телефону только тогда, когда Билли засыпал. Дожидаясь зелёного света на перекрёстке, он ни с того, ни с сего спросил:

— Когда я снова увижу маму?

— Не могу тебе точно сказать.

— Я хотел бы увидеть маму.

— Понимаю тебя, Билли.

Дальше они шли в молчании. Оказавшись рядом со школой, мальчик поднял лицо к отцу, очевидно, что-то решив.

— Миссис Вилевска почти как мама. То есть она не мама, но она почти как мама. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Да. Ты просто потрясающий ребёнок, Вильям Крамер.

Решив, что он всё толком объяснил отцу, мальчик побежал по ступенькам в школу.

Вечером Билли потребовал прочитать ему историю «Белочка-беглец», книжку с картинками о том, как бельчонок удрал из дома и как его мама-белка, несмотря на все препятствия, всё же нашла его. После ухода Джоанны Тед спрятал эту книжку подальше. Читать её Билли было для него невыносимо. Он сказал, что она куда-то делась, и предложил вместо неё почитать старую историю о Бабаре. Засыпая, Билли стал разговаривать сам с собой, сочиняя какой-то разговор между мамой и сыном. Тед понял, что не может больше мешать встречам сына, которого он так любил, с матерью, которую мальчик так жаждал видеть. На другой день он позвонил Джоанне на работу, и между ними состоялся короткий сухой разговор, как между чужими людьми. В любой устраивающий её вечер, если она хочет, может взять Билли с собой и покормить его обедом, в любой устраивающий её день, во вторую половину. Тед даст указание домработнице. Они договорились на пять часов следующего дня. Тед, кроме того, уточнил, что её приятель должен встретить его перед зданием офиса, но в бар, как было договорено, они не пойдут.

— Это была не моя идея, — сказала Джоанна.

Тед ответил:

— Мне так и сообщили.

Больше им было нечего сказать друг другу.

Тед стоял перед зданием, ожидая представителя Джоанны. Он приехал на такси, высокий, светловолосый, мускулистый молодой человек — Тед прикинул, что ему никак не больше тридцати, — покрытый загаром, в пиджаке с галстуком; через руку у него был перекинут лёгкий дождевик, наличие которого говорило или о его предусмотрительности, или о глупости, поскольку в Нью-Йорке было влажно и жарко — двадцать градусов выше нуля.

— Мистер Крамер, я Рон Уиллис. Где мы могли бы поговорить?

— Прямо здесь.

— Как вам будет угодно. Для начала должен сказать, что мы с Джоанной добрые друзья.

— С чем вас и поздравляю.

— Думаю, что неплохо знаю её. Определённым образом, даже лучше, чем вы, если вам угодно. И не сомневаюсь, Джоанна значительно изменилась с тех пор, как вы её знали.

— С чем её тоже можно поздравить.

Тед испытывал к нему ненависть. Ему был омерзителен его внешний вид, его стремление впиваться в глаза собеседника, словно он старался подавить своей самоуверенностью, и он ненавидел его за то, что этот тип спал с его бывшей женой.

— Мы встретились с ней после того, как завершился её калифорнийский период, так сказать. Она работала у «Херца» и ещё брала на дом какую-то канцелярскую работу. Она старалась обрести душевное равновесие, и в её жизни встречались некоторые мужчины. Но ничего постоянного.

Значит, Джоанна тоже сталкивалась с трудностями в отношениях. Тед испытал лёгкое удовлетворение.

— Но я видел, что она отнюдь не принадлежит к тем психам, которых полно в Калифорнии. Я-то уж там их навидался.

— Я-то предполагал, что туда собираются искатели приятных приключений.

Тед не собирался облегчать ему задачу. Он видел, что не может испытывать к этому человеку никаких приятельских чувств.

Уиллиса, который набросил плащ на плечи, стала бить дрожь от висящей в воздухе сырости, и Тед решил, что бессмысленно продолжать беседу на тротуаре. Он предложил ему зайти в ближайшую кофейню, где Уиллис залпом проглотил чашку горячего шоколада, дав понять, что он не намерен и дальше продолжать кровавую дуэль.

— Можем ли мы поговорить откровенно, мистер Крамер?

— О, прошу вас. И зовите меня Тедом, если вам хочется быть откровенным.

— Я думаю, что она была чертовски несчастна с вами. И это всё время не давало ей покоя, ваш брак и ребёнок. Я считаю, что Джоанна излишне бурно реагировала, и теперь она это понимает. Она слишком резко пошла на разрыв.

— Леди хотела обрести свободу. Таково было её решение.

— Вы знаете, в тот вечер, когда она впервые рассказала мне о ребёнке, она плакала три часа. Словно плотину прорвало. Воспоминания о малыше, которые она скрывала от меня да и от себя.

— Скрыть их трудно.

— Послушайте, Джоанне представился шанс стать самой собой. А теперь, она кое-что выяснила. Что она сделала ошибку. Перегнула палку. Можете ли вы позволить себе жить с постоянным ощущением сделанной ошибки, если её можно исправить?

— Может быть, тут уже не исправить. Рон, так же, как вы не знаете, какой дерьмовой может быть погода в Нью-Йорке, вы не знаете, что может представлять собой Джоанна. Для неё всё это было так легко.,

— Вы считаете, что все переживания так легко ей обошлись?

— Послушайте, всё, что ей надо было сделать, — это сказать: «Ах, извините», — и рядом с ней тут же оказался такой, как вы, готовый её простить и понять. Вы собираетесь жениться на ней?

— Какое вам до этого дело? Вы что, её отец?

Он выразился достаточно ясно. Впрочем, эта проблема Теда не волновала.

— Мы вместе уже шесть месяцев.

— Какая прелесть. — Тед испытал желание вытолкать этого типа в плаще на улицу.

— Я решил перебраться на восток, организовать здесь наш нью-йоркский офис и помочь Джоанне справляться с ним.

— Об этом вы и хотели мне сообщить?

— Я считал, что могу как-то помочь. Похоже, что между вами долгое время не было никаких контактов. Тед, никто не лишает вас права посещений. И учтите: Джоанна будет великолепной матерью после того, что она пережила и передумала. Она в самом деле изменилась.

— Я в этом не убеждён.

— Может быть, вы не в курсе дела. Если она обратится в суд, вы обречены на поражение.

— Я так не думаю. Как л мой адвокат.

— Это входит в его обязанности. Вы в самом деле считаете, что если Джоанна предстанет перед судом, он признает её неподходящей для роли матери?

— Может быть, я смогу доказать, что яподхожу для роли отца.

— Тед, это время, это расходы, это нервное напряжение для всех, — словом, всё это очень неприятно. И я бы не хотел, чтобы Джоанна проходила через все эти испытания, если она может их избежать. На вас, честно говоря, мне плевать, но просто как человек я не считаю, что и вы должны проходить через них.

Вот тут Тед ему поверил. Эти его слова объяснили вмешательство Уиллиса, что, конечно, не мешало ему надеяться на победу в суде.

— Рон, всё, что вы сказали, может быть, и правда. Но вы не убедили меня в одном очень важном пункте. Почему я должен расставаться с тем, кому я отдал так много сил? Вам надо было бы быть его отцом, чтобы понять смысл моих слов. Я его отец, И если он будет тем моим бельчонком, который убежит от меня, я его найду.