— Мы установили имя человека, которому звонил Бебиков. Это Андрей Андреевич Кириллов.
— Кто такой, почему не знаю? — прищурился Турецкий.
— Очень интересный субъект! Начнем с того, Что он — коллега Дениса Грязнова.
— Да ну?
Поремский кивнул:
— Да. Работает в детективно-охранном агентстве «Щит и булава».
— Оригинально, — ухмыльнувшись, похвалил Александр Борисович. — Меч — это ведь так банально. А вот булава — другое дело. Свежо!
— Не то слово. В «Щите и булаве», помимо Андрея Кириллова, работают еще два человека. А теперь самое интересное… — Поремский в своей интригующей манере выдержал паузу, вызвав усмешку Турецкого, и лишь затем сообщил не без торжественности в голосе: — Кириллов проходил срочную службу в Чечне! Он служил в одном подразделении с Бебиковым!
— Гм… — Турецкий стряхнул с сигареты пепел и кивнул. — Этого и следовало ожидать. Наверняка этот Кириллов тоже захаживал к Ларисе Кизиковой.
— Да уж как пить дать. Сегодня вечером наведаюсь к соседке Кизиковой и покажу ей фотографию Кириллова.
— Ты уже и фотографию надыбал?
— А как же.
Турецкий прищурил глаза и покачал головой:
— Ох, Володя, оставишь ты меня без работы. Как пить дать оставишь. Ну давай не томи: показывай.
Поремский вынул из папки фотографию и протянул Турецкому. Со снимка на Александра Борисовича глянуло круглое, добродушное лицо. Светлые волосы, близко посаженные глаза, оттопыренные уши.
— Это что, Карлсон? — спросил Турецкий.
Поремский улыбнулся:
— Это Андрей Андреевич Кириллов собственной персоной. После демобилизации год проработал патрульным в милиции. Потом устроился в «Щит и булаву». В прошлом году у него было столкновение с милицией из-за дела, которое он вел.
— А что за дела он ведет?
— Да всякая мелочь. Неверные жены, любвеобильные мужья. Проследить, сфотографировать и так далее. Один из его «клиентов» пожаловался на Кириллова в милицию, дескать, Кириллов собирался его шантажировать. По ходу дела выяснилось, что никакого шантажа не было, а Кириллова наняла жена жалобщика. По крайней мере, она так заявила.
— Ясно. Если он и впрямь пытался шантажировать этого бедолагу, значит, мы имеем дело с человеком жадным и беспринципным. Это нам на руку. Не понятно, правда, как с таким типом могла связаться Кизикова? У нее, вроде бы, есть принципы… Впрочем, поживем — увидим. На, держи своего Карлсона.
Поремский убрал фотографию обратно в папку.
Александр Борисович затушил сигарету и бросил ее в урну.
— Кириллов наверняка уже забросил удочки насчет фиктивного «Персидского». Позвоню-ка я Грязнову. Надеюсь, нам удастся перехитрить этого парня.
4
Частный детектив Андрей Кириллов позвонил Турецкому на следующий день. Звонок был на мобильный телефон.
— Здравствуйте. Я говорю с Борисом Александровичем Персидским?
— Так точно, — отозвался Александр Борисович. — С кем имею честь?
— Мы с вами не знакомы. Меня зовут Андрей Андреевич Кириллов. Я звоню по поводу вашего обращения к Бебикову.
— Я заказал ему фейерверки на день рождения жены, — спокойно сказал Турецкий.
— О нет, я насчет другого обращения.
Турецкий ничего на это не ответил, изображая мрачное, тревожное раздумье.
— Дело в том, что дела подобного рода мы ведем с Олегом Ивановичем вместе, — поспешно разъяснил сыскарь. — Правда, сейчас он занят другими делами. Собственно, я поэтому вам и звоню. Но прежде чем продолжить разговор, позвольте узнать, откуда вы узнали про Бебикова? Кто вас на него навел?
— Это мое дело, — сухо ответил Турецкий.
— И все-таки?
— Я же сказал, это мое дело, — повторил Турецкий. — Я предпочитаю не разглашать фамилии людей, с которыми веду конфиденциальные переговоры. Знаете, это как в любви: что происходит между двумя людьми, третьему знать не положено.
— Мне нравится ваш подход, — без особого энтузиазма сказал Кириллов, — Но поймите и вы меня. В столь рискованных делах требуется поручительство.
— Что ж, на этот случай у меня имеются десять тысяч поручителей. Если их голос для вас слишком неубедителен, то я…
— Пятнадцать, — перебил Кириллов. — Речь шла о пятнадцати тысячах.
— Хорошо, пятнадцать, — согласился Турецкий. — Но я не намерен расставаться с ними за просто так.
— Это само собой. Но.». — На этот раз Кириллов выдержал долгую паузу. Видимо, сомнения его рассеялись не до конца. — Скажу вам прямо, — снова заговорил он, — мне не нравится ваше внезапное появление. С такими предложениями не приходят с улицы. В конце концов, вы могли оказаться не тем, за кого себя выдавали.
— Я оставил Бебикову свою визитку. Я — известный человек, обо мне легко навести справки.
— Именно поэтому я вам и позвонил. Я навел справки.
— И что?
— Вы не из тех, кто тревожит людей понапрасну. Пожалуй, с вами можно иметь дело.
— Ас вами? — сухо спросил его Турецкий. — Я ничего о вас не знаю.
— Узнаете, — спокойно ответил ему Кириллов. — Для начала нам надо встретиться и обо всем переговорить. Вы можете подъехать на фирму «Феерия»?
— Когда?
— Сегодня. Я буду у Бебикова в четыре часа.
Турецкий подумал пару секунд и ответил:
— Хорошо, я приеду.
— В таком случае — до встречи. Дорогу вы помните. Постарайтесь не опаздывать.
Раздались короткие гудки.
Турецкий глубоко задумался. Затевая эту игру, он вовсе не рассчитывал на то, что Олег Бебиков примет его «предложение». Задача была гораздо проще: заставить Бебикова зашевелиться, вылезти из норы. (При условии, что он действительно занимался чем-то криминальным и имел отношение к убийству генералов.) И вот теперь выяснилось, что Бебиков не только занимался криминальными делами, но и готов был принять заказ от сомнительного персонажа, каковым, без сомнения, являлся липовый господин «Персидский». Что это? Глупость? Или простая человеческая жадность?
При встрече Бебиков показался Александру Борисовичу человеком осторожным. Как он мог так легко клюнуть на эту наживку? Да и с Кирилловым не все ясно. Володя Поремский показывал его фотографию соседкам Кизиковой — никто из бабушек его не узнал. К тому же он не значился в списках членов «Ассоциации ветеранов». Скорей всего, Кириллов — человек не из круга Ларисы Кизиковой и ее жениха.
