— Ага.
После этого разговора я позвонила Бриджит. Хотелось узнать: кто бы мог все это написать?
— Признайся, Джесс. — сказала она. — Ведь это ты сама написала, правда?
— Точно так же говорил и Пепе! — крикнула я.
— Я знаю, — отозвалась она. — Мы с ним говорили об этом и знаем, на что ты способна, и, типа, уверены, что это ты.
— Бриджит! Это не я! Почему все думают, что это я?
— Взгляни на доказательства, — ответила она.
ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
Автор — очевидно, не из тех, кто перечислен в письме («Тебя в письме не упомянули», — сказала Бриджит).
Чтобы сохранить инкогнито, автор должен был исключить из своего списка тех, кого считает друзьями, или написать о них помягче («Как я, — сказала Бриджит. — Обо мне написано не так уж откровенно и шокирующе. А сексуальные планы Лена тебя вообще вознесли на высоту»).
Автор крайне умен, и у него есть доступ к неким компьютерным ноу-хау, которые скрыли бы его имя («Привет, Мозговитая! А твой папочка — компьютерный гений», — сказала Бриджит на манер всезнайки Сары).
Автор дружит со словами («Все знают, что ты непризнанный гений письма»).
Ненавидит аристократов.
И нуждается в аудитории («Кто только что лишился колонки в школьной газете?»).
К концу ее анализа я была наполовину убеждена, что это действительно написала я. Может быть, я писатель-лунатик, как те, что уничтожают запасы в холодильнике по ночам, не выходя из «спящего режима».
— Бриджит, клянусь тебе, это не я. Я найду того, кто это сделал.
Это правда. Кто бы это ни написал, я докопаюсь до истины.
В школе снова переполох! Письмо со «Дна Пайнвилля» заняло первую страницу в «Эшбери Парк- пресс». О, да я просто буду счастлива рассказать своим сокурсникам на следующий год, откуда я родом.
Согласно статье, некая «озабоченная мамочка» проводила ежедневную проверку почтового ящика своего ребенка, обнаружила письмо и немедленно разослала его по инстанциям. Разумеется, тем компьютерным гениям, которые тратят месяц, чтобы восстановить взломанный школьный сайт, так что неудивительно, что отправителя так и не нашли.
— Боже мой! Я докажу, что это ты, — шипела Сара.
— Посмотрим, — отвечала я.
И еще новости: Большая прогулка по расписанию шла следом за вечером танцев, и продлится она так долго, как только возможно. Сотни учеников Пайнвилльской средней школы штурмовали двери и заполняли автостоянку, размахивая нарисованными от руки транспарантами: НЕВЕРНО НА НЕВЕРНО — НЕ ПОЛУЧИТСЯ ВЕРНО! И НАКАЗАНИЕ НЕ СООТВЕТСТВУЕТ ПРЕСТУПЛЕНИЮ!
Против чего протестуют эти бунтари? Против войны в Афганистане? Черт побери, нет.
Прислушайтесь к их кличу свободы:
— ЧТО МЫ ХОТИМ?! — кричал Скотти.
— ПОЕХАТЬ ДОМОЙ! — скандировала толпа.
— КОГДА МЫ ЭТОГО ХОТИМ?!
— В ПЯТНИЦУ!
На глаза Хэвиленд навернулись слезы. Слезы отчаяния. Маркус, Лен. Бриджит и я наблюдали за Большой прогулкой из окна класса Хэвиленд на втором этаже. Мы единственные из всех, кто не присоединился к митингу.
Несмотря на это невиданное шоу солидарности, администрация осталась тверда в своем решении впервые в истории школы отменить танцы в честь возвращения домой. Это было возмездие за то, что человек, прячущийся под именем «Дно Пайнвилля», не вышел вперед и не провозгласил себя ответственным за болезненно-публичное унижение, поразившее школу.
Но в любом случае вмешательство администрации, очевидно, не было успешным, так что директор Мастерс применил одну из своих любимых тактик: в преступлении одного человека обвинил всех и каждого. Это повлекло за собой протест. Когда буря была в самом разгаре, Мастерс сделал заявление по громкой связи:
— Каждый, кто не явится в класс до звонка, не будет допущен к занятиям!
Никто не двинулся с места. Всем было наплевать.
— А также — ко всем остальным внеурочным мероприятиям!
Никто не пошевелился.
— Которые включают в себя участие в спортивных соревнованиях, а также к большому футбольному матчу в пятницу против Истленда!
Я никогда не видела, чтобы ученики бегали так быстро, после того случая с Пи Джей, который тестировал непереносимость лактозы, выдув молочный коктейль.
— Нам надо что-то делать с пятницей, — проговорил Маркус, разглядывая толпу.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я, что в действительности означало: «Что ты имеешь в виду под словами „нам“ и „делать“?»
Бриджит встряла:
— Нам надо, типа, организовать альтернативу вечеру танцев.
— Точно, — энергично кивнул Маркус.
— Например? — спросил Лен.
— Лен, я считаю, что «Хаотическому Мирозданию» пора выбираться из подвала.
Лен позеленел.
— Гм. Флю. Гм. Мы не готовы к шоу.
Бриджит запрыгала от возбуждения.
— А какой тогда смысл в группе, если не выступать? — пожал плечами Маркус.
— Мы выступаем…
— В четырех стенах твоего подвальчика. А я говорю о настоящем шоу.
— Я не знаю. Гм, — хмыкнул Лен, поглядывая на меня.
— Я думаю, это замечательная идея, Лен. Я ужасно хочу послушать «Хаотическое Мироздание». — Последние слова я произнесла с ненамеренным сарказмом, заметив, какими взглядами обменялись Бриджит и Маркус. Лен ничего не увидел.
— Гм. О’кей. Где?
Повисла тишина.
— Есть идея! — провозгласила Бриджит. — Дом Синяка!
Раздались стоны.
— Ее дом самый большой из всех, — сказала Бриджит. — И она единственный человек, который может организовать вечеринку за такое короткое время.
Бриджит была права. Огромный особняк Сары с видом на океан был единственным в районе, который выглядел, как те дома в кино, где устраивают забойные вечеринки. Остальные развлекались в темных сырых подвалах или в сомнительных кварталах, населенных малоадекватными стремными личностями. Синяк была экспертом по части вечеринок. По всему дому она расставляла огромные бочки со спиртным, так что никому не приходилось давиться в очереди, чтобы выпить. Не забывала прикрывать
