Тревис потянул меня мимо своего все еще шокированного двоюродного братца, и пнул дверь, которая захлопнулась за нами. Затем он потянул меня в свои объятия и поцеловал, не задумываясь, как если бы мы делали это миллион раз. Я сняла его рубашку над головой, и он стянул куртку с моих плеч. Я перестала целовать его на время, пока снимала свитер и майку, а затем притянулась к нему снова. Мы раздели друг друга, и через несколько секунд он опустил меня на свой матрас. Я протянулась над своей головой, чтобы открыть ящик, и погрузила руку внутрь, ища что-нибудь, что шелестело.

— Черт, — сказал он, тяжело дыша и разочаровываясь. — Я избавился от них.

— Что? Ото всех? — вздохнула я.

— Я думал, ты не… если бы я не был с тобой, они бы мне больше не были нужны.

— Ты шутишь! — сказала я, откидывая голову на кровать. Он склонил голову мне на грудь.

— Считай себя исключением из правил.

Я улыбнулась, и поцеловала его.

— Ты никогда занимался этим без них?

Он покачал головой.

— Никогда.

Я огляделась и на мгновение задумалась. Он засмеялся один раз на выражение моего лица.

— Что ты делаешь?

— Шшш, я считаю.

Трэвис смотрел на меня на мгновение, а затем наклонился, чтобы поцеловать меня в шею.

— Я не могу сосредоточиться, когда ты делаешь та… — я вздохнула, — двадцать пять и два дня… — выдохнула я.

Тревис усмехнулся.

— Что, черт возьми, ты говоришь?

— У нас все хорошо, — сказал я, сползая, так что я стала прямо под ним. Он прижался грудью к моей, и поцеловал меня нежно.

— Уверена?

Мои руки скользнули с его плеч на его зад и прижали его к себе. Он закрыл глаза и издал долгий, глубокий стон.

— Боже мой, Эбби, — выдохнул он. Он вошел в меня снова, из его горла послышался другой стон. — Черт побери, ты прекрасна.

— Чувствуется по-другому?

Он посмотрел мне в глаза.

— С тобой всё по-другому, но… — он сделал глубокий вдох и снова напряженно закрыл глаза на мгновение: — Я никогда не буду прежним после этого.

Его губы исследовали каждый миллиметр моей шеи, и когда он нашел путь к моим губам, я утонула кончиками пальцев в мышцах его плеч, теряя себя в интенсивности поцелуя.

Трэвис поднял мои руки над головой и переплел свои пальцы с моими, сжимая мою руку с каждым толчком. Его движения стали немного грубее, и я впилась ногтями в его руки, мои внутренности напряглись с невероятной силой.

Я закричала, кусая губы и сжимая глаза.

— Эбби, — противоречиво зашептал он. — Мне нужно… Мне нужно…

— Не останавливайся, — умоляла я.

Он снова вошел в меня, застонав так громко, что я прикрыла его рот. После нескольких тяжелых вдохов, он посмотрел мне в глаза, а потом поцеловал меня снова и снова. Его руки взяли мое лицо, и затем он снова поцеловал меня, медленнее, нежнее. Он прикоснулся губами к моим, и затем к моим щекам, лбу, носу, а затем, наконец, вернулся к моим губам.

Я улыбнулась и вздохнула, полностью истощенная. Трэвис положил меня рядом с собой, накрыв нас одеялом. Я прислонилась щекой к его груди, и он поцеловал меня в лоб еще раз, фиксируя свои пальцы позади меня.

— Не уходи в этот раз, хорошо? Я не хочу проснуться, как тем утром.

Я поцеловала его грудь, чувствуя вину из-за того, что ему пришлось просить меня остаться.

— Я никуда не уйду.

Я проснулась лежа на животе, голой и закутанной в простынях Трэвиса Мэддокса. Я держала глаза закрытыми, чувствуя, как его пальцы ласкали мою руку и спину.

Он сделал довольно глубокий вдох и заговорил тихим голосом:

— Я люблю тебя, Эбби. Клянусь, я сделаю тебя счастливой.

Кровать прогнулась из-за того, что он перевернулся, а затем его губы покрыли мою спину медленными, небольшими поцелуями. Я не шевелилась, и он перешел к коже чуть ниже моего уха. Затем, он оставил меня и вышел из комнаты. Я прислушивалась к звуку его неторопливых шагов по коридору, а после к гудению труб от водного напора в душе.

Я открыла глаза и села, потягиваясь. Каждый мускул моего тела ныл, даже те мышцы, которые я и не догадывалась, что имела. Я прижала простыню к груди, смотря в окно, наблюдая, как желтые и красные листья спиралью падали на землю.

Его мобильник вибрировал где-то на полу, и после неуклюжего поиска среди мятой одежды на полу, я нашла его в кармане джинсов. На дисплее высветился только номер, без имени.

— Алло?

— Э… можно Трэвиса? — спросил женский голос.

— Он в душе, могу я передать ему сообщение?

— Ну, конечно же. Скажи ему, что звонила Меган, лады?

Вошел Трэвис, окутанный в полотенце у талии и, улыбаясь, когда я протянула ему телефон.

— Это тебя, — сказала я.

Он поцеловал меня до того, как посмотрел на дисплей, а затем покачал головой.

— Да? Это моя девушка. Что тебе нужно, Меган? — Секунду он слушал, а затем улыбнулся. — Голубка особенная, что я могу сказать? — После долгой паузы, он закатил глаза. Я только могла представить, что она ему наговорила. — Не будь сукой, Меган. Послушай, ты не можешь больше сюда звонить… Ну, я влюбился, — сказал он, мягко посмотрев на меня. — Да, в Эбби. Я же сказал, Мег, не звони больше… Пока.

Он бросил телефон на кровать, а затем сел рядом со мной.

— Она немного разозлилась. Она тебе что-нибудь сказала?

— Нет, она попросила тебя.

— Я стер некоторые имена из телефона, но думаю, это не остановит звонки от них. Если они не прекратят звонить, я поговорю с ними.

Он выжидающе посмотрел на меня, но я не смогла сдержать улыбки. Я никогда не видела эту его сторону.

— Я доверю тебе, ты же знаешь.

Он прижался своими губами к моим.

— Я не осужу тебя, если ты захочешь наказать меня.

— Мне нужно в душ. Я уже пропустила одну пару.

— Видишь? Я уже положительно влияю.

Я встала, и он растянулся на простыне.

— Меган сказала, что в эти выходные будет вечеринка в честь Хэллоуина в Красной двери. В том году я был там с ней, было довольно весело.

— Уверена, что так оно и было, — сказала я, поднимая бровь.