Такое распределение обязанностей в «тандеме» «Берия — Маленков» было бы оптимальным и для них, и для страны, и для формирующейся мировой социалистической системы.
Думаю, что в Президиуме бериевского XX съезда уже не сидел бы Никита Хрущёв. Он, скорее всего, был бы пенсионером союзного значения. В 1954 году ему исполнилось 60 лет, и он вполне мог уйти на заслуженный отдых. А, может быть, он бы всё ещё подвизался в ЦК КПСС на посту одного из секретарей, но сама КПСС к моменту XX съезда имела бы при живом Берии уже иной, чем ранее, смысл.
Не в ЦК на Старой площади, а в Кремле в Совете Министров СССР и в Президиуме Верховного Совета СССР решались бы перспективные и текущие вопросы государственной и общественной жизни страны.
ЦК занимался бы вопросами идеологии, агитации и пропаганды, политического и нравственного воспитания масс. И тон в ЦК задавали бы уже не фигуры типа Хрущёва, а учёные, философы, обществоведы…
Непростым оказывался бы вопрос о приоритетах власти на местах. Если в республиках «первую скрипку» естественным образом могли бы играть республиканские совмины, то в областях передать власть из обкомов партии в областные исполнительные комитеты было бы сложнее. Но и тут переходный период мог пройти успешно, если бы сильные первые секретари обкомов перешли на руководство областными Советами депутатов трудящихся.
Ранее была повсеместной следующая практика… Хозяйственных и прочих руководителей и назначали, и снимали фактически партийные органы. Исключение из партии практически означало и снятие с работы, но и назначение помимо партийного комитета состояться не могло.
В новых условиях было бы более разумно, если бы партийные комитеты — обкомы, райкомы, горкомы, сохраняя функции подбора и контроля кадров, имели право лишь ставить вопрос о снятии недостойных руководителей безотносительно, членов партии или беспартийных, а при несогласии советских или хозяйственных структур выносить вопрос на обсуждение трудовых коллективов с обязательной процедурой закрытого голосования полноправных членов коллектива по обсуждаемому руководителю.
К 1956 году структурная перестройка власти вряд ли была бы завершена, однако она успешно продвигалась бы — у Берии иначе не бывало.
Так что же мог бы сказать Берия такому съезду и такой стране в заключительном слове, которое ему съезд вполне мог предоставить?
Возможно, вот что:
— Товарищи!
Прежде всего я хотел бы всех нас поздравить с этим съездом. Это был съезд обновления и устремления вперёд…
Времена, когда страна находилась под тяжёлым впечатлением от смерти нашего великого вождя товарища Сталина, отошли в прошлое. Мы сохранили единство наших рядов и очистили их от тех вельмож, которых так не терпел товарищ Сталин.
Товарищ Сталин умер накануне задуманных партией решительных перемен в советском обществе, однако мы, советские коммунисты, верные заветам нашего вождя, совершили эти перемены.
Прежде всего мы укрепили авторитет Верховного Совета СССР и Советского правительства. Наша Коммунистическая партия была, остаётся и будет руководящей и направляющей силой советского общества, однако в новых условиях изменяется сам смысл партийного руководства. И мы это вовремя поняли и учли. Теперь партия должна быть прежде всего нравственным ориентиром в жизни общества. Не каждый руководитель обязан быть коммунистом, но каждый коммунист обязан быть политическим и моральным руководителем беспартийных.
В первые годы Советской власти, в годы социалистической реконструкции России деятельность и руководство партии пронизывали все стороны жизни в стране, и это было понятно — именно коммунисты и партийные органы были носителями и выразителями нового, именно в партийных органах были сосредоточены наиболее политически зрелые и наиболее преданные социализму силы.
Теперь же, благодаря неустанной работе нашей Коммунистической партии по воспитанию и политическому развитию советских людей, мы имеем уже миллионы политически зрелых и преданных социализму, воспитанных социализмом, советских граждан.
В наших министерствах и ведомствах, в руководстве заводов, фабрик, шахт, совхозов и колхозов, в научных институтах и конструкторских бюро тоже сосредоточены такие кадры, которыми партия может гордиться, как мать гордится достойно воспитанными и выросшими сыновьями.
Теперь партия может отдать в их надёжные руки задачи по решению конкретных насущных вопросов жизни Советского Союза и оставить за собой важнейшую задачу воспитания народных масс и руководящих кадров в духе преданности своей Родине и делу коммунистического строительства.
Центр управления обществом партия сознательно всё больше перемещает в советские и хозяйственные органы, потому что специальные вопросы должны решать специалисты. Другое дело, что эти специалисты должны быть воспитаны в духе сознательной преданности идеалам социализма и интересам государства и советского общества.
Сейчас особенно важен вопрос кадров. Если раньше мы относились к тем или иным недостаткам руководящих членов партии более снисходительно, считая, что, кто, мол, не без греха, а работает парень с усердием, то сегодня мы должны быть абсолютно нетерпимы к проявлениям не только морального разложения и вельможного перерождения, но и к проявлениям моральной и идейной нестойкости.
Мы можем мириться — до какого-то момента — с отдельными недостатками беспартийного хозяйственного руководителя и стараться исправить его, но от каждого и прежде всего от руководящего члена партии мы должны требовать абсолютной идейной и моральной чистоты. Об этом проще сказать, чем этого добиться, но добиваться мы должны именно этого.
Я должен напомнить вам, товарищи, что наш новый Устав, принятый ещё при товарище Сталине и разработанный при его прямом руководстве, говорит, что члены партии не только вправе, но и обязаны всемерно развивать критику и самокритику.
Критика и самокритика — это мощная сила, способная творить чудеса, если ею умело пользоваться, если она применяется честно, открыто, по-большевистски.
Критика и самокритика эффективны, когда в их основе лежат общественные интересы, интересы государства, когда личные соображения, личные мотивы отбрасываются прочь, когда люди, сильные своей правотой, своим убеждением, открыто и беспощадно, действительно невзирая на лица, вскрывают и разоблачают всё то, что мешает нашему победоносному движению вперёд.
Советское правительство за те немногие годы, которые мы прожили без товарища Сталина, сумело крепко продвинуть страну по пути демократизации общества и улучшения материального положения народов СССР. Успешно завершаются и начинаются новые грандиозные стройки, за три года преобразилось некогда разрушенное войной сельское хозяйство европейской части СССР — в русском Нечерноземье и в черноземных областях, на Украине и в Белоруссии.
Усиливается советская экономика — мы получили или в ближайшее время получим десятки и сотни новых могучих предприятий во всех отраслях народного хозяйства.
Жизнь меняется на глазах, за эти годы выросли новые кварталы городов и новые города, успешно развиваются наука и культура.
Уже сегодня ясно, что Директивы сталинского XIX съезда КПСС будут нами выполнены, а кое в чём, надо полагать, и перевыполнены.
За время, прошедшее между двумя съездами, произошло и ещё одно важнейшее положительное изменение в нашей жизни, существенно влияющее на расстановку сил в мире. Вооружённые Силы Советского Союза получили новые могучие термоядерные и ракетные средства защиты мирного труда и отдыха советских людей. Сегодня мы можем чётко заявить, что мирное будущее советского народа и всех миролюбивых народов мира надёжно ограждено от посягательств на него империалистических поджигателей войны.
Товарищи!
Сегодня всё более актуальными и близкими нам становятся слова товарища Сталина, сказанные им при закрытии XIX съезда КПСС.
Товарищ Сталин говорил тогда:
