твердой груди. Тата улыбнулась. Сон ей нравился.

Мужские губы целовали ее нежно, мягко, словно перебирали четки: глаза, лоб, виски. Покорно, согласно, запрокинув голову, она подставлялась нежным касаниям. Но вот мужчина впился в рот, и диалог поцелуя стал настойчивее, определеннее…

Где-то с грохотом хлопнула дверь, раздались голоса. Тата вздрогнула, глянула на часы и…не успев закрыть глаза, оказалась вовлечена вновь в мужскую, нежную устремленность.

«Это не сон, — пришло понимание. — Это галлюцинация!»

Однако, хотя мираж цепко, будто клещами, удерживал сознание в мнимой реальности, страха не было. Не было и ощущения насилия. Колдовской дар уже провел разведку и определил: опасности нет, вырваться из настойчивых ласк можно в любую секунду, наваждение наслал эксперт-консультант Никита Линев, который вместо того, чтобы работать, воображает, как занимается любовью с руководителем, вверенной его заботам компании.

«Вот, нахал…Как он смеет…Впрочем, ладно…Когда мне еще выпадет такое приключение…» — мысли о виртуальном сексе, однако, забавляли не долго.

— Татуся… — прошептал мужчина между поцелуями и Тата замерла. Игры закончились. Линев перешел черту. Причем трижды: сначала навязав собственные эротические фантазии, затем, вторгшись в анналы памяти и обратившись по имени, которое она старалась без нужды не употреблять. И наконец, переиначив ее имя на какой-то слюнявый лад.

Татуся! Тату передернуло от отвращения. А тут еще новый доклад. Произошла ошибка, отрапортовал Колдовской Дар. Оказывается, Никита думает не о ней. Нафантазированная партнерша лишь внешне похожа на Тату. В остальном: мягкая, уступчивая, покорная — является полной противоположностью.

«Ну и что? — пожала плечами Тата. — Какое мне дело до чужих фантазий? Впрочем, раз меня зацепило, значит, наверное, какое-то есть. Я правильно понимаю?»

Волшебный дар подтвердил: правильно и, наконец, выдал главное: все не так просто, Линев — не обычный человек, а писатель.

Это решительно меняло дело. Писатели — страшные люди. Некоторые из пишущей братии предугадывали появление технических приборов и свершение революционных научных открытий, предпосылок для которых еще не существовало. Особые «провидцы», не покидая, уютных и теплых кабинетов, живописали географические широты и просторы, неизвестные и специалистам; предсказывали события, истинные участники которых еще не родились и войны, о которых еще не помышляли политики; плодили персонажей, предопределяющих социальную моду и судьбы молодежи на десятилетия вперед. При этом писатели часто вообще ничего или крайне мало знали об обсуждаемых предметах. Они следовали за своей фантазией, а народ потом лез на стенку от удивления, брал пример с собирательного образа, возбуждался «высосанной из пальца» идеей, губил жизнь из-за удачной красивой фразы. А все потому, что творческие натуры имеют допуск в тонкие миры и наполняют созданные образы на астральном плане эмоциональной, а на ментальном — мысленной силой. Причем довольно высокого порядка. Из семи возможных ступенек чудо-лестницы людям искусства были подвластны четыре.

Поэтому, продолжил волшебный дар, созданная Линевым копия представляет собой самый настоящий фантом, который кормится не только энергией своего автора, но в силу, наверное, внешнего сходства, и ее, Татиными квантами. Правда, в небольшом количестве.

Тут дар ошибался. Возможность подключение к своему потенциалу Тата дала копии сама.

«Вот идиотка, захотелось приключений! В виртуальный секс я, видите ли, еще не игралась! Вот и получила!» — подумала жертва любопытства и собралась оборвать контакт. И, может быть, даже наказать Линева. Не сильно, но дать по рукам, чтоб неповадно было в другой раз приставать к порядочным дамам.

Однако…торопиться не имело особенного смысла. Ситуация по-прежнему не сулила проблем, отток квантов был незначительным, зато от желания досмотреть «шоу» даже щекотало в носу.

И все же предосторожности ради Тата превратилась из участника соития в невидимого зрителя и теперь наблюдала, как Линев нежничает с копией, стоя буквально в двух шагах от парочки. Подсматривать было неловко. Но очень интересно. Ведь прежде сталкиваться с фантомами, тем паче в столь интимные моменты бытия, ей еще не доводилось.

«Уйду, когда все закончится», — решила Тата, не подозревая, что совершает первую большую ошибку.

Любовные игрища, между тем, подобрались к своему финалу и, следуя указаниям из «центра», фантомиха забилась в бурном, похожем на конвульсии, оргазме. Тата тоже кое-что почувствовала. Но удовольствие было мизерным и мгновенным. Копия же чуть на стенку не лезла от переизбытка чувств.

И тут толи с дуру, толи от зависти, но явно не от большого ума, поддавшись мгновенному порыву, Тата вошла в выдуманный Никитой образ. И совершила вторую ошибку. Насладившись чувственными переживаниями, она вздумала позабавиться (а заодно показать Линеву класс) и, находясь внутри фантома, заставила копию наброситься на Никиту с нежностями.

Третья ошибка стала роковой.

Все в нашем мире есть энергия. И неважно о ком или чем идет речь. Потенциал и живого человека, и бестелесной мужской фантазии определятся лишь количеством квантов. Мощность фантома была очень невелика — все-таки Линев находился в чужом офисе, при исполнении, да и «разменивал» всего лишь поверхностное впечатление от краткого знакомства с симпатичной клиенткой. Тата же при желании могла своим ресурсами освещать несколько часов небольшой районный центр. Поэтому, разойдясь не на шутку, она влила в Никитину фантазию столько энергии, что та сначала от переизбытка красных ватт в порыве неудержимого энтузиазма стала похожа на шлюху из запущенной на большей скорости немецкой порнухи. Затем под напором оранжевых наполнила механистические движения животной сексуальностью. От желтых «барышня» заискрилась внутренним светом. Зеленые добавили воодушевления, на волне которого, «партия» и достигла своего логического конца.

В этот раз Тате досталось все. Она забилась в исступлении, готовая умереть в сильных руках, горячих объятиях, на распаленной, пронзающей чрево плоти. И очнулась…

В пустом кабинете, в кресле. В тишине, разбавленной звоном дождевых капель по подоконнику.

«Что это было? Было ли это?» — спросила она у себя, не смея поверить в происходящее. Однако тело обессиленное, пустое, счастливое неоднозначно свидетельствовало: только что был секс. Отличный секс.

«Мне все приснилось… — нашлась маленькая лазейка. И пропала: — Но я не спала. Я и сейчас не сплю…О, Господи…»

Никита начал новое наступление…

Тата в оцепенении смотрела на телефон не в силах пошевелиться. В другой реальности она в угаре страсти делала Никите минет…

Атомный взрыв оргазма совпал с трелью телефонного звонка. Тата подняла трубку и, стараясь удержать крик удовлетворения, закусила кулак. Что от нее хотел собеседник она, конечно, не поняла. А вот с явившимся спустя десять минут Камейкиным разговаривала уже вполне здраво. Но это была не собственная заслуга. Обеденный перерыв закончился, и Никита прекратил фантазировать.

Из содеянных за последние годы глупостей нынешняя была самой большой.

Тата чуть не плакала. Прежде ей не удавалось за один раз наворотить столько всего и сразу.

Дураку было понятно, что влезать в чужую простенькую эротическую мечту и накачивать ее