обязательными мелочами. И когда они неожиданны, то становятся особо приятными, а отсюда и доверительная атмосфера…
Войдя в просторную туалетную комнату, Анна искренне удивилась, со значением взглянув на Филиппа, который открыл дверцу одного шкафчика и показал на чистые полотенца, а затем другого, где находились мыло, шампуни, фен и другие туалетные принадлежности, включая нераспечатанные зубные щетки. После чего вежливо удалился. Анна же, взглянув на себя в зеркало, откровенно ужаснулась. Эти черные потеки на щеках, копна влажных волос, сбившихся в совершенно идиотский колтун, темные круги под глазами никак не красили ее. И она поняла, почему с таким сожалением посматривал на нее симпатичный рыжий директор.
И пока Анна приводила себя в порядок — умывалась, причесывалась и сушила волосы с помощью фена и вообще наводила необходимый марафет, Филипп, получив от Дениса голубую «денежку» достоинством в тысячу рублей, смотался в ближайший магазин, где, огорченно вздохнув про себя, купил за семьсот сорок девять рублей большую бутылку шотландского виски «Баллантайн».
Денис посмотрел и нахмурился, получая сдачу.
— А что, не мог чего-нибудь подешевле? Обязательно ноль семьдесят пять? Меньше, что ли, не было?
— Откуда, шеф? Ты в каком государстве живешь? И потом, мы же не имеем права ударить в грязь лицом! А дамочка воспитана, видит бог, на дорогих напитках! Ну был там еще «Джим Бим», за семьсот семнадцать, тоже ноль семь, но его же приличные люди не пьют, а здесь — как-никак классика.
— Ладно, уговорил, ступай глянь ее тачку. А она чего там застряла, часом, не купаться задумала?
— Ну ты же видел, шеф, в каком девушка была виде! Вот и она едва увидела себя, так и обомлела. Надо понять.
— Понял. А что касается напитков, то она воспитана, скорее всего, на самогоне, причем свекольном, голову даю на отсечение. Можешь сам при случае у нее поинтересоваться.
— Твои слова, шеф, надо понимать в том смысле, что наблюдение за неверным супругом и все остальное ты уже поручил мне?
— Умница. Не отзывать же ребят из отпусков по мелочам?
— Согласен, шеф. Но ведь после виски… ну ты же понимаешь? Куда ей за руль?
— Вот видишь, и это ты уже очень грамотно предусмотрел. Поэтому действуй. При необходимости докладывай. Пусть она только подпишет свой заказ и оплатит аванс… Кстати, ехать к ней тебе так и так придется. Она, будучи в расстроенных чувствах, забыла захватить с собой фотографию мужа. Делай выводы. А Максу скажи, пусть вытащит из своего компьютера все, что может там оказаться на президента торгового дома «Земфира» Анатолия Сергеевича Юркина. Это ее супруг. Да, и последнее, — сказал, когда Филя уже открыл дверь. — Без нужды, пожалуйста, не рискуй и будь с ней поосторожней. Крокодилы, они опасные твари, а ты нам еще нужен…
— Чего сказал? — не расслышал или сделал вид Филя.
— Да так, это я себе… Не знаю, откуда такое ощущение…
2
Филипп потом почему-то все время раздумывал над словами шефа, сказанными ему вдогонку. И не мог понять, при чем здесь крокодилы. Уж во всяком случае, он не собирался соотносить фразу Дениса с Анькой, которая добралась домой, поддерживаемая твердой рукой Филиппа. Эта поддержка — и физическая, и она же моральная — оказалась просто необходимой, поскольку, пока оформлялись документы, «девушка» успела ополовинить бутылку виски, что получилось у нее не только вполне естественно, но как-то даже и забавно. Зато теперь она лыка не вязала. Или ловко делала вид, поскольку соображала — дай бог всякой!
И когда Филипп помог ей снять верхнюю одежду и отвел затем в «спальный будуар», как она назвала заплетающимся языком это просторное стойло, где находилась одна только кровать, Анька уже сама, немедленно и не стесняясь, скинула с себя нижнее белье, продемонстрировав отменные, налитые жизненными соками груди, бедра, ягодицы, и уверенным, совсем не пьяным, движением скользнула под легкое покрывало. А потом с удивлением обернулась к нему: чего, мол, ждешь-то? Подсказки нужны?
Нет, в таких делах подсказки бывают лишними. А твердость Филипповых мышц она успела прочувствовать еще в машине, когда бессильно валилась головой на его плечо, а он придерживал ее одной рукой, другую положив на баранку руля ее джипа «Мерседес — МЬ>. И если она все-таки не была, а только притворялась в дым пьяной, то, значит, запомнила и оценила. А тут еще этот соблазнительный процесс раздевания…
Он решил, что она заснула. Но едва осторожно, чтобы не разбудить ее, приподнял угол покрывала, как внезапно оказался в капкане ее проворных и нетерпеливых рук и ног, после чего ему осталось лишь с удовольствием покориться судьбе. И не спешить с проявлениями собственной инициативы, в чем и не было нужды. Она все умела делать сама, что теперь уверенно и демонстрировала. А от него требовалось пока только одно — держать себя в форме. Ну, этому учить не надо…
В одну из пауз, когда она отдыхала, громко и прерывисто дыша от пережитого ею только что сумасшествия, Филя выкинул неожиданный коник. Обратился к вальяжно раскинувшейся мадам почти официальным тоном:
— А скажите мне, уважаемая Анна Николаевна…
Она вздрогнула и посмотрела на него, как на идиота. Тихо спросила:
— Тебе со мной плохо, милый?
— Я хотел бы узнать от вас следующее… — гнул свое Филя.
— Нашел время! И вообще… Зови меня Анькой. Шоб совсем по-домашнему… А тот хмырь все — Ню- у-ура! Так бы и убила!.. Слушай, а шо тебе еще здесь надо? Ты свое получил, може, самое время уже отваливать на работу? А то твой клиент исчезнет с концами… Господи, вот уж я б тогда такую свечку-то поставила!.. Ну шо ждешь? — В ее голосе проявились грубоватые, сквалыжные нотки, как у хохлушки- продавщицы с вещевого рынка. Из тех, что проживают в Москве с фальшивой регистрацией, надеясь бог знает на какие перспективы, которые в конечном счете сводятся к подсобке в торговой точке, где с ней (а точнее, на ней) дружно оттягиваются равнодушные, зажравшиеся «азики»…
Филипп даже не представлял себе, насколько недалек был от истины — не в прямом смысле, а вообще, в принципе. Но в данный момент его не интересовали посторонние соображения, и на акцент он тоже не обратил внимания, поскольку мысли текли в ином направлении.
— Не-ет, дорогая, это ты свое получила, и теперь я собираюсь сделать то же самое… Поэтому принимай указанную позу и не противоречь старшим!
— Ска-ажите! — изумленно протянула она, тем не менее подчиняясь его рукам и неуверенно покачиваясь на подгибающихся коленях. — О-о?!
А он отработанным борцовским приемом перехватил ее талию, перевел, пользуясь той же терминологией, в партер и насадил с такой ошеломившей ее силой, что «девушка» способна была теперь лишь протяжно этак повизгивать, да еще взбрыкивать роскошными, нет слов, ногами. Будто лягушка, просто обязанная после такой мощной любви стать царевной. Потом она завопила истошным голосом, взорванная оргазмом, и отключилась. Но Филя, как истинный джентльмен, не позволил себе сделать остановку ввиду столь незначительного, по его убеждению, обстоятельства и завершил бурно начатое дело к полному собственному удовольствию. После чего оглядел объект своего влечения и снова пришел к выводу, что давно не встречал такой сладкой партнерши. А все эти «шо» и «може» — пустяки по сравнению с тем наслаждением, которое она ему сегодня доставила.
Взглянув затем на часы — шел второй час ночи, — он приказал себе проснуться ровно в семь, ибо у объекта его наблюдений рабочий день начинался в восемь утра. И чтобы доехать отсюда, с Арбата, к его офису в районе метро «Войковская», требовалось, по причине вечных московских пробок, не менее сорока
