших распоряжений.
Проводники тотчас начинают передавать приказ Неба дальше, замершей в ожидании Земле.
Приказы, отданные на языке Бремени, то есть вполне мне понятные.
Это приказы к отступлению.
Не к атаке.
Небо на меня не смотрит, стоит ко мне спиной, но я, как всегда, гораздо лучше читаю его тайные мысли, чем остальная Земля, — лучше, чем Земле вообще полагается читать Небо.
Ты знал, что так будет, показываю я. Что они ударят с новой силой.
Я все еще не вижу глаз Неба, но перемена в его голосе подсказывает мне, что я прав.
Мой голос все еще звенит болью от пощечины.
И в его извиняющемся голосе на мгновение вспыхивает свет, который ни с чем не перепутаешь: бутто солнце выходит из-за туч.
В глубине души он хочет мира.
Ты хочешь заключить мир, — показываю я. — Ты ждешь предложений Бездны.
Его голос твердеет.
Я удивленно моргаю.
Небо молча смотрит в долину и на дальний холм, над которым до сих пор кружит воздушное судно.
Мы разбудили зверя, — показывает он. — Посмотрим, насколько он свиреп.
СОЮЗ ДИАЛОГ С ВРАГОМ
[Виола]
Пищит мой комм; я знаю, что это Тодд, но ответить не могу: я сижу в палате на корабле-разведчике и держу на коленях голову Ли. Ни о чем другом я думать пока не в состоянии.
— Держи его крепче, Виола, — говорит госпожа Койл, пытаясь устоять на ногах: корабль снова встряхивает.
— Еще один круг — и садимся, — объявляет Симона.
Снизу доносятся глухие взрывы: это разрываются кассетные бомбы — небольшие снаряды, соединенные в кассеты магнитным способом. В полете они распадаются на отдельные бомбы и таким образом накрывают весь лес под кораблем одеялом взрывов и огня.
Мы снова бомбим спэклов.
После того как Ли рассказал нам о готовящейся атаке, я помогла отнести его на корабль, где госпожа Койл и Лоусон сразу принялись обрабатывать его раны. Снаружи доносились крики людей: напуганные и возмущенные. Представляю. как этот кружок наблюдателей, возглавляемый Ива-ном. взбесился, узнав о прямом нападении врага на лагерь.
— Они же могут напасть ОТКУДА УГОДНО! — слышу я крик Ивана.
Потом госпожа Койл усыпила Ли, а госпожа Лоусон стала промывать его разъеденные кислотой глазницы. Вскоре после этого на борт поднялись Симона и Брэдли, они о чем-то спорили. Симона прошла прямиком в рубку, а Брэдли вошел в палату и объявил:
— Взлетаем.
— У нас тут операция в самом разгаре, — ответила госпожа Койл, не поднимая головы.
Брэдли открыл какой-то ящик и протянул ей маленький предмет.
— Гироскопический скальпель, — сказал он. — Не дрогнет в руке, даже если корабль перевернется вверх тормашками.
— Ну надо же! — воскликнула госпожа Лоусон.
— Что там творится? — спросила я.
Брэдли только нахмурился, однако в его Шуме кривились и гримасничали возмущенные лица людей. Кто- то презрительно обзывал его Гуманистом…
А кто-то даже плюнул в него.
— Брэдли…
— Держитесь крепче, — сказал он. И остался с нами, не пожелав помогать Симоне.
Целительницы без передышки работали над ранами Ли. Я и забыла, какое это удивительное зрелище — госпожа Койл за работой. Сосредоточенная и свирепая, она полностью погрузилась в процесс врачевания и словно бы вовсе не замечала, как завелись двигатели, корабль медленно поднялся в воздух и внизу загремели первые взрывы.
Госпожа Койл все работала и работала.
Теперь, когда Симона завершает последний круг над холмом, я чувствую жар в Шуме Брэдли — он с ужасом ждет, что откроется нашим взорам после приземления.
— Все настолько плохо? — спрашивает госпожа Койл, закрепляя последний шов.
— Ваши люди забыли даже о телах погибших, — говорит Брэдли. — Все твердили, что мы должны показать силу, и немедленно.
Госпожа Койл подходит к раковине в стене и начинает мыть руки:
— Теперь они будут довольны. Вы исполнили свой долг.
— Так это теперь наш долг? — вопрошает Брэдли. — Бомбить врага, которого мы в глаза не видели?
— Вы же вмешались в войну, — отвечает госпожа Койл. — Теперь нельзя просто взять и выйти из нее. На кону тысячи жизней.
— А вы только этого и
