Утром Игорь встретил Померанцева в буфете гостиницы. Тот, как-то отрешенно глядя на прилавок, брал для себя и Геры бутерброды.

— Какие новости? — Игорь ответил на его сдержанное рукопожатие.

— Очень плохие… — хмуро ответил Померанцев. — Хуже некуда. Только что звонил в прокуратуру, и мне доложили, что этой ночью зарезали Анну Петровну Прошину. В ее доме.

Игорь охнул, но промолчал, сначала почувствовав, а потом и заметив внимательные взгляды все тех же посетителей бара гостиницы, вчера сопровождавших его и Анну Петровну вплоть до отделения милиции.

— Ее труп нашел милицейский наряд, прибывший утром для охраны. А ведь мы вчера разговаривали…

— И что теперь? — Игорь никак не мог прийти в себя.

— Все потом, — сказал Померанцев, у которого слипались глаза. — После завтрака. Никак не могу привыкнуть к разнице времени. Мне бы полчасика прикорнуть, а потом заняться…

— Трудно привыкнуть, без тренировки, к большой разнице времени, — посочувствовал Игорь, краем глаз следя за перемещениями завсегдатаев здешнего бара. Они держались на расстоянии, о чем-то перешептываясь и поглядывая на гостей из столицы.

— А это кто такие? — спросил Померанцев, когда за ними захлопнулась дверь кабины лифта. Он заметил, как парни порывались войти за ними, но белобрысый их остановил.

— Местная шпана, судя по всему, — сказал Игорь. — Или бандиты. Ведут меня последнее время. Еще вчера демонстративно шли за мной и Анной Петровной вплоть до самого отделения милиции. Ничего уже не боятся.

— Похоже, они знают, зачем мы здесь, — сказал Померанцев. — То есть отслеживают, не скрываясь, всех, кто вступает с нами в контакт. Но я же просил начальника УВД дать ей охрану!

— А кого им здесь бояться? — спросил Игорь. — Если милиция — своя?

Когда они вышли из лифта, Игорь оглянулся. Парни вышли из кабины соседнего лифта и, ухмыляясь, шли за ними следом по коридору этажа.

— Что ж, посмотрим… — Померанцев остановился, повернувшись к ним лицом, раздвинув ноги в боксерской стойке — на ширине плеч, а правая, подрагивающая от напряжения, немного впереди — и внимательно разглядывал попутчиков, стараясь их запомнить. — Здравствуйте! Я следователь Генеральной прокуратуры Померанцев.

И он выставил перед ними свое удостоверение.

— Добро пожаловать в наш славный город Полбино, — вежливо сказал белобрысый.

— А вы кто? — нахмурился Померанцев.

— Я бы сказал, да вы не поверите, а свои документы мы дома забыли. — Белобрысый снова ответил за всех, похлопав себя по карманам.

— А почему за нами идете?

— Кто, мы?

— Да, именно вы.

— А что, нельзя?

— Есть какие-то проблемы? Или хотите дать показания?

— Не, мы мимо шли, — хмыкнул Белобрысый. Но уже не столь нагло.

— Рот и идите своей дорогой. — Померанцев снова смерил его запоминающим взглядом, но даже не сдвинулся с места и заставил их пройти бочком между собой и стеной коридора, пристально глядя в глаза каждому.

В номере Игорь увидел Геру спящим в одежде на застланной кровати. Тот вскочил, захлопав глазами.

— Я тут вздремнул немного. Ну и видок у вас… Что-то случилось? Опять, что ли, кого-то убили?

— Да, — кивнул Померанцев. — Анну Петровну Прошину. Зарезали сегодня ночью в ее доме, когда она спала.

Гера, как недавно Игорь, охнул и снова сел на кровать.

— И что, небось опять бытовуха?

— Не угадал. На этот раз перерезали горло, причем со знанием дела.

— Значит, поняли, что убийство Треневой под бытовуху уже не катит… — кивнул Гера. — Валер, и что будем делать?

— Завтракать, — сказал Померанцев. — У нас, у прокуроров, в отличие от остальной России, на самом деле, есть только один извечный вопрос: кто виноват? А что делать, это уж пусть решает суд.

— Запиши себе, — сказал Гера Игорю. — Забудешь. А.так вставишь куда-нибудь. Вообще, Валера, я давно заметил: если начальство начинает изъясняться афоризмами, значит, дела наши плохи.

Когда после завтрака они втроем вышли в коридор, те же парни, словно ожидали их, подошли ближе, окружили.

— Как там в Москве? — благодушно поинтересовался белобрысый. — Все кипит?

— Все как всегда. — Гера сонно зевнул. — Москва на месте, Лужков за всех вкалывает.

Белобрысый вежливо, в ладошку, хохотнул.

Следователи и Игорь двинулись к лифту, парни — за ними.

— Нам по пути? — Померанцев остановился. — Или у вас такое задание?

— Хотели вам наш город показать, его достопримечательности. — Белобрысый прижал руку к сердцу. — Видим в этом свой долг гостеприимства.

Его друзья хохотнули, покрутили головами.

— А услуги у вас платные? — поинтересовался Гера.

— Бесплатно только птички поют, — пропел белобрысый.

— Мне пока неинтересно, кто вам платит, — сказал Померанцев. — А вот когда заинтересуюсь, обязательно вызову вас в прокуратуру повесткой. И там все расскажете. Подробно.

— Ну вот, сразу в прокуратуру! — обиделся белобрысый. — А мы просто хотели познакомиться поближе.

— Боюсь, наша половая ориентация вас разочарует, — сказал Гера.

— Ну почему? Мы могли бы привести девочек… — улыбнулся белобрысый.

— Как сказал один мастер пера, все на свете кого-то уважают. Тигр уважает слона, обезьяна — человека. Одна мондавошка никого не уважает, — ответил Гера.

Они притихли, переглянулись.