количества дам. Это было слишком похоже на гарем! Я вновь подумала, что моя роль тут, похоже, отнюдь не исключительна. Кажется, я угодила на ярмарку невест?

Это меня огорчило.

Каюсь, я не люблю конкуренции в амурных делах. Я не такая красавица, чтобы с гарантированным результатом претендовать на руку, сердце и (или) прочие части тела интересного мне мужчины.

– Ты это о ком? – насторожилась Нюня.

Дурочка дурочкой, а почуяла неладное!

– Об Аполлоне Санторинском, конечно! – хмыкнула моя циничная умница Тяпа.

Я вспомнила мускулистую шоколадную фигуру в белых шортах. А потом ее же – без них…

– Но он же не свободен! – заволновалась моя добропорядочная половинка. – У него уже есть подруга, рыженькая такая, ты же сама видела ночью!

– Ночью видела, – согласилась я и последовательно оглядела девиц у бассейна.

Среди них не было ни одной рыжей. Днем ночная подруга Аполлона блистала своим отсутствием.

– Значит, конкуренция еще выше: как минимум двенадцать на одного, – подсчитала дотошная Тяпа.

Это отнюдь не добавило мне хорошего настроения.

Я беззвучно выругалась, нахмурилась и неожиданно услышала:

– Что, живот болит?

Спросили по-русски.

Я с удивлением воззрилась на мулатку в огромной соломенной шляпе.

В школьные годы я охотно верила учителям, утверждавшим, что русский – главный язык межнационального общения, но впоследствии убедилась, что не только негры преклонных годов, но и представители иных возрастных групп и рас почему-то предпочитают английский.

– У меня тоже от их еды несварение было, – доверительно призналась мулатка и поправила шляпу, открыв скуластое курносое лицо, на котором только что не написано было: «Сделано в Рязани». – Лучше не ешь козий сыр с помидорами, пока не привыкнешь. И на оливковое масло не слишком нажимай.

– Как ты догадалась, что я русская?!

Мне было интересно и немного досадно.

Я-то думала, что немалый опыт личного знакомства с разными странами уже стер с моего собственного лица выразительную печать «Made in Russia». Не то чтобы я стыдилась своего происхождения – ничуть, просто мне нравилось думать, что я обтесалась настолько, что могу сойти за свою хотя бы в Европе. Пока не открою рот, конечно, чисто внешне.

Девица хмыкнула и выразительно оглядела меня с ног до головы:

– Во-первых, ты с утра пораньше накрасилась.

Я кивнула, соглашаясь. Вообще-то я просто не умылась, так что макияж на мне был вчерашний, но и по нему мое российское гражданство определялось с высокой степенью уверенности. В европах практичные девушки наносят полноценную боевую раскраску преимущественно по праздникам.

– А во-вторых, и это главное, ты прошептала русское матерное слово! – хихикнула девица. – У меня есть глухонемая родня, так что я умею читать по губам.

– Понятно. – Я смущенно улыбнулась и представилась: – Таня Иванова, из Краснодара.

– А я – Катя, – назвалась наблюдательная дева. – Катерина Максимова, из Рязани. Скажи, а мы с тобой раньше не встречались? Мне кажется, где-то мы уже виделись?

Я в свою очередь внимательно оглядела новую знакомую. Понятливая Катя широким жестом сдернула с головы шляпу, позволив мне беспрепятственно рассмотреть свое лицо.

Я нервно хихикнула.

Удивительное дело: лицом Катя Максимова здорово смахивала… на меня! С той разницей, что скулы у нее были чуть шире, нос задран немного круче, глаза заметно светлее, а брови и волосы – совсем белые. Но общее сходство было очевидным.

– Сдается мне, мы с тобой виделись в зеркале!

– Ой, точно! – Не по-рязански темпераментная Катя спрыгнула с шезлонга и встала рядом со мной плечом к плечу: – Так, посмотрим… Ты немного выше, а я чуть-чуть полнее, у тебя ноги более длинные, но зато грудь у меня больше, пожалуй, аж на два номера!

– Увы, – с прискорбием признала я очевидное.

Сложены мы были не как близнецы, а жаль: я бы не отказалась от бюста четвертого размера.

– Только лица похожи, – успокоившись, Катя вернулась на свой шезлонг и похлопала ладонью по соседнему: – Устраивайся! А у тебя, случайно, нет родни в Рязани?

Ясно было, что Катя пытается как-то объяснить наше сходство.

– Вроде нет. – Я присела на край пластмассового лежака, размышляя, не сгонять ли мне наверх за купальником? Глупо упускать возможность позолотить себе ручки и ножки греческим загаром. – Но с моей фамилией, ты же понимаешь, свободно можно быть в родстве с половиной России!

Катя кивнула:

– Да и с моей тоже.

– Я тебе больше скажу, – гиперобщительная Тяпа потянула меня за язык. – Как-то летом в пионерском лагере я оказалась в одном отряде со своей полной тезкой. Девочку тоже звали Таней Ивановой, только была она низкорослой, черноволосой и узкоглазой дочерью чукотского оленевода. Тогда-то я и поняла, как велика страна моя родная: много в ней лесов, полей, рек – и Татьян Ивановых!

Катя откинула голову и захохотала.

– У нее есть чувство юмора, это тоже вас роднит, – с удовлетворением заметила моя Тяпа.

– Все мы кузены по Адаму и Еве, – процитировала О'Генри моя начитанная Нюня.

Голосок у нее был встревоженный. С чего бы это?

Я присмотрелась к прочим «кузинам», присутствующим у бассейна, и тоже ощутила беспокойство. Поначалу оно было смутным, но очень быстро прояснилось.

ВСЕ девицы были похожи друг на друга, как родственницы!

– Однако широко распространились по планете Татьяны Ивановы! – пробормотала моя Тяпа.

– Кать, а ты с другими девочками знакома? – понизив голос, спросила я соседку.

– Нет еще, – беззаботно ответила мне кузина Кузнецова. – Я только вчера вечером прилетела, еще не успела установить международные контакты. Тут, кроме нас с тобой, по-русски никто не говорит, а у меня английский не очень…

– А зрение у тебя хорошее?

– Нет, я близорука, как крот! А как ты догадалась? Я неровно нанесла автозагар?

Катя заинтересованно похлопала белесыми ресницами.

– Вставай, – я потянула ее с шезлонга. – Хочу тебе кое-что показать.

Мы прогулялись вокруг бассейна, попутно знакомясь с другими барышнями.

Софи, Камилла, Клара, Роуз – какие-то имена мне запомнились, какие-то нет, но назревающую проблему я видела не в этом. В конце концов, между нами, не закомплексованными европейскими девочками, принято обходиться без китайских церемоний, так что я всегда могу обратиться к той, чье имя не запомнила, универсально – «милочка» или «дорогуша».

Серьезная проблема крылась в том, что все девицы оказались на одно лицо, так что привязать конкретное имя к конкретной персоне не представлялось возможным в принципе.

Я пустила в ход обезличенное «милочка» и осталась вполне довольна результатом: на это обращение охотно откликались все девушки.

На то, чтобы с остановками для разговоров обойти бассейн по периметру, у нас с Катей ушло с полчаса. В исходную точку к своим шезлонгам мы пришли утомленными, но не физически, а морально. Катерина явно была огорчена полученной нами информацией, да и я не видела особых поводов для радости.

Ушлый джентльмен из лондонского брачного агентства бессовестно умолчал о том, что я – не единственная невеста прекрасного греческого принца. Своеобразно проявив широту благородной души, принц не стал мелочиться и собрал на своем острове всех претенденток на его корону оптом!

– Дюжинами нас считает, – обиженно проворчала моя Тяпа.

Мне показалось неприличным с места в карьер расспрашивать всех наших новых знакомых, прибыли ли